Иностранных послов встречали на границе, начиная с этого момента они находились на содержании казны, их торжественно сопровождали в Константинополь, где канцелярия варваров покрывала расходы на содержание посла и его свиты. Их размещали в столичном дворце и разрешали пользоваться охраной, но вне дворца они не могли сделать ни шага без надзора. Чтобы не показывать им богатства города и красоту Константинополя, которые могли стать объектом завистливой враждебности, византийское правительство предпочитало привлечь особое внимание к армейским корпусам в боевом облачении или к высоте стен, чтобы побудить посланников к благоразумию. Но с ними всегда обращались с утонченной вежливостью: представления на ипподроме, торжественные службы в Святой Софии, императорские пиршества украшали их пребывание. Самым важным моментом для посла, приехавшего в Константинополь, был торжественный прием императором. В X в. он проходил во дворце Магнавры. Сохранились записи одного из ошеломленных непосредственных участников событий, Лиутпранда, епископа Кремоны, в которых красочно описывается аудиенция, которая была предоставлена посланникам короля Италии Беренгария в 948 г.: «Перед престолом императора возвышалось дерево из позолоченной бронзы, ветви которого были покрыты разнообразными птицами из того же материала, которые щебетали так, как это свойственно соответствующим видам. Императорский трон, который был огромен, сделан с таким искусством, что в мгновение ока он отрывается от земли, и зависает в воздухе, и остается висеть, при этом невозможно понять, из бронзы он или из дерева. Покрытые золотом львы служат его охранниками, они бьют хвостами по земле, пасти разинуты, язык в движении, они издают рев. Меня доставили к императору на своих плечах два евнуха. Когда, после моего появления, львы принялись реветь, а птицы петь на разные голоса, я не испытал ни страха, ни любопытства, так как меня об этом уже предупредили те, кто знал церемонию. Но когда я нагнулся в третий раз для того, чтобы поклониться императору, и поднял голову, я увидел его сидящим на некотором расстоянии от земли. Теперь он, облеченный в роскошные одеяния, находился между лепными украшениями потолка. Я Не мог себе представить, что произошло и как, разве что предположить, что он был поднят механизмом, подобным тому, которым поднимают пресс. Неспособный произнести ни слова в той неудобной ситуации, в которой он находился, император через логофета справился о здоровье Беренгария. Я ответил как было должно, а затем, по знаку переводчика, я направился в резиденцию, которая была мне предоставлена».
Настоящие переговоры следовали за этой торжественной аудиенцией и проходили в обстановке простой беседы. Им предшествовало вручение подарков, привезенных послами, необычных диковин их родных стран: так, Юстиниану от одного из индийских владык прислали слона, халиф Аль-Мутаваккил в IX в. прислал тысячу бурдюков мускуса, шелковые одежды, драгоценный камни и шафран. Лиутпранд доставил «девять очень красивых кирас, семь щитов с позолоченными шишечками, два позолоченных серебряных кубка, мечи, копья, маленькие пики, четырех рабов — karzimasia, греческое слово, которым обозначают молодых евнухов, у которых удалены все половые органы, в том числе и пенис, и торговцы Вердуна, которые доставляют их в Испанию, получают огромные прибыли». Император никогда не избегал ответной любезности, и доверял послам подарки для их правителя, это были драгоценные ткани, золотые и серебряные изделия или манускрипты, богато украшенные миниатюрами.
Для того чтобы обеспечить дружбу, а в случае необходимости и помощь варварских вождей или иностранных правителей, византийская дипломатия располагала тысячей средств, которые впоследствии вызвали критику историков, но приносили империи значительные успехи. Крещение языческих народов обязательно предшествовало или сопровождало их вхождение в большую вселенскую семью, часто император становился крестным отцом крестящегося правителя: в 777 г. хан болгар Телериг, окончательно покоренный, приехал в Константинополь к императору, который сделал его патрикием, выдал за него кузину своей жены Ирину и оказал ему великую честь, приняв его как крестника после его выхода из купели. В 864 г. другой болгарский хан, Борис, готовил поход против Моравии, чтобы поддержать своего союзника Людовика Германского, но вынужден был сдаться Византии после ее вторжения. Он пообещал разорвать союз с франками, принял крещение, получив имя своего крестного отца Михаила (III), который подарил ему небольшую территорию.
Византийское правительство охотно использовало и другой способ пропаганды, который заключался в том, чтобы привлекать сыновей иностранных правителей и знати в Константинополь или покровительствовать им во время пребывания в столице, где они получали греческое христианское образование, предназначенное для детей высших сановников. Именно так каждый из дожей Венеции посылал одного из своих сыновей посетить великий город. Одна из статей многочисленных договоров и конвенций всегда была посвящена этому вопросу: вовлечь враждебно настроенных правителей в продолжительный контакт с византийской цивилизацией и византийским могуществом, внимательно наблюдая за ними. Теодорих Амал приехал в Константинополь как заложник в 461 г., кроме того, можно назвать болгарского князя Симеона, сына Бориса, в правление Льва VI, сына итальянского мятежника Мелеса, Аргира, в XI в., будущего императора сербов Стефана Душана в XIV в., будущего эмира турок Цаху и многих других. Не все стали верными друзьями империи, и, возвратившись в свои страны, некоторые превратились в самых упорных ее врагов.
Пожалование дворцовых титулов иностранцам связывало их с императором, от которого они теперь зависели. Остгот Одоакр, король бургундов Гундобад получили в V в. титул патрициев, самый высокий в иерархии; Хлодвиг стал консулом в 507 г., царь лазов немного позже — силенциарием. Самые высокие титулы, личные и пожизненные для подданных империи, даровались иностранным правителям с правом передачи их своим сыновьям. Так, дож Венеции получил титул протосеваста (наивысший в то время) после победы над норманнами в 1082 г., Боэмунд, латинский князь Антиохии, — титул севаста в 1096 г. Стефан Первовенчанный, сын Стефана Немани, великий жупан Рашки, стал севастократором (второй титул в придворной иерархии), женившись на племяннице императора Исаака II Ангела Евдокии, дочери будущего императора Алексея III (1190 г.). Дворцовые титулы также давались иностранной знати, близкой к правителям. Через тридцать лет после установления норманнского режима в Калабрии нам известно о четырех протоспафариях на восточном берегу страны — Николай Малеин, будущий архиепископ Россано, Леон Ганнадай, его зять, Иоанн Эрмингар и Иосиф Террас, судья города Стило. Отправка византийским императором королевской короны иностранным правителям отвечала тем же замыслам: Василий I отправил одну Ашоту Багратиду, царю Великой Армении (885 г.), Константин IX Мономах, безусловно, адресовал одну королю Венгрии Андрею I (1047–1061 гг.), тридцать лет спустя Михаил VII Дука подарил диадему жене венгерского короля Гезы I (1074–1077 гг.), византийской принцессе Синадине.
Правители и сановники других стран могли быть связаны с империей и еще одной наградой: быть торжественно принятыми при императорском дворе. Можно назвать несколько связей между империей и ее вялыми друзьями или бодрствующими врагами, которые завязались или укрепились в этих условиях, поскольку ничто из того, что восхищало приглашенного и поражало его воображение, не было оставлено без внимания: именно так династии Армении и Кавказа были удержаны от союза с арабами в IX и X вв., торжественный прием, оказанный русской княгине Ольге в 957 г., стал предвестием крещения Руси в византийское императорское православие, которое произошло при Владимире I (980–1015 гг.). Этим же средством Мануил Комнин в XII в. добился от Сельджукида Килидж-Арслана II, от Боэмунда III Антиохийского, от короля Иерусалима Амори I союзных договоров, выгодных для империи.
