Что же касается запредельно высокой цены… Военными и гражданскими всей Галактики воспринимается как нечто само собой разумеющееся, когда прошедший множество боев и имеющий на личном счету десятки побед пилот-ветеран ставит на свою боевую машину эксклюзивное оружие и снаряжение, приобретенное командиром отряда по специальному заказу. В то время как только-только закончивший учебку новичок получает в свое распоряжение устаревший боевой шагающий механизм, снаряженный по «остаточному» принципу. «Лучшим солдатам — лучшее оружие». Так было, так есть и так будет…
Таким вот образом, с теоретических выкладок, не имеющих в своей основе ничего общего с собственно искусством войны, началась история «изделия Ф-82». Оружия, которое в случае успешного дебюта в буквальном смысле этого слова могло озолотить производителей. Да и нам, как разработчикам, должно было кое-что перепасть.
В основе предварительных расчетов лежали формулы еще школьного курса физики. В которых импульс был пропорционален первой степени скорости, а кинетическая энергия — второй. При постоянной роли массы тела. То есть если уменьшить вес снаряда с двадцати пяти до семи килограммов, то его начальную скорость можно было соответственно увеличить в те же три с половиной раза. Новый удлиненный ствол меньшего калибра был тяжелее почти вдвое, но отлично ложился на стандартный гаубичный лафет. Казенная часть орудия тоже требовала лишь незначительной переделки, связанной с обжатием верхней части гильзы.
Получившаяся пушечка, напоминающая своими характеристиками грабинские дивизионные трехдюймовки, была хороша. Легкая, очень простая в изготовлении и обслуживании, она прямо-таки просилась быть установленной на лафет гаубицы поддержки пехоты. И именно поэтому она была абсолютно бесполезна для наших целей. Более того, даже вредна.
Хотя бы потому, что провести необходимые изменения в исходной конструкции, включая изготовление ствола нового образца, можно было практически в любой ремонтной мастерской, находящейся на планете Периферии. То есть роль пехоты при таком развитии событий неминуемо возрастала. Что в перспективе приводило ко всеобщей воинской повинности. А массовые армии, банально заваливающие своих противников трупами, мне не нужны! Да и эффективность борьбы данного изделия против действительно хорошо защищенной бронетехники была под большим вопросом.
Другое дело, что резервы для наращивания мощности имелись более чем достаточные. Даже без учета возможности установки дульного тормоза, начальную скорость снаряда можно было довести до девятисот метров в секунду. Без превышения импульса отката исходного шестидюймового уродца. А ведь грамотно спроектированный дульный тормоз позволял сократить отдачу более чем на сорок процентов! Что при условии нашей победы в ожидаемом сражении против многократно превосходящего в численности противника открывало грандиозные перспективы. Как для рядовых бойцов, так и для меня лично. Умелый конструктор-оружейник — это вам не заурядный солдат удачи…
Из большего легче сделать меньшее, чем наоборот. Поэтому за основу изделия был взят «Молот». Калибр орудия мы уменьшили почти в два с половиной раза. Массу снаряда — в двенадцать. А вот пороховой заряд был сокращен только вчетверо. С соответствующим уменьшением массы и габаритов пушечных узлов. Сразу же по прибытии на Землю Обетованную эскизы и расчеты были переданы специалистам. И исцеленные от звездной болезни конструкторы начали готовить чертежи по моим корявым наброскам.
Вернее, это я думал, что «господа хорошие» больше не страдают манией величия… Они ею действительно не страдали — они ею наслаждались. Мне же приходилось бессмысленно тратить драгоценное время на пустые разговоры. Отчаянно пытаясь преодолеть инерцию мышления собеседников. И убеждая инженеров в том, что мои слова содержат в себе рациональное зерно. С тем же успехом можно было читать лекции глухим от рождения. Меня просто не слышали… «Это невозможно, потому что так не делает никто». Господа конструкторы проявляли похвальную твердость в своих убеждениях. Категорически не желая признавать, что какой-то наемник, не имеющий даже школьного аттестата, знает больше, чем они.
Интересно, а что бы они сказали, увидев рисунок, принципиальную схему и чертежи тяжелого танка? Или истребительной самоходной установки на гусеничном шасси? Вопрос риторический, поскольку разработать «с нуля» недостающие элементы конструкции на Периферийной планете было физически невозможно. Даже имея в своем распоряжении все чертежи и технологические схемы. В отношении же продолжающих упорствовать в своих заблуждениях специалистов мне пришлось применить командно-административный ресурс.
Жаль. Не этих дураков, неспособных выслушать точку зрения собеседника, отличную от их собственной, но потраченные абсолютно бесполезно время и припасы. Которые можно было использовать с гораздо большей пользой.
Взамен ставших ненужными обладателей престижных дипломов и ученых степеней за расчеты взялись добровольцы. Благо подрастающее поколение верило моим словами, как святой верит в Христа. И с радостью откликнулось на призыв своего Патриарха. Среди обладателей горящих глаз были выбраны наиболее толковые юноши, которым и доверили создать орудие и устранить выявленные в ходе испытаний недоработки. Банальным методом проб и ошибок добившись нужного результата. Тем более что вызвавшиеся принять участие в проекте пораженные в правах экономически не головным, но спинным мозгом осознали все значение выражения: «Победа или смерть!»
А после доставки на планету высокоточных станков, с похвальной быстротой собранных в производственные линии, начался кошмар. Гонка, в которой прогресс других участников был неизвестен. А победитель получал шикарный приз: право на жизнь…
Экспериментальный экземпляр пушки был создан за каких-то сто суток непрерывной работы. И торжественно отправлен на испытания. Вот только при первом же выстреле образец вышел из строя из-за разрыва деформированной гильзы. Экстрактор выбросил только ее донную часть. Пришлось изменять технологию обжима, придавая гильзе коническую форму. И вносить определенные изменения в конструкцию копирной линейки затвора.
Но не успела инициативная группа убедиться в надежной работе автомата заряжания, как появилась новая проблема: излишне мощный заряд при выстреле непоправимо деформировал ведущие пояски. Снаряд не получал нужной закрутки, а сквозь незакрытую сорванным пояском нарезку канала ствола уходила почти половина пороховых газов. Кроме того, сам ствол орудия пришлось укоротить. С девяти до семи с половиной метров. С соответствующим падением дульной энергии выстрела. Предварительные расчеты показывали, что в противном случае он просто будет непоправимо нарушать центровку сорокапятитонного шагающего бронемонстра.
Проблема была решена переходом на слабоконическую форму ствола. Не 82 мм по всей длине, а на пару миллиметров меньше у дульного среза… Как я и желал в глубине души, сложность и требования к оборудованию при этом возросли чуть ли не на порядок. Вот только решение одной задачи немедленно порождало новую. Восьмикилограммовая бронебойная болванка по-прежнему стабилизировалась в канале ствола только в его последней трети, непоправимо корежа нарезку. А сверхвысокое давление в первые микросекунды выстрела деформировало сам ствол. Приводя к его раздутию уже на десятом выстреле.
Кто конкретно предложил перейти от моноблока к скрепленному стволу, в протоколах совещаний не сохранилось. Со стабилизацией угловой скорости было сложнее. Пришлось отказаться от привычных пороховых «макаронин» постоянного горения и перейти на семиканальные «цилиндры» прогрессивного. Кривая давления стала гораздо плавней. Теперь орудийный ствол выдерживал от сорока двух до сорока пяти выстрелов… Ускоренная же съемка показала, что снаряды наконец-то получили необходимую закрутку. Для компенсации не успевающего полностью сгореть порохового заряда, что приводило к начальной скорости «всего» тысяча двести метров в секунду, навеску пришлось увеличить на треть.
