– А разве ты не балдеешь, Дуэйн?

– Я полностью раздавлен.

– Я сбрила их частично от скуки и частично оттого, что купила купальник, как у Нелли. Эти купальники прикрывают самую малость.

– Только слепой этого не заметит.

– С Нелли я последнее время не очень лажу. Наверное, я ревную к ней, потому что она молода и красива и за ней увивается толпа ухажеров, а я старая, и за мной даже ты не увиваешься.

– Я бы увился, но раздавлен.

– Хотела бы я знать, каковы в постели другие женщины, – проговорила Карла, поднимая ногу и почесывая рану на икре, оставленную клещом. – Раньше я была уверена в том, что ничем не уступлю многим женщинам, но теперь потеряла весь свой кураж. Возможно, есть женщины раза в два поинтересней меня. Эта мысль никак не дает мне покоя.

– Я не хочу, чтобы ты носила купальник, как у Нелли.

– Почему?

– Он ничего не прикрывает.

– Ты спишь с другими женщинами и мог бы сказать, интересна ли я, но ты и словом не обмолвишься, чтобы успокоить жену на этот счет.

– Ты не слушаешь, – раздраженно заметил Дуэйн. – Я сказал, бикини вроде тех, что у Нелли, ничего не прикрывают.

– Все дело в точке зрения.

– Я сейчас как раз и обозреваю то, что следует прикрывать. Так вот, этот купальник не для женщины твоего возраста.

Дуэйн поверх грудей жены посмотрел ей прямо в глаза. Карла вопросительно глядела на него, так же, как Джейси, когда он сказал, что все равно любит ее.

– О! – проговорила Карла. – После того, как ты три тысячи раз проникал туда, откуда появились четверо милых детей, ты хочешь, чтобы я прикрывалась. Правильно, Дуэйн? Нелли – твоя родная дочь, а поскольку она молода, ты против, чтобы она немножко повоображала.

– Я никогда не был в восторге от ее воображения, – проговорил он, выкатываясь из-под жены.

– Нет, но тебя это не оскорбляло. Тебя оскорбляет вид моей старой…

Она хотела было скатиться с кровати, но Дуэйн удержал жену.

– Меня это ничуть не оскорбляет, – сказал он, хватая ее на самом краю кровати и пытаясь снова втащить на центр постели, что было не так-то легко. Матрас продавился под ними, втянув их тела в образовавшееся углубление.

– Дуэйн, не лги, ты стараешься угодить мне, понимая, что я расстроена.

– Я не пытаюсь угодить тебе. Я пытаюсь тебя трахнуть, но мешает этот глупый матрас.

– Это некрасивая сексуальная этика – притворяться, что ты хочешь трахнуть собственную жену, потому что своей грубостью и бесчувственностью огорчил ее, – сказала Карла, снова пытаясь уползти с кровати.

– Сексуальная… что?

– Сексуальная этика. Ты разве не видел книгу с таким названием? Я оставила ее в ванной, и она исчезла. Я подумала, что она заинтересует тебя.

Дуэйну, наконец, удалось поцеловать жену. Он уже забыл, когда в последний раз целовал ее. Это было новое и приятное ощущение, частично полученное благодаря тому, что Карла открыла рот, собираясь продолжить дискуссию по сексуальной этике. Поцелуй застал ее врасплох, и она заколебалась, готовая, впрочем, продолжить разговор в любую секунду.

– Только не делай мне одолжение, – быстро проговорила Карла в перерыве между поцелуями.

– Карла, это не одолжение, – заметил Дуэйн, недовольный кроватью и нежеланием Карлы поверить в искренность его порыва. Затем разозлился на себя за то, что не послушался жену и не купил джинсы с «молнией». Кровать так сильно засасывала в себя, что почти невозможно было раздеться. Чтобы избавиться от брюк, ему пришлось сползать с нее. Он вспомнил, что говорила Джейси о бурлении в груди, горячем и холодном, и, ощутив необыкновенное жжение внутри, испугался, что оно прекратится слишком быстро. К воспоминаниям о веселой юности, проведенной вместе с Карлой, примешалось беспокойство.

– Как хорошо, Дуэйн! Какой был оргазм! – позднее сказала Карла. Ее сомнения в отношении его искренности рассеялись, и она принялась втирать крем ему в низ живота, на котором остались потертости от соприкосновения с жесткой областью ее недавно выбритого лобка.

– Это не было одолжением, и ты обязана благодарить меня. Ты почерпнула что-то в этой книге?

– Какой книге? – спросила она небрежно.

– По сексуальной этике.

– О, я не читала ее. Зачем она мне?

– Чтобы узнать о сексуальной этике, так думаю. Карла приподняла груди и втерла в складки под ними дезодорант.

– У меня правильная сексуальная этика. Она инстинктивная. Занимайся чем хочешь и с кем хочешь, если сможешь. Я купила эту книгу для тебя, но даю голову на отсечение, ее украли близнецы.

Дуэйн пришел к убеждению, что одна из причин их долгой совместной жизни заключается в том, что после занятий сексом с женой его не охватывает депрессия. Удовлетворенная, она пребывала в самом отличном настроении. Невозможно было угадать, что она скажет или сделает после соития (впрочем, как и в любое другое время). Он обругал себя за то, что так редко занимался любовью с женой.

Дуэйн, расслабленный и умиротворенный, подумал, что скоро и близнецы начнут вести половую жизнь, и его чувство умиротворенности поубавилось.

– Пока что я не готов обсуждать их половую жизнь, – сказал он жене.

– Что тебе больше не хочется делать: обсуждать половую жизнь своих детей или думать о тех деньгах, которые ты должен? – спросила Карла.

За окном Дуэйн заметил близнецов, плавающих в бассейне. Они почему-то не старались утопить друг друга и даже по очереди ныряли с трамплина. Ему они показались еще очень юными, хотя Джек уже начал таскать кремы и мази с туалетного столика Карлы, предназначавшиеся для использования в интимных местах.

– Когда они вступят в половую жизнь, то перестанут быть подростками, – заметил Дуэйн.

– Правильно, – согласилась Карла, глядя в окно. По выражению ее лица он не мог определить, радуется ли она этому событию или печалится. Выдавив немного крема на ладонь, она снова принялась втирать его в живот мужа.

– А что мы будем делать после этого? – спросила она.

– Начнем бриться в ванной, вот что.

Карла безмятежно улыбнулась и тихо спросила:

– Ты считаешь, что и тогда мы будем вместе?

– Разве только что мы не начали наше возвращение?

Карла повернула голову, стараясь рассмотреть родинку на своем плече.

– Да, Дуэйн, возвращение получилось на славу, – улыбнулась она.

– В таком случае почему бы нам не быть вместе? – спросил Дуэйн.

Карла подошла к своему столику и, взяв зеркало, высоко подняла его, чтобы получше рассмотреть родинку.

– Это возвращение еще ничего не значит, – продолжала она. – Ты успокоил мое тело, но не произнес ни единого слова, чтобы успокоить мою душу.

Дуэйн попытался придумать какую-нибудь ложь о сексуальных вариациях, которые успокоили бы ее окончательно, но ничего не шло на ум. Карла всегда оставалась сексуально привлекательной женщиной. Опытности и щедрости ей было не занимать. В принципе, он поставил бы жену выше всех женщин, которых знал близко, если бы не очутился в постели с Сюзи Нолан, достоинства которой вообще не поддавались никакому сравнению. С другой стороны, на Сюзи работала новизна. Он спал с ней всего лишь несколько раз, не тысячи, как с Карлой. Их сравнивать некорректно. Может, если бы он прозанимался с ней любовью двадцать лет, ее методы и не показались бы ему такими неожиданными.

– О чем ты задумался, Дуэйн? – спросила Карла, возвращаясь к кровати.

Дуэйн решил воздержаться от какой бы то ни было лжи. Это означало бы уничтожение того, что у него осталось от чувства добродетели. Он оторвался от водяного матраса и взял свои джинсы.

– Ты бы избавилась от этой родинки, – сказал он. – Это определенно успокоило бы мою душу.

Джейси в полной мере использовала роль соблазнительницы в последнем выступлении Адама и Евы. Вместо того, чтобы с томным видом есть яблоко, она робко приблизилась к нему и поцеловала. Дуэйн был крайне смущен, зато толпа пришла в бурный восторг.