А РоГичи поймал себя на мысли, что уже не смотрит с превосходством, присущим как человеку благородных кровей, так и профессиональному военному, на эту компанию. Эта... команда смогла и заставила себя уважать. Они не выпячивали свои таланты, тихонько перемещались по земле. И при этом никому не давали себя в обиду - капитан почему-то не сомневался, что при необходимости они могли возражать и даже(!) дать отпор, например... королю... Для них все равны, будь то плотник, купец или аристократ в двенадцатом поколении, будь ты хоть дважды светлым, хоть трижды тёмным, хоть... сам дракон - отношение будет к тебе по твоим конкретным поступкам, а не по заслугам или грехам родителей, без всяких ссылок на сплетни и демагогические рассуждения. Потому что, во-первых, ни в чьих словесах они не нуждаются ибо определённых авторитов у них, скорее всего, мало, во-вторых, они не склонны к продолжительным философствованиям, не носящим вполне ясный юмористический оттенок, и, в-третьих, будучи этакими перекати-поле, у них нет особых привязанностей, поэтому, по большому счёту, им начхать на окружающих. Что, впрочем, и делают в присущей им манере, практически не отступая от необходимой в длительном пути дорожной вежливости. Однако, - РоГичи усмехнулся про себя, - его характеристика этих парней может быть в чём-то ошибочна. Жизнь покажет, конфузная встреча во "Выходи на четверых" - это удача или неприятность.

      Капитан с интересом прислушался, как гоблин - его тембр было сложно перепутать - яростно спорит о чём-то, скорее всего, с гномом. Так как... а эльф ведь где-то до сих пор прячется. Ну, перестраховщики! РоГичи даже невольно улыбнулся, вспомнив о маленькой большеухой занозе, которая сквозь призму произошедших событий, выглядела уже не столь болезненно.

      - Да, тёмная история, - еле слышно прошептал маркиз.

      - Что? - РоГичи, вырванный из паутины размышлений, склонился к раненому.

      - Говорю, что это вообще непонятная история - про королевских смертников в Илии...Столько версий событий с тех пор, как перестал существовать отряд. Слышал, что практически... невозможно отделить зёрна от плевел...

      - Да... - протянул капитан, поднимаясь навстречу хмурому, но подтянутому и стремительному в движениях Тиссайе.

      Дорога до Агробара заняла одиннадцать дней. Несмотря на огромное желание маркиза поспешить, скорость движения задавала колонна пехотинцев и телега с ранеными. Несмотря на то, что Худук немного успокоился относительно отсутствия рядом братьев по цвету, РоПеруши не рискнул растаться со столь крупным отрядом, как полутысяча ВерТиссайи и прикреплённых к ней кавалеристов. Лесистая местность постепенно сменялась степью. Солнце жарило во всю - и это был практически единственный недостаток путешествия. В деревнях они не знали отказа ни в еде, ни в крыше над головой (касалось это их компании, РоПеруши с гвардейцами и офицерами отряда - основная же масса разбивала лагерь в стороне от поселений, по-возможности разбавляя суточный паёк свежими продуктами). Ройчи думалось, что оплата, скорее всего, идёт из кармана маркиза. Но пехотинцы и кавалеристы кормились по такой схеме: частично из отрядной кассы, частично за счёт крестьян, но на виду у грозного аристократа не наглели. Наёмника это не напрягало - пусть счёт идёт светлому маркизу. И, в общем, это неплохо - не иметь бытовых проблем, постоянных скандалов и потасовок в дороге благодаря интернациональному составу команды и несдержанности на язык.

      Положение у них было непонятное: то ли почётных пленных, то ли несвоевременных гостей. Отношение со стороны сопровождающих оставалось неизменно прохладно-вежливым, хотя нет-нет да и мелькало раздражение, лёгкое презрение, неприязнь. А в целом, солдатам было всё равно, куда идти, служба-то идёт, главное, чтоб увольнительные были регулярны да девчонки местные посговорчивей. Местные же, выделяя чудную компанию, находящуюся будто под защитой военных, наблюдали за ними совершенно без враждебности и агрессии, с каким-то детским (у взрослых) любопытством, собирались как правило со всего посёлка или деревни поглазеть на благородного, находящегося в компании не только светлых, но и тёмных.

      К слову сказать, немного оклемавшийся маркиз предпочитал компании ВерТиссайи и РоЗелуна общество своих спасителей, где чувстввовал себя странно легко и непринуждённо, несмотря на порой острые шуточки. Эти разумные не испытывали никакого трепета по отношению к его дворянской крови. Но это его не задевало. Шутки их при этом не были злыми, задевающими, замечания - ехидными, но не обидными. Они просто были такие. Частенько приглашался и РоГичи, охотно присоединявшийся к ним. Чуть позже, как ни странно, за стол напросился и ВерТиссайя. Рыцарь оказался отходчивого, лёгкого нрава, балагур и любитель выпить. Его шутки и истории собственных похождений, как правило солёного толка, смогли растопить даже скептическое выражение на лице Худука. В первый же вечер с компанией он успел во время очередного рассказа извиниться перед светлым маркизом и "Как там тебя" Ройчи (хотя десять минут назад уже интересовался именем), поспорить с гномом по поводу закалки стали, вызвать Рохлю на борьбу на руках, которую благополучно проиграл на второй секунде, а после истории о весёлой вдове с широкой... душой, умудрявшейся встречаться одновременно с пятью мужчинами, и ради этой цели купившей на... собранные деньги постоялый двор с кабачком и комнатами на ночь (при этом доход был чуть ли не равноценным - что с кухни, что с благодетелей), Худук зачислил бравого вербарца в разряд драконов. И при этом чуть не вывел того на чистую воду - уж очень реалистичны были истории, как бы он не был участником их, пусть и на вторых ролях.

      На десятый день их путешествия в поселении с поэтическим названием Красная степь на рассвете была обнаружена нехватка людей: исчез Зелун со своими кавалеристами. Маркиз хмурился, Тиссайя хитро и многозначительно улыбался и коментировал так: "Он мне никогда не нравился". Часовые сообщили, что всадники уехали сразу после полуночи, то есть когда уже все более-менее угомонились и спали. Формально Зелун не подчинялся РоПеруши, он действовал, как самостоятельная единица, прикреплённая на время непонятных манёвров к пехоте, поэтому постовые и не стали поднимать шум, а доложили утром. Причин подобного поступка никто не знал. Замкнутый, неизменно вежливый после того памятного вечера знакомств, практически всё время трезвый, Зелун общался, передвигался и жил со своими людьми. Кто тут начальник? Представитель короля? Кто видел документ? Этак каждый высокородный дворянин начнёт помыкать строевыми офицерами и частями. Кто ещё? Гвардейский офицер старше по званию? Но солдаты, приближённые к трону и солдаты "в поле" - извечные соперники. Причём дуэли до первой крови между ними - явление столь обычное, как снег зимой. Так что с благородного РоЗелуна и взятки гладки - мол, случилась у него такая блажь - втихую покинуть товарищей по путешествию. Да и то, "товарищ" - слишком добрый эпитет для этого человека, учитывая брезгливую гримасу РоПеруши, знавшего его лично, и облегчённый вздох вербарского напарника, отнюдь не огорчившегося подобной пропаже. Тиссайя молчал об их тёмных делишках и так называемых учениях, приведших отряд значительно восточнее зоны патрулирования. Но это пока. В столице это легко будет выяснить. Вопрос только, будет ли заниматься этим столь высокое лицо, как светлый маркиз, чуть ли не родственник короля, сын герцога Алайи РоПеруши, одной из пяти самых знатных и влиятельных семей королевства, как ни крути, лицо весьма занятое, на одно приведение себя в порядок после длительной и непростой дороги должна уйти как минимум неделя: ванны, массажи, лечение качественным и дорогим вином, опять же, женское общество, благотворно и одурманивающе действующее на усталого путника... Это не учитывая настоящего лечения у семейных эскулапов и магов. Там, глядишь, ещё что-нибудь произойдёт, страсти утихнут, забудется некий пехотный отряд, как прошлогодний комар. Забудется и Зелун, на которого-таки разозлился светлый маркиз, и при случае мог настучать на "непослушного" кому-либо из командного состава армии... а то и самому королю... Шутка - делать больше нечего Его Величеству, как заниматься подобными мелочами. Так что был резон не напрягаться, особенно пехотному офицеру вербарскиз кровей. Тем более, судя по благожелательной реакции маркиза на его общество среди... среди иных.