– Я подумал, что ты шутишь, – проговорил Дуэйн, поворачивая голову к Джейси.

– Ешь свое феттучине,[8] – сказала та. – Предоставь тете Джейси заботиться о детях.

Она протянула руку и взъерошила волосы Джека.

– Что значит немножко вазелина между друзьями? – спросила она.

– Я расплачусь с тобой, если наша песня станет хитом, – сказал Джек.

– Я подумываю о том, чтобы прихватить этих ребят с собой в Италию, – продолжала Джейси. – Они у меня превратятся в маленьких итальянцев. У них это быстро получится. Я куплю им «хонды» и выпущу на базарную площадь.

– Надеюсь, ты не уедешь до праздника? – спросил Дуэйн.

– А что? Адам будет жалеть о своей Еве? – в свою очередь спросила Джейси.

– Да, и потом без тебя юбилею не бывать.

В этот момент к ним подошел маленький Майк. Джейси протянула ему немного пасты, но маленький Майк покачал головой и сказал решительно: «Нет».

– Очень хорошо. Пусть будет по-твоему, – улыбнулась Джейси, аппетитно уплетая пасту.

Маленький Майк, пожалев о своем решении, чуть не плача уставился на вкусную еду. Джейси дала ему попробовать кусочек. Насладившись пастой, он повернулся и сел верхом на Шорти, который спал рядом. Шорти быстро скинул его со спины, и маленький Майк завопил. Джек подхватил его за ноги и поднял над бассейном.

– Перестань орать, – строго сказал он. – Если не перестанешь, брошу в воду.

Маленький Майк тут же успокоился.

– Он понимает, что я не шучу, – проговорил Джек.

– Ты – изверг, – вступилась за малыша Джулия. – Он совсем еще ребенок. У него может возникнуть страх к воде, и из-за тебя он никогда не научится плавать.

– Научится – не научится, какая разница? – сказал Джек.

– А если он упадет с моторной лодки? – спросила Джулия.

– А если ты упадешь в таз с дерьмом? – рассердился брат.

– А если ты утонешь в ведре блевотины? – парировала сестра.

Джейси подлила Дуэйну еще вина.

– Стресс понемногу покидает тебя, – сказала она. – Кажется, привычная домашняя склока и брань действуют на тебя успокаивающе.

– Пожалуй, – согласился Дуэйн.

– Отправляйтесь работать над своей кайфовой песней, ребята, – сказала Джейси. – И, пожалуйста, передайте своего племянника матери.

Джек взял маленького Майка за пятки и понес его в дом. Вскоре показалась Нелли и убрала посуду.

– Было очень вкусно, дорогая, – похвалил дочь Дуэйн.

Нелли улыбнулась комплименту, слегка потупив взор.

– Мне кажется, с ней у тебя были проблемы, – заметила Джейси.

– У меня проблемы со всеми моими детьми.

– Видел бы ты моих дочерей. Вот где настоящие проблемы.

Сказав это, Джейси помрачнела.

– Как тебе так быстро удалось научить Нелли готовить? – спросил Дуэйн.

– Я не учила. Я только научила ее готовить феттучине, – равнодушно ответила Джейси. – Давай пойдем в дом и что-нибудь посмотрим.

Они вернулись в дом и мимо холла прошли в кабинет. Минерва с Дики, не отрываясь, следили за тем, как развивались события на бейсбольном поле.

– Это главная спальня, – пояснила Джейси, показывая ему просторную комнату. Отодвинув шторы на стене, обращенной на юг, она открыла широкие стеклянные двери. Всего в нескольких футах от дверей зиял каменный отвесный обрыв. Внизу перед ним расстилалась равнина. Дуэйн вышел и на юго-западе разглядел одну из своих вышек, на которой мигали сигнальные огни.

– Это твоя? – спросила Джейси.

– Сегодня моя, – ответил Дуэйн. – А кому она будет принадлежать на следующей неделе – неизвестно.

Джейси включила свет и принялась просматривать стопку кассет, стоявшую около ее кровати. Ее спальня, в отличие от всего дома, не казалась слишком аккуратной. Кровать была завалена журналами и кассетами, а возле нее стояло несколько бокалов.

– Не обращай внимания на беспорядок, – сказала Джейси. – Ты не хочешь посмотреть «Париж, Техас»?

– Как хочешь, – сказал он.

– Как хочешь, – повторила она. – Мне надо подумать, что лучше выбрать. Извини меня.

Она скрылась в ванной и минуту спустя вернулась, одетая в кимоно и с расческой в руке. Поставив кассету в видеомагнитофон, она вернулась к кровати и, обложившись подушками, села.

Дуэйн остался неловко стоять в дверях.

– Ты собираешься смотреть видео стоя? – спросила она недовольно.

– Да нет, не собираюсь.

– Тогда снимай ботинки и устраивайся поудобнее.

Дуэйн сделал так, как она сказала, и сел на кровать. Джейси предложила вина. Когда они уже смотрели фильм, она попросила его растереть ей ноги.

Сказав это, Джейси во время всего просмотра молчала, встав только раз, чтобы сходить за второй бутылкой вина. Время от времени она подставляла ему то левую, то правую ногу, и тогда он принимался растирать ее ступни. Фильм местами ему нравился, местами не очень. Его нервозность пропала, уступив место усталости. Раза два он принимался клевать носом, хотя Джейси, не проронив ни слова, продолжала смотреть кино. Дуэйн старался не дремать, но с каждой минутой это становилось все труднее и труднее. С усталостью невозможно было бороться. Когда, наконец, фильм завершился, она убрала свои ноги и, взяв пульт дистанционного управления, выключила телевизор.

– Этот фильм надо было назвать «Хьюстон, Техас», – заметила она.

Дуэйн зевнул. Он так сильно устал, что готов был в одних носках ехать домой. Сил, чтобы добраться до пикапа, у него могло бы хватить, а оказавшись в машине, уже можно было бы добраться до дома. Но сил, чтобы надеть новые ботинки, не оставалось. Надевать их было сплошным мучением.

– Ты очень устал? – спросила Джейси, и на этот раз в ее голосе не слышалось недовольства.

– Да.

– Прямо через холл есть свободная спальня, – предложила Джейси. – Ты доберешься до нее?

– Если не надевать ботинки, доберусь. Спальня была огромная, хотя и не больше, чем в его новом доме.

– Глупо строить такие большие спальные комнаты, – пожаловался он, вставая. – Когда намотаешься за день, трудно идти по дому десять минут, чтобы добраться до кровати.

– Сказано верно. Лично мне такая просторная комната ни к чему.

Дуэйн нагнулся и взял свои ботинки. Джейси принялась перебирать видеокассеты.

– Ты хочешь еще что-нибудь посмотреть? – спросил он, чувствуя себя настолько усталым, что даже не понимал, как в мире может отыскаться человек, который не чувствовал бы усталости.

– Конечно.

Дуэйн заковылял к двери. Утром он ударился бедром о поворотную трубу. Тогда он не обратил внимания, но сейчас нога разболелась.

– Пожалуй, я смогу добраться до дома, – неуверенно проговорил он. – У меня может открыться второе дыхание.

– Дуэйн, не валяй дурака. Марш по коридору в спальню! – приказала Джейси. – Забудь про второе дыхание. Я тебя не согнала бы со своей постели, сам понимаешь, но необходимо думать о ребятах.

– О ребятах?

– Твоих детях. Дики, Нелли и близнецах.

– О тех, кто крадет вазелин и пишет песни о том, как поймать кайф?

– С ними все нормально, – успокоила его Джейси. – Ничего страшного. Но они могут подумать, что это ненормально, когда их отец проводит ночь в кровати с тетей Джейси по той простой причине, что он валится с ног.

– Непонятно, каким образом они определяют, что нормально, а что ненормально. Мне это не дано.

– Тебе не дано, а им дано. Они молоды. Для них нормальное – значит, простое.

Он кивнул головой и открыл дверь. Джейси встала, прошла мимо него и открыла дверь в конце холла.

– Сюда, – сказала она. – Иди же. Всего несколько шагов.

Он прошел по холлу, держа ботинки в руке, и вошел в пустую спальню.

– Спокойной ночи, мой сладкий, – проговорила Джейси, закрывая за ним дверь.

Дуэйн проснулся рано утром и сначала никак не мог сообразить, где он находится. Спальня, как и любая другая комната в Лос Долорес, была забита книгами. За окном он разглядел патио с бассейном. На трамплине спал Шорти. Солнце взошло и, вероятно, поднялось уже высоко. У Дуэйна было такое ощущение, словно он несколько часов переспал.