Медленно ползущие машины вызвали у Сонни новый приступ нервозности, и он проговорил:

– Я не хотел причинять вам столько беспокойства. Я этого терпеть не могу.

– Все причиняют всем неприятности, – заметила Карла. – Если ты не причиняешь никому неприятностей, считай, что ты мертв. Исходи из такой позиции.

– Не смей так думать, – возразил жене Дуэйн, которому не хотелось, чтобы Сонни считал себя мертвым. – Просто считай, что ты отправился в тихое путешествие в Даллас со своими друзьями.

– К тому же учти, что я причиняю Дуэйну неприятности каждый день, – заметила Карла.

– И это нечестно, – продолжил Дуэйн. – Потому что действует только в одном направлении.

– Ты о чем? – с напускным удивлением спросила Карла.

– О том, что я не отвечаю на твои выпады.

– Еще как отвечаешь. У меня умственное расстройство из-за того, что ты не говоришь мне, чем занимаешься со своими подругами.

– Нечего говорить, – отшутился Дуэйн. – Все как обычно.

Что касается его отношений с Сюзи Нолан, это было чистой правдой. Сюзи, в отличие от подавляющего большинства людей в Талиа, а возможно, и в любом другом месте, не страдала комплексами. С ней было проще, чем с любой другой близко знакомой женщиной. Их страстным желаниям, какими бы настоятельными они не были, ничего не угрожало и ничего их не осложняло; это слишком хорошо, чтобы в это можно было поверить. Вместе с тем все обстояло именно так.

– Перестань лыбиться, или я выскочу из окна, – прервала его мечтания жена.

Сонни даже вздрогнул от перспективы того, что Карла может выскочить на забитую машинами дорогу.

– Шучу, шучу, – быстро проговорила она. – Я никуда не собираюсь выскакивать.

На обследование Сонни ушло четыре часа, и почти все это время Дуэйн с Карлой сидели в БМВ и слушали записи Уилли Нелсона. У Карлы была большая подборка его песен. Дуэйну он тоже очень нравился, но через два часа ему уже захотелось услышать другой голос. Пусть даже Карлы. Пусть даже Дженни Марлоу.

– У тебя нет ничего другого?

– Я никого не желаю слушать, кроме Уилли, когда на меня накатывает депрессия.

– Откуда она у тебя? Это с Сонни творится что-то серьезное.

– Он не очень хорошо понимает нас. Он подумал, что я и вправду сигану из окна из-за того, что ты влюбился в Сюзи Нолан.

– Я не влюбился в Сюзи Нолан.

– Я признаю, что она на порядок выше Джанин. Дуэйн промолчал.

– Ты можешь смело признаться, – продолжала Карла. – Я ничего не имею против.

Дуэйн только рассмеялся.

– Ты мне не веришь? – спросила Карла. – Я торжественно обещаю, что ничего не буду иметь против. Любопытство кого угодно может свести с ума.

– А что здесь любопытного?

– Каким сексом ты занимаешься со своими подружками? – не унималась Карла. – Я нервничаю, потому что ты ничего мне не рассказываешь об этом.

– В таком случае слушай Уилли. Я не верю в рассказы о личной жизни.

– Скорее всего, ты занимаешься с ними тем, чем никогда со мной не занимался. К тому же она молодая женщина. Я нервничаю потому, что ты спишь с молодыми женщинами.

– Артур почти на пятнадцать лет моложе меня. Кроме того, он окончил Йельский университет. Пожалуй, он даст мне сто очков форы.

– Тебе – да, но он не хочет давать их мне, – с мрачным видом заметила Карла.

– Что так?

– Потому что его больше всего интересуют мальчики. Артур вообще – это огромное разочарование. Сначала он был нормален, потом выяснилось, что не очень.

Дуэйн сразу почувствовал себя легко и весело.

– Кто-то теряет, кто-то находит.

– Последнее время я больше теряю… Вот и ты нашел себе молодую женщину, а что будет дальше?

– Сюзи Нолан моложе тебя только на два года.

– Я знала, что добьюсь от тебя признания, – мрачно сказала Карла. – Я не могу винить ее за то, что она захотела тебя. Джуниор – полный нуль. Он утверждает, что с тех пор, как два года назад стал принимать таблетки от головной боли, сделался импотентом.

– О чем вы с Джейси беседуете весь день напролет? – спросил Дуэйн.

– Я не сказала бы тебе, даже если бы ты остался последним человеком на земле. Два года – большая разница, когда тебе должно стукнуть сорок семь.

– Ты всегда была самой красивой женщиной в городе и остаешься ею сейчас, – ничуть не лукавя, произнес Дуэйн.

– Я не была бы ею, если бы Джейси осталась в городе. У меня лучше кожа, зато у нее красивые скулы. Но Нелли с Джулией будут красивее меня. Ну что же, я хотя бы мать красивых детей.

– Да что ты хочешь? – удивленно спросил Дуэйн. – Твоя жизнь течет как по маслу.

– Правильно, течет как по маслу, если выкинуть из нее моих мужчин и моего мужа. Все мои неурядицы из-за них. Можно было бы податься в феминистки, но, пожалуй, слишком поздно.

– Не впадай в хандру, думая, что я делаю что-то не так. Я в жизни не сделал ничего не так.

– Я знаю. Ты напрочь лишен оригинальности. Вот почему мне приходится подыскивать себе мужчин. Живем ведь только раз. Всегда найдется кто-то, знающий то, чего не знаешь ты. Но истина заключается в том, что другие знают меньше тебя, Дуэйн.

– С трудом верится.

– Мужчины туповаты, – прибавила Карла, переворачивая кассету на обратную сторону.

Последний час тянулся очень долго. Дуэйн подумал: а усидел бы Уилли Нелсон у кабинета врача четыре часа, и какую бы музыку он предпочел тогда слушать?

Два раза, чувствуя, что не в силах больше сидеть в машине, он предлагал Карле пройтись по магазинам.

– Я ненавижу хождения по магазинам, – пожав плечами, заявила Карла. – И если я за год истратила миллион, это не означает, что я люблю магазины.

– Зачем тогда делать это? – удивленно спросил Дуэйн, заметив, что супруга шутит.

– Сама не знаю… Ты не считаешь, что нам надо обратиться к консультанту по вопросам брака и семьи? Плохо, когда жизнь идет наперекосяк.

– Я никакого «наперекосяк» не замечаю. Она течет плавно и медленно. Случаются, порой, недоразумения, но не более того.

– Какое там! У меня чуть сердце не разорвалось, когда я увидела на балконе Сонни. Потом я поняла, что неправа. Оно уже было разбито. Тобой. Увидав его, я убедилась, что мое сердце давно разбито.

Дуэйн в упор посмотрел на жену. Ее глаза, обычно дьявольские, были пусты – верный признак подавленного настроения. Он решил, что ситуация гораздо серьезнее, чем он думал.

– Возможно, ты переслушала Уилли Нелсона. Карла вынула кассету из магнитолы и выкинула ее в окно. Затем взяла коробку из-под ботинок, в которой хранилось семьдесят восемь записей певца, и тоже швырнула ее в окно. Не удовлетворившись этим, она открыла бардачок, нашла там пять или шесть кассет, и их постигла такая же участь.

Дуэйн ничего не сказал: Карла тоже молчала. В это время со стороны строительной площадки появились два плотника. Тротуар перед приемной доктора был завален кассетами. Плотники на ходу пили кофе из пластиковых стаканчиков. Они с любопытством принялись разглядывать кассеты. Это были тощие молодые ребята довольно жалкого вида. Они присели на корточки и принялись лениво перебирать кассеты. По-видимому, они, как и Карла, разбирались в них, так как тщательно обсуждали то, что на них записано. Раза два они посмотрели на стоящий БМВ, стараясь понять, какая связь между машиной и записями популярного певца. Карла надела свои самые темные очки, которые делали ее совершенно неузнаваемой, и следила за молодыми плотниками, рывшимися в ее записях. А те, как ни в чем не бывало, продолжали свое изучение, обмениваясь короткими репликами. Один из них принялся укладывать их рядом с собой в стопку.

– Ты собираешься сидеть и смотреть, как забирают твое добро? – не выдержал Дуэйн.

– Собираюсь, – ответила спокойно Карла.

– Тебе самой надо обратиться к невропатологу, – сказал Дуэйн.

Он вышел из машины и принялся собирать разбросанные кассеты. Молодые плотники в испуге уставились на него и отдали то, что отобрали себе. Один из них, уходя, двусмысленно улыбнулся Карле.