«Не чего-либо, — подумал доктор Джеферджи, — а того, что хочешь найти».

Он заговорил очень осторожно:

— Продолжайте. Я заинтригован. Пока ничего не понимаю.

— Что вам известно о крионике?

— Немного. Знаю, многих людей заморозили, но нет свидетельств того, что их можно… О! Понял, к чему вы клоните! Фантастическая идея!

— Не дурацкая?

— Ну… насчет одного шанса на миллион… чересчур оптимистичный прогноз. Но ради такого дела… нет, я бы не назвал задумку дурацкой. Если переживаете, не попрошу ли я Долорес посадить вас на ближайший самолет и вернуть в клинику, — не переживайте. Пусть проект провалится, но лучшей терапии для вас не придумать.

«При условии, — добавил доктор Джефферджи про себя, — что вас не слишком огорчит почти неизбежное фиаско. До него, правда, еще столько лет…»

— Вы меня очень порадовали. Услышав, что тело Колин хотят сохранить для опознания, я сразу поняла: вот оно. Я не верю в судьбу, в рок — но как можно отвернуться от такого шанса?

«Верно — как можно отвернуться? — подумал Джефферджи. — Одну дочь вы потеряли; теперь надеетесь обрести другую. Спящую красавицу, пробудить которую суждено не юному принцу, а стареющей принцессе. Нет — фее! На этот раз — доброй, могущественной. Такая сказка превосходит мечты любой ирландской девочки, родившейся в девятнадцатом веке».

Если — о если! — у Эдит получится, что за странный новый мир увидит Колин! Ей понадобится психологическая помощь лучших специалистов. Но до этих забот, конечно, еще невообразимо далеко.

— Не хотелось бы разбивать вдребезги ваш идеальный план, — произнес Джефферджи. — Но даже если удастся оживить тело… Разве головной мозг не пострадал необратимо?

— Поначалу это казалось мне главной проблемой. Но существует много исследований, вселяющих надежду. Честно говоря, они меня изумили. Нет, потрясли! Вы слышали о профессоре Ральфе Меркле?

— Краем уха.

— Больше тридцати лет назад он с двумя молодыми математиками произвел революцию в криптографии. Ученые изобрели систему кодировки с так называемым открытым ключом. Не буду вдаваться в подробности, но их система за сутки отбросила в далекое прошлое все шифровальные машины в мире, а вместе с ними множество шпионских сетей.

Позднее, в тысяча девятьсот девяностом… прошу прощения, восемьдесят девятом — профессор опубликовал классическую работу под названием «Молекулярное восстановление головного мозга»…

— А, припоминаю.

— Отлично. Не сомневалась, что вы знаете о его работах. По теории Меркле, даже в случае тяжелых повреждений головного мозга его можно восстановить с помощью наноустройств размером с молекулу. Он свято верил, что такие устройства непременно изобретут в следующем столетии. То есть — сейчас.

— И как? Изобрели?

— Активно производят. Вспомните управляемые с помощью компьютера микросубмарины. Хирурги пользуются ими для реставрации артерий у людей, перенесших инсульт. Включите любой научный канал — сразу увидите последние достижения в области нанотехнологий.

— Но восстановить головной мозг целиком, молекулу за молекулой! Представьте, сколько их!

— Примерно десять в двадцать третьей. Ерунда.

— Да уж. — Джефферджи не понимал, шутит ли Эдит. Нет, женщина говорила совершенно серьезно. — Хорошо. Допустим, вам удастся восстановить мозг до мельчайших деталей. Но воскресит ли это личность? Воспоминания? И остальное, что делает человека особенным, индивидуальным, наделенным самосознанием?

— Есть причины, которые могут помешать? Не верю, что мозг более загадочен, чем остальные органы. Мы знаем, как он работает. Пусть не в деталях, но в принципе. Есть шанс заглянуть глубже. В процессе работы мы многому научимся.

— Как думаете, сколько времени займет проект?

— Спросите лет через пять. Быть может, тогда я отвечу. Десятилетие, два, три, век. Или вечность.

— Могу лишь пожелать удачи. Идея интереснейшая. Возникнет масса проблем, помимо чисто технических. Например, родственники девочки, если таковые отыщутся.

— Маловероятно. По последним предположениям, она отправилась в плавание «зайцем». Потому ее и нет в списках пассажиров.

— Тогда церковь. Средства массовой информации. Тысячи спонсоров. Безымянные писаки, желающие состряпать ее автобиографию. Честно говоря, мне уже жаль бедного ребенка.

Он промолчал, но не удержался от мысли: «Надеюсь, Долорес не станет ревновать».

Дональд изумился и возмутился, что естественно для мужа (или жены) в подобных обстоятельствах.

— Она даже записки не оставила? — не веря собственным ушам, спросил он.

Доктор Джефферджи покачал головой.

— Не волнуйтесь. Она свяжется с вами, как только устроится на новом месте. Ей нужно время, чтобы привыкнуть. Дайте ей несколько недель.

— Вы знаете, куда она уехала?

Молчание психиатра красноречию ответило за него.

— Но… вы уверены, что с ней все в порядке?

— Совершенно; она в очень хороших руках.

Врач умолк. Возникла та бесконечная пауза, на которые доктор Джефферджи был большим мастером. Профессия обязывала.

— Знаете, мистер Крейг, — проговорил он спустя некоторое время, — это мне следовало бы на вас обижаться.

— За что? — искренне изумился Дональд.

— Из-за вас я лишился лучшей сотрудницы — правой руки, можно сказать.

— Вы о сестре Долорес? Я-то гадал, где она… Хотелось поблагодарить ее за все.

И вновь старательно рассчитанная пауза. Наконец доктор произнес:

— Вы не представляете, как она помогла Эдит. Очевидно, вы кое о чем не догадывались. Думаю, это вас шокирует. Но я обязан сказать правду. Вам придется свыкнуться с ней.

Мужчины — не главный объект сексуального влечения Эдит. А Долорес мужчин совсем не переваривает, хотя порой милостиво делала исключение для меня…

Она сумела наладить контакт с Эдит на физическом уровне еще до того, как нам удался контакт на уровне сознания. Они хорошо подойдут друг другу. Но мне будет не хватать Долорес, черт побери.

На миг Дональд лишился дара речи. Потом он взорвался:

— Хотите сказать… у них был роман?! И вы об этом знали?

— Разумеется, знал. Я врач. Мой долг помогать пациентам всем, чем возможно. Мистер Крейг, вы разумный человек. Меня удивляет ваша реакция.

— Но с вашей стороны это… непрофессионально!

— Чушь! Наоборот — высокопрофессионально! О, в варварском двадцатом столетии с вами бы согласились. Представляете, в те времена сотрудники медицинских учреждений, вступавшие в сексуальные отношения с пациентами, порученными их заботам, преследовались законом! При том, что зачастую не существовало лучшего способа победить болезнь!

Эпидемия СПИДа принесла человечеству кое-что положительное. Она вынудила людей быть честными, ликвидировала последние остатки пуританского безумия. Мои коллеги из Индии с их храмовыми проститутками и эротическими скульптурами давным-давно избавились от подобных проблем. Жаль, Западу потребовалось три тысячи лет несчастий и горя, чтобы прийти к пониманию.

Джефферджи умолк. Требовалось отдышаться и дать Крейгу время привести мысли в порядок. Дональд заметил, что доктор в какой-то момент утратил профессиональное хладнокровие. Не питает ли он эротического интереса к недоступной медсестре Долорес? Или его проблемы посерьезнее?

С другой стороны, каждому известно, почему люди идут в психиатры…

Если повезет — исцелишь себя. Ну а если нет — работа интересная, да и платят отлично.

Джейсон Брэдли стоял перед монитором на мостике корабля «Гломар Эксплорер» и наблюдал за действиями «Джейсона-младшего» на дне океана. Вдруг он почувствовал резкий толчок. Два инженера-электронщика, не отрывавшие глаз от дисплеев, ничего не заметили. Они, очевидно, решили, что колебание вызвано некими изменениями в ритме работы корабельной техники. Джейсон на краткий миг представил себя одним из сотен пассажиров, тогда, почти сто лет назад, тоже не заметивших легкого точка…