Также очень сильны связи, регламентированные государством, между соседями. Непосредственный сосед имел право рубить лес, пасти свои стада, собирать каштаны на смежной территории, и это пользование, установленное законом, привело к тому, что пригороды небольших городских центров в XI в. при поддержке государства были куплены частными лицами. Сосед имел право преимущественной покупки освободившейся срединной земли сразу же за членами семьи и совладельцами. Это сотрудничество достигало права владения фруктовыми деревьями и виноградниками на территории, не находящейся в собственности. Перед представителями администрации, судебных и налоговых органов это право выражалось в форме общей территории налогообложения, которая с высокой эпохи стала называться по названию деревень, так же жители должны были платить налоги за выморочное имущество. Вид «сельскохозяйственной корпорации», сельская коммуна находит соответствие и внутри городских стен, можно предположить, что она имела место в Константинополе и в других крупных городах. Мастера-ремесленники объединялись в ассоциации, и если они не занимались торговлей, то осуществляли мелочный контроль за самим цехом, количеством подмастерьев, величиной их зарплаты, качеством продукции, количеством прибыли — в X в. все это регламентировалось. Но каждый цех или лавка были полем деятельности одной семьи, рабы, ученики, оплачиваемые подмастерья работали с одним владельцем, который их кормил, подмастерье мог жениться на дочери владельца цеха, но не предусматривался переход подмастерья в ранг независимых ремесленников. Цех жил в условиях домашней экономики и не имел на своем уровне или на уровне корпорации других объединений, за исключением специальных групп, предусмотренных законом, — семьи или соседей в сельской местности. «Мы предписываем, — говорится в регламенте X в., названном „Книгой эпарха“ (префект Константинополя), — что серебряных дел мастерам позволяется покупать при необходимости товары их специализации, например золото, серебро, жемчуг, драгоценные камни. Они не могут покупать ни медь, ни льняные ткани, ни прочие товары… запрещено prandiopratai (торговцы одеждой) затрагивать интересы vestiopitai (торговцы шелком) и покупать товары не сирийского производства, и chareria (от harir — необработанный шелк) из Селевкии или прочих. Запрещалось объединяться шорникам с кожевниками. У них свой собственный глава, назначенный по решению префекта. Кожевники имеют собственного главу: они работают с шорниками и только делают из сырья, подготовленного дубильщиками, кожи для сапожников, но не для перевозчиков. Дубильщики, работающие с грубой кожей, составляют отдельную категорию: у них общий с кожевниками начальник, и подчиняются они тому же асессору, но разделение обязанностей между ними должно быть соблюдено. Тот, кто будет сопротивляться этим предписаниям, будет не только наказан корпорацией, но и вообще отстранен от мастерства» (Ж. Николь). Часть продукции шла государству и от самостоятельных цехов, и от государственных. Все цехи были поставлены под контроль городских чиновников и были вынуждены принимать участие в некоторых общественных церемониях: только эти официальные кадры объединялись в административных регистрах или для демонстрации корпораций ремесленников, обычно разделенных. Исчезли ли эти рамки и корпорации в XII в. с началом специализации их полномочий? Государственный контроль над качеством ремесленной продукции и количество ремесленных организаций уменьшились, однако в XIV–XV вв. в Фессалонике были объединения моряков, конструкторов и солеваров.
Население города также составляло в Византии некое сообщество. Сегодня плохо знают его структуры, но некоторые характеристики все же известны. Начиная с VI в. в византийских городах существует что-то типа совета, состоящего из нескольких представителей правящей верхушки и обязательно епископа или митрополита, которых государство обязывало контролировать годовой сбор зерна, общественные работы — их тяжесть и размеры, а также финансы. Население обращалось к совету иногда для решения своих частных дел (браки, контракты, торговые операции), но иногда требовало через посредничество своих ораторов отменить санкции суда в отношении человека, пользующегося симпатией, или наказать виновного. Горожане иногда проводили собрания для обсуждения общих дел. Они брали в руки оружие, чтобы помочь гарнизону защитить городские стены. Евстафий из Фессалоники, присутствовавший при атаке города норманнами (август 1185 г.), заявил, что «любовь к родине превратила жителей города во львов». Ополчение Азема в Мезии в конце VI в. настолько безукоризненно оказало почести брату императора Маврикия Петру, который выступил в поход против склавинов, что он включил бы его в свою армию, если бы оно не противопоставило ему привилегии императора Юстиниана, который уточнил свои права и обязанности. Фессалоника добилась, что Балдуин не вошел в город и подтвердил его преимущества. Крупные византийские города в Италии в XI в. имели свое ополчение: оно подчинялось византийским военачальникам. Сплоченность как крупных, так и мелких городов долгое время выражалась в наличии укрепленного поселка, то же самое можно сказать и о сельской общине. Жители Адрамерии в Македонии в 1076–1077 гг. совместно отказываются от своих прав на землю, обрабатываемую в пользу монастыря, за 72 номисмы. Двадцать лет спустя жители городка Монополи в Лангобардии (Пуйе) уступают в частную собственность монастырь Святого Николая. Можно привести еще множество примеров общности жителей византийских городов и деревень, но не нужно обольщаться по поводу их независимости от власти. Все эти объединения выросли из экономической сплоченности, поощряемой государством — оно искало тех, кто может обрабатывать землю и обеспечивать производство, необходимое для существования городов и пополнения казны. Один египетский торговец маслом в VII в. до определенного момента работал в корпорации таких же торговцев маслом, когда же он решил организовать свое дело, то вынужден был подписать контракт, по которому он каждый месяц выплачивал корпорации сумму, эквивалентную выполняемой им работе, и каждый год свою часть государственного налога. Чтобы четко представить административную сущность византийских корпораций, нужно вспомнить коллективную ответственность сельской общины за уплату налогов. Городское сообщество не имело других корпораций. Маленький городок Паладжиано в Лангобардии вручил катепану Бари, главе византийской провинции, в августе 1016 г. сумму налогов за год одного из своих жителей, который получил во время проезда императора по этой провинции подписанную расписку о платеже и сохранил ее. Любое объединение населения в империи было подчинено императорской администрации, сборщикам налогов, судьям или армии. Ни один город в Византии, как бы близко или далеко ни находился он от Константинополя, не превратился в автономную коммуну, которая поддерживала бы его экономическое существование. Базовая структура — семья — постепенно, вплоть до самого падения империи, становилась все менее цельной: она представляла собой совокупность индивидуалистов. Это хорошо видно, когда в VIII в. законодательно было увеличено количество различных уровней родства, созданы препятствия для заключения брака и окончательно исчезло римское понятие paterfamilias, глава семьи, а дети определенного возраста в случае смерти отца или матери могли забрать свою часть имущества покойного. Другие же объединения, без сомнения, становились все более многочисленными, так как они были связаны с личным выбором каждого человека, например братства, организованные вокруг святого покровителя в местах культа: в Константинополе одним из них было братство святого Иоанна Предтечи в Оксии. Основной обязанностью членов этих братств, кажется, были не прекращавшиеся ни днем ни ночью молитвы перед праздниками, а на следующий день они должны были, под угрозой взыскания, принести на церемонию торжественного богослужения свои «восковые свечи». Без сомнения, в Византии религиозные братства имели в кварталах больший успех среди горожан, чем ремесленные союзы.
