– Интересно, что она имеет против тебя? – спросил Дуэйн.

– Почем я знаю? Она из тех женщин, которые всегда найдут, к чему прицепиться.

– Вроде твоей жены, Каролин? – спросил Дуэйн. Каролин отличалась вспыльчивым характером, и те, кому она была известна как женщина со вспыльчивым характером, отзывалась о Бобби Ли как о мужчине сомнительного поведения. Большинство же склонялось к мысли, что Каролин последние двенадцать лет удается более или менее держать мужа в ежовых рукавицах.

– Да, Каролин из таких, – согласился Бобби Ли. – Любая женщина в этом глупом городе готова к чему угодно прицепиться в любую минуту.

Лицо под сомбреро становилось все более и более мрачным.

– Они могут зарезать без ножа, – добавил он.

– Ты прав, – подхватил Эдди Белт, впервые за многие годы согласившись с коллегой.

– Это не связано с Нелли, не так ли? – продолжал Дуэйн.

– Не связано. Мы только что поженились, – монотонно ответил Бобби Ли.

Дуэйн рассмеялся: именно такой ответ он и ожидал услышать.

– Мне кажется, что в этом городе надо установить табло, наподобие тех, что стоят на фондовых биржах, – сказал он. – Только вместо того, чтобы указывать на нем котировки акций, следует сообщать информацию, относящуюся к разводам, беременностям, кто на ком женился или собирается жениться. Его можно было бы установить на лужайке перед зданием суда, заняв работой какого-нибудь паренька на целое лето, чтобы он ежедневно менял фамилии.

– На лето? – удивилась Каролин. – Работы хватит на весь год.

– Совершенно верно, – согласился с ней Дуэйн. – Потребуется постоянно вносить всякие изменения. В противном случае через два месяца кое-кто из женщин забудет, какая у нее была фамилия в последний раз.

– Дуэйн, какие глупости приходят тебе в голову, – проговорила Джанин, вставая. – Я никогда не забуду свою фамилию, потому что не собираюсь ее менять, даже если пятьдесят раз выйду замуж.

– Не беспокойся, во Вселенной не наберется пятидесяти мужчин, которые безумны настолько, чтобы решиться взять тебя в жены, – зло произнес Эдди.

– Избыток сахара вызывает необратимые последствия в работе мозга, – небрежно бросила она, проходя мимо него.

– А я считал, что вы с Нелли уже женаты, – сказал Дуэйн Бобби Ли.

– Так оно и есть, но ничто не вечно под Луной, – ответил тот.

– Хорошо, что у тебя такой подход, если ты женишься на Нелли, – заметил Дуэйн. – Больше чем на месяц ее не хватает.

– Он все равно неправ, – заметила Лавел. – Мертвые вечны.

Она сложила пальцы в пистолет и приставила указательный ко лбу Бобби Ли.

– Бац!

Чарлин Даггс мило всем улыбнулась и последовала за подругами к выходу.

Дуэйн посадил Бобби Ли в свою машину и отвез в офис, где в одиночестве сидела Руфь.

– Зачем ты оставляешь его на мою шею? – возмутилась женщина. – У меня есть дела поважнее, чем глазеть на мужчину, который носит сомбреро.

– Я понимаю, но Карла украла его машину, – ответил Дуэйн. – Я не знаю, что с ним делать.

– Отправляйся в кабинет Дуэйна и выспись, – скомандовала Руфь. – Там темно.

Бобби Ли покорно направился туда, куда ему указали, и закрыл за собой дверь.

– Ты не могла бы посчитать, сколько часов наработано у Абилена, и выписать чек на сумму, которую мы должны ему? – спросил Дуэйн. – Больше я не намерен его терпеть.

– А кто его заменит? – спросила Руфь.

– Я. Мне это поможет справиться с хандрой.

Он обнаружил комбинезон в шкафу и надел его. Руфь посмотрела на него так, словно перед ней стоял провинившийся мальчик, но прикусила язык.

Направляясь на буровую, он проехал мимо Лос Долорес и хотел остановиться, чтобы навестить Шорти, но, заметив машину Дика у входа, передумал. Припаркованная машина сына почему-то не вызывала у него большого шока или даже удивления.

Не успев далеко отъехать от дома Джейси, в зеркале заднего обзора он заметил крошечное облако пыли. Его преследовал комочек голубоватого цвета. Дуэйн остановился и открыл дверь. Через минуту Шорти подлетел и бросился к нему на колени, обрадованный встречей.

– Во-первых, никто не разрешал тебе покидать дом, – принялся отчитывать пса Дуэйн, но тот его не слушал. Шорти повалился на спину и принялся вилять хвостом, делая еще толще подстилку из двоих волос, затем виновато взглянул на Дуэйна, как бы ожидая, что тот примется его бить перчаткой.

– Забудь про это, Шорти, – успокоил собаку Дуэйн. – Потерять тебя – не самое страшное на этом свете.

Подъезжая к вышке, он услышал привычные звуки выстрелов. Рабочие, довольные тем, что за безделье им идет по восемь долларов и пятьдесят центов в час, палили по банкам из-под пива из своих дробовиков 22-го калибра. Когда Дуэйн подъехал, у них вытянулись лица.

Дуэйн, не разгибаясь, работал весь день, заставив вкалывать и своих работников. Около шести показался Абилен. Шорти, ненавидевший этого человека, принялся рычать. Дуэйн сошел с платформы и вручил Абилену чек.

– С сегодняшнего дня вы уволены.

Абилен смерил его презрительным взглядом и процедил:

– Не пройдет и трех месяцев, как ты, сукин сын, обанкротишься. Туда тебе и дорога!

Дуэйн снова принялся за работу, чувствуя себя отлично. Он не разучился работать, а буровая вышка – неплохая штука, когда не хочется сидеть в офисе и мозолить глаза Руфи.

Когда они возвращались назад, у Лос Долорес Шорти жалобно заскулил и решился даже провести лапой по его ноге. Дуэйн притормозил и открыл дверь. Шорти только того и надо было. Выскочив из кабины, он стремглав бросился к дому.

– Она может возвратиться в Европу, и где ты тогда окажешься? – спросил Дуэйн, но Шорти даже не оглянулся.

В городе Дуэйн остановится у магазина Сонни, чтобы купить упаковку пива, а заодно и проведать близнецов. Он ожидал увидеть их за кассовым аппаратом, но нет, на прежнем месте сидел Сонни и смотрел телевизор. Дуэйн заглянул на склад, но там ни детей, ни их пожиток не было видно.

– Их не забрала случайно Карла? – спросил он.

– Они у Джейси, – ответил Сонни.

Дуэйн с минуту обдумывал услышанное, потом сказал:

– Значит, она настроена на веселье.

– У тебя отличные ребята, – улыбнулся Сонни. – Им бы только озорничать.

– Озорничать – это мягко сказано. У них проявляется тенденция к убийству, – заметил Дуэйн, хотя ему всегда нравилось, когда кто-то хвалит его детей.

– Сегодня мы продали сувениров на четыре сотни долларов, – похвастался Сонни. – Глядишь, юбилей и окупится.

Произнес он это весело, не глядя в глаза Дуэйну. Дуэйн никогда не спрашивал о том, как он себя чувствует, но ему в голову пришла любопытная мысль: Сонни угнетает как раз то, что все старательно обходят молчанием причину болезни Сонни.

– Как твоя голова? – спросил он.

– Как тебе сказать… вот принимаю какие-то пилюли.

– Помогают?

– О, да! – оживился Сонни. – Я перестал видеть кино на небесах, и больше не забываю, где ставлю свою машину. Это уже хорошо.

– Тон у тебя не очень веселый, – заметил Дуэйн.

– Что правда, то правда, – признался Сонни. – От этих таблеток у меня в голове туман. Ощущение не из приятных.

– Так что с твоей головой?

– Просто она дегенерирует, – усмехнулся Сонни. – Невропатолог говорит, что надо пока попробовать таблетки, а потом уж переходить к чему-то более решительному… Знаешь, я бы предпочел смотреть кино на небе.

– Последнее время было что-нибудь интересное?

– Я видел «Убить пересмешника» на прошлой неделе, – улыбнулся Сонни. – Отличная картина. Я не видел ее с тех пор, как начал принимать эти таблетки.

– Может быть, тебе повременить с таблетками, пока мы не отметим столетие, – предложил Дуэйн. – Когда наступят торжества, мозги нам всем очень понадобятся.

– Я думаю, что мои мозги сейчас где-то в другом месте, – мрачно заключил Сонни.

Дуэйн отправился домой. От разговора с Сонни настроение не улучшилось. Задумавшись, Дуэйн пришел к выводу, что с Сонни так было всегда. Даже в школе Сонни производил удручающее впечатление. Видимо, в раннем возрасте он убедил самого себя, что никогда и ни за что не получит то, чего хочет, хотя, по мнению Дуэйна, он мог бы многое иметь, приложи хотя бы незначительное усилие. Не Джейси, конечно, нет. Но существовал целый мир из вожделенных вещей, включая много других желанных и интересных женщин.