— По-видимому, углекислый газ его немного утихомирил. А если он опять примется за свое — нас тут шестеро против него одного. Хотя не уверен, что можно положиться на его ассистентов. Некоторые из них — такие же умалишенные, как и их шеф: вон, взгляните хотя бы на ту девушку, что забилась в угол и не переставая что-то строчит. Она убеждена, что Солнце не то вот-вот потухнет, не то взорвется — я не запомнил, что именно, но какая-то там напасть, что-то с ним произойдет, и она хочет предупредить об этом весь мир, прежде чем умрет. Очень миру нужно об этом знать! Я лично предпочел бы оставаться в неведении…

Хотя Морган и не сдержал улыбки, он готов был побиться об заклад, что сумасшедших среди ассистентов профессора нет и не может быть. Эксцентричные — да, пожалуй, но и одержимые, талантливые ребята; иначе они просто не оказались бы рядом с Сессюи. Придет день — и он постарается узнать побольше о тех, кого сегодня спас, однако это случится не раньше чем все они вернутся на Землю, каждый своим путем.

— Я быстро обойду башню вокруг, — сказал Морган, — и опишу вам повреждения, а вы сообщите о них на промежуточную. Это займет не больше десяти минут. Если же я задержусь — ну что ж, не пытайтесь втащить меня обратно силой…

Ответ пилота Чанга, когда он закрывал шлюз изнутри, был предельно кратким, но выразительным:

— А как, черт побери, я мог бы это сделать?

Внешний люк северного шлюза отомкнулся без труда, открыв глазам прямоугольник полной темноты. Однако эту темноту перечеркивала поперек огненная линия — перила галереи пылали в луче прожектора, нацеленного сюда с вершины, которая осталась далеко-далеко внизу. Морган глубоко вздохнул, затем сделал несколько движений, проверяя скафандр на гибкость. Ничего не скажешь, костюм сидел удобно, как влитой. Морган помахал Чангу, следившему за ним сквозь смотровую щель, и выбрался из башни наружу.

Галерея, окружающая «подвал», представляла собой решетчатую дорожку двухметровой ширины; с внешней стороны к ней примыкала предохранительная сеть, раскинутая еще на тридцать метров. Насколько хватало глаз, за все годы, что сеть терпеливо ждала добычи, в нее не попалось ровным счетом ничего.

Он начал свое «кругосветное путешествие» вокруг башни, заслонившись ладонью от яростного света, бьющего из-под ног. В таком освещении был ясно виден каждый бугорок, каждая вмятинка на плоскости, которая поднималась над Морганом, как дорога к звездам, — впрочем, именно такой дорогой она и была.

Как он в глубине души и надеялся, как и предвидел, взрыв на противоположной стороне башни сюда не достал: это по силам было бы атомному, а не электрохимическому заряду. Двойная рельсовая борозда, поджидающая ныне первого поезда, тянулась вверх и вверх в своем изначальном совершенстве. А в пятидесяти метрах под галереей — хотя смотреть туда мешал блеск прожектора — он мог различить контур буферной установки, готовой выполнить задачу, которую, быть может, и не придется выполнять.

Держась поближе к отвесной поверхности башни, Морган не торопясь шагал на запад, пока не приблизился к углу. Прежде чем свернуть на юг, он бросил взгляд на приотворенный люк воздушного шлюза, олицетворяющий собой известную — весьма относительную, если разобраться, — безопасность. Затем он бесстрашно двинулся дальше вдоль глухой стены.

Нет, конечно же, не бесстрашно; только к чувству страха примешивалось чувство приподнятости — такого ощущения Морган не испытывал с той поры, как научился плавать и впервые очутился на глубокой воде. Им владела уверенность, что опасности нет, и все же он сознавал, что она затаилась где-то вблизи. Он и хотел бы, да не мог забыть об «охранительнице», выжидающей своего часа; но не в его характере было оставить начатое дело на полпути, не доведя его до конца.

Западная сторона башни в точности повторяла северную, за исключением одной детали — здесь не было никакого шлюза. И она осталась так же невредима, хотя располагалась гораздо ближе к месту взрыва.

Борясь с желанием поторопиться — в конце концов, он истратил пока лишь три минуты из тридцати, — Морган двинулся к следующему углу. И, еще не дойдя до поворота, понял, что завершить намеченную «кругосветку» ему не суждено. Галерея южной стороны отделилась от башни и свесилась в пространство искореженным металлическим языком. Предохранительная сеть исчезла совсем, очевидно сорванная падающей капсулой.

«Хватит испытывать судьбу», — сказал себе Морган. Однако не устоял перед искушением и выглянул за угол, придерживаясь за край уцелевших перил.

Рельсовые борозды южного пути были забиты оплавленными обломками, а сама башня будто обесцвечена взрывом. Но насколько он мог судить, и здесь не случилось ничего такого, что бригада умелых техников со сварочной аппаратурой де сумела бы привести в порядок за два-три часа. Он самым подробным образом описал Чангу увиденное; тот обрадовался, что беда легко поправима, и попросил Моргана поскорее возвращаться назад.

— Не беспокойтесь, — ответил инженер. — У меня еще добрых десять минут в запасе, а пройти мне надо всего-то метров тридцать. Я бы добежал и на том воздухе, что в легких…

Но желания ставить подобный опыт у него не было. Пережитого и так вполне хватало на одну ночь. Если верить «охранительнице», хватало даже с лихвой; отныне он будет неукоснительно подчиняться ее приказам…

Приблизившись к приоткрытому шлюзу, Морган еще постоял секунд десять у перил, купаясь в потоках света, что взвивался ввысь со Шри Канды, затерянной в шестисоткилометровой бездне. Его фигура отбрасывала исполинскую тень вдоль орбитальной башни, навстречу звездам. Эта тень, должно быть, тянулась на тысячи километров, и Моргану пришло в голову, что она может даже достичь капсулы, которая стремительно летит вниз со станции «десять». Если бы он помахал руками, спасатели, возможно, заметили бы его сигналы; он мог бы поговорить с ними с помощью азбуки Морзе.

Эта смешная фантазия навела его на более серьезные размышления. Не разумнее ли было бы остаться здесь, в «подвале», вместе с новыми друзьями и не рисковать, возвращаясь на Землю в одиночку? Но подъем на промежуточную станцию, где он только и может рассчитывать на квалифицированную медицинскую помощь, займет неделю. Разумеется, для него нет альтернативы — ведь «паучок» доставит его обратно на Шри Канду за какие-то три часа…

Время залезать в люк — кислород на исходе, да и смотреть, честно говоря, больше не на что. Ну не злая ли это насмешка, если учесть, какой поразительный вид должен был бы открываться отсюда и днем и ночью? Но сейчас и планета внизу, и небеса над нею были сметены ослепительным лучом — посланцем Шри Канды; Морган стал словно бы центром крохотной освещенной вселенной, окруженной со всех сторон непроницаемым мраком. Совершенно не верилось, что он в открытом космосе, не верилось хотя бы из-за ощущения собственного веса. Он чувствовал себя в полной безопасности, как если бы стоял на вершине скалы, а не на решетке над пустотой. Надо бы запомнить эту мысль и вернуться к ней на Земле…

Он ласково похлопал по гладкой, неподатливой поверхности башни — рядом с ней человек выглядел куда мизернее, чем амеба рядом со слоном. Однако никакая амеба не способна представить себе слона, тем более создать его.

— Встретимся на Земле через год, — прошептал Морган и медленно закрыл за собой люк воздушного шлюза.

В «подвале» Морган провел не больше пяти минут: обстоятельства были явно не те, чтобы тратить время на обмен любезностями, да и не хотелось расходовать драгоценный кислород, который был доставлен сюда с таким трудом. Он пожал руки семерым затворникам и втиснулся в капсулу.

Как приятно было вновь дышать без маски! А еще приятнее — сознавать, что миссия увенчалась полным успехом и что не пройдет и трех часов, как он будет на Земле. И тем не менее после всех усилий, затраченных по дороге сюда, новый старт, необходимость вновь отдаться во власть земного притяжения воспринимались с неохотой, хотя старт и означал дорогу домой.