Берег скрылся из виду. Лорен впервые оказался в открытом море. Со всех сторон его окружала вода. Он вспомнил страхи первого путешествия с Брантом и Кумаром. Тогда от суши их отделяло меньше километра. На этот раз землянин с радостью обнаружил, что чувствует себя куда увереннее, даже учитывая присутствие соперника. Возможно, причина в величине корабля…

— Странно, — удивился Брант. — Не встречал водорослей столь далеко к западу.

Лорен не сразу заметил темное пятно впереди. Спустя пару минут «Калипсо» уже прокладывал путь сквозь неплотную массу плавучей растительности. Капитан сбавил ход до минимума.

— Почти прибыли, — объяснил он. — Нет смысла забивать сопла этой дрянью. Так, Брант?

Тарниец посмотрел на экран дисплея.

— Да. Пятьдесят метров до точки, где пропал маяк. Глубина двести десять. Пора сбросить рыбку за борт.

— Минуту, — возразил ученый-северянин. — В эту машину вбухали кучу времени и денег. Она единственная в мире. Что, если аппарат запутается в проклятых водорослях?

Все задумчиво молчали. Удивительно, но до этого момента Кумар не произнес ни слова. Возможно, парня поразила техническая мощь Северного острова. Наконец он нарушил тишину, робко проговорив:

— Так кажется отсюда. На десятиметровой глубине листьев почти нет, только большие стебли. Между ними полно свободного места. Напоминает лес.

Да, мысленно согласился Лорен, подводный лес, где вокруг стройных гибких стволов плавают рыбы. Пока ученые вглядывались в главный видеоэкран и дисплеи на приборных панелях, он надел специальные очки. Экраны в них позволяли видеть глазами медленно погружающегося робота. Мысленно Лорен исчез с борта «Калипсо»; голоса спутников доносились из другого, чуждого ему мира.

Он был исследователем в чужой вселенной, где можно встретить что угодно. Сжатое, почти монохромное зелено- голубое пространство; дальше тридцати метров не видно ни зги. Вокруг — десятки стройных стволов, равномерно увешанных воздушными пузырями. Растения поднимались из мрачных глубин, исчезая в светящемся «небе» над головой. Лорену показалось, будто он идет сквозь лесную рощу пасмурным туманным днем. Появившийся косяк проворных рыбок рассеял иллюзию.

— Двести пятьдесят метров, — послышался голос. — Скоро дно. Включим огни? Качество изображения падает.

Землянин почти не заметил ухудшения картинки. Яркость поддерживалась автоматически. Однако он осознавал, что на такой глубине света практически нет; вряд ли невооруженный человеческий глаз разглядел бы что-либо.

— Не хочется спугнуть тамошних обитателей. Пока работает камера, будем использовать доступное освещение.

— Дно! В основном камень, песка мало.

— Естественно. Талассианским водорослям нужно за что- то цепляться. Это вам не свободно плавающие саргассы.

Лорен понимал, что имеется в виду. Гибкие стволы заканчивались сеткой корней, крепко вцепившихся в подводные валуны. Никакие штормы или поверхностные течения не сдвинут их с места. Аналогия с лесом на суше оказалась еще точнее.

Робот-разведчик осторожно пробирался через заросли, разматывая кабель. Ему не угрожала опасность запутаться в змееподобных стволах, уходящих к невидимой поверхности. Между гигантскими растениями хватало свободного пространства. Казалось, будто их преднамеренно…

Невероятная мысль осенила ученых немногим позже Лорена.

— Кракан! — прошептал северянин, тщательнее других разглядывающий происходящее на экране. — Это не природный лес. Это… плантация!

Они называли себя «сабры», по имени первопроходцев, полтора тысячелетия назад обуздавших почти столь же враждебную пустыню на Земле.

Марсианским сабрам повезло в одном. Им не противостояли враги-люди — лишь жестокий климат, почти отсутствующая атмосфера и бушующие по всей планете песчаные бури. Преодолев преграды, они с гордостью говорили, что не просто выжили, но и восторжествовали. Фразу эту, как и многое другое, новые хозяева красной планеты позаимствовали у землян. Те же с насмешкой смотрели на яростное стремление сабр к независимости.

Более тысячи лет они жили иллюзиями, граничащими с религией. Как любая слепая вера, она существенно повлияла на общество, дав его членам цель жизни.

Пока расчеты не доказали обратное, они надеялись, иногда не допуская сомнений, что Марс избежит судьбы Земли. Разница, конечно, невелика; дополнительное расстояние лишь сократило бы излучение наполовину. Но этого могло хватить. Марсиане хотели спастись, укрывшись километрами древнего льда на полюсах. Немногочисленные романтики мечтали, что таяние полярных шапок восстановит исчезнувшие океаны планеты. Позже, возможно, атмосфера станет достаточно плотной, и люди смогут свободно передвигаться на открытом пространстве с простым дыхательным снаряжением и теплоизоляцией…

Надежды держались до последнего, пока не пали жертвой неумолимых уравнений. Никакие усилия не спасут сабр. Им предстояло погибнуть вместе с планетой-матерью, чью доброту они часто презирали.

Но теперь под «Магелланом» простирался мир, воплотивший все надежды и мечты последних поколений марсианских колонистов. Оуэн Флетчер смотрел на бескрайние океаны Талассы, и в голове молотом стучала лишь одна мысль.

Судя по данным зондов, Саган-2 во многом похож на Марс. По этой причине Оуэна и других сабр отобрали для экспедиции. Но зачем возобновлять сражение через три столетия, на расстоянии в семьдесят пять световых лет, если победа достигнута здесь и сейчас?

Флетчер задумывался не только о бегстве. Слишком многое пришлось бы оставить позади. На Талассе легко спрятаться, но как он будет чувствовать себя после отлета «Магеллана», оставив на борту последних друзей, тех, с кем вместе рос?

Двенадцать колонистов пребывали в анабиозе. Из пяти пробужденных он осторожно пообщался с двумя и получил утвердительный ответ. Если согласятся остальные двое, они смогут говорить от имени двенадцати спящих.

Путешествие «Магеллана» должно завершиться здесь, на Талассе.

Судно возвращалось в Тарну со скромной скоростью двадцать километров в час. На борту почти никто не разговаривал. Погруженные в собственные мысли пассажиры размышляли об увиденном на морском дне. Лорен до сих пор не вернулся в реальность; в специальных очках он просматривал запись, сделанную роботом в подводном лесу.

Разматывая кабель подобно механическому пауку, аппарат медленно двигался среди огромных стволов, казавшихся стройными из-за невероятной длины. На самом деле в обхвате они превосходили человеческое туловище. Сомнений не оставалось: растения высажены рядами. Никого не удивило, что последняя полоса проходила вдоль четко очерченной границы. За ней, в подводных джунглях, оказался лагерь, где занимались делами скорпы.

Разумно было идти без огней; хозяева не догадывались о присутствии безмолвного наблюдателя, висевшего во тьме в нескольких метрах над ними. В прошлом Лорен просматривал видеозаписи о муравьях, пчелах и термитах. Поведение скорпов напомнило суету этих существ. Трудно поверить, что столь сложная организация существует без управляющего разума. Однако подводные обитатели могли действовать автоматически, подобно земным общественным насекомым.

Некоторые скорпы ухаживали за большими стволами, тянувшимися к поверхности за лучами невидимого солнца; другие бегали по дну, таская камни, листья и пусть грубые, но сетки и корзинки. Значит, эти существа умели создавать орудия. Однако требовались более веские доказательства разумности. Некоторые птичьи гнезда выглядели куда изящнее неуклюжих изделий из стеблей и листьев вездесущих подводных деревьев.

«Я пришелец из космоса, — фантазировал Лорен, — висящий над поселением каменного века на Земле. Человечество только-только изобрело земледелие. Удастся ли на основе наблюдений определить, что люди разумны? Или их поведение покажется чисто инстинктивным?»