— Это не шутка — я перепроверил.
— Но они же гарантировали штиль, в крайнем случае отдельные порывы не выше тридцати километров в час…
— Они подняли предел до шестидесяти, нет, еще поправка — до восьмидесяти километров в час. Случилось что-то серьезное…
— Ничего себе! — прошептала Максина Дюваль, а потом добавила, обращаясь к своим глазам и ушам на Шри Канде: — Спрячьтесь куда-нибудь, не путайтесь у них под ногами, но ничего не прозевайте…
Предоставив ассистенту как-то примирить эти противоречивые указания, она связалась со справочным бюро — и через полминуты знала, какая из метеостанций ответственна за погоду в районе Тапробана. Попутно выяснилось еще и досадное обстоятельство, хотя в нем не было ничего удивительного: ни на какие вызовы, кроме сугубо служебных, станция не отвечала. Пока искушенные в таких делах помощники справлялись с этим нелепым препятствием, Максина вновь включила верширу. И была поражена тем, насколько здесь все изменилось буквально за считаные мгновения.
Небо потемнело, микрофоны улавливали завывание приближающегося урагана. Такие внезапные перемены погоды Максина до сих пор встречала только на море; ей даже удавалось ловко использовать их во время океанских парусных гонок. Но надо же было случиться этому именно сегодня! И как не посочувствовать Моргану, чьи надежды и мечты могут быть сметены одним-единственным непредвиденным — да просто невероятным! — порывом ветра…
— Высота двести ровно. Скорость тысяча сто пятьдесят. Натяжение девяносто пять процентов от расчетного…
Натяжение нарастало — и напряжение на вершине вместе с ним. Остановить эксперимент на этой стадии Морган уже не мог — он волей-неволей должен был продолжать, надеясь на лучшее. Максине очень хотелось как-то подбодрить его, но она понимала, что в подобных обстоятельствах лучше промолчать.
— Высота сто девяносто. Скорость тысяча сто. Натяжение сто пять процентов. Первое раскрытие парашютов — внимание! есть!..
Итак, спуск состоялся, супернить взята в плен земной атмосферой. Теперь небольшой запас топлива в тормозных двигателях надо использовать с тем расчетом, чтобы конец нити с грузом попал в захватную сеть, раскинутую по склону горы. Канаты, поддерживающие сеть, глухо вибрировали в такт ударам ветра.
Внезапно из контрольной будки показался Морган. Он бросил взгляд на небо, потом повернулся прямо к объективу.
— Что бы ни случилось, — сказал он, тщательно подбирая слова, — что бы ни случилось, Максина, а эксперимент на девяносто пять процентов прошел успешно. Нет, на девяносто девять процентов. Мы преодолели тридцать шесть тысяч километров, и нам осталось меньше двухсот…
Дюваль не отозвалась. Она понимала, что инженер адресует свои слова, в сущности, вовсе не ей, а закутанной фигуре в хитроумном кресле на колесах, примостившейся возле контрольной будки. Кресло с головой выдавало своего владельца: только гости Земли нуждались в подобном приспособлении. Врачи уже давно научились излечивать практически все мускульные дефекты в отличие от физиков, которые пока не способны были менять величину гравитации по заказу.
Как много противоборствующих сил сошлось сейчас на этой горной вершине! Стихийные силы природы. Интересы Народного банка Республики Марс. Интересы Автономной Северо-Африканской Республики. Вэнневар Морган — немалая сила сам по себе. И наконец, учтиво непримиримые монахи в открытом всем ветрам орлином гнезде…
Максина Дюваль отдала шепотом приказ своему муче-нику-оператору, и камера мягко поползла вверх, пока не показала вершину, увенчанную ослепительно белыми стенами монастыря. Кое-где у парапета можно было заметить трепещущие на ветру оранжевые тоги. Как и следовало ожидать, монахи не удержались от соблазна взглянуть на эксперимент.
Телекамера дала крупным планом отдельные лица. Хотя Максина никогда не видела Маханаяке Тхеро (в просьбе об интервью было вежливо отказано), она не сомневалась, что узнает его без труда. Но прелат не появлялся; возможно, он уединился в своей святая святых, сосредоточившись на каком-нибудь упражнении для совершенствования духа.
Максина, конечно же, не могла поверить, что главный противник Моргана способен прибегнуть к столь наивному средству, как молитва. Но если именно он просил об этом сверхъестественном шторме, то его просьба была услышана. Боги вершины пробуждались ото сна.
29
ПОСЛЕДНИЕ КИЛОМЕТРЫ
Из монографии Д. К. Голицына «Цивилизация и ее противники» (2175 г.):
«С развитием техники нарастает не только мощь, но и уязвимость человечества: чем решительнее человек побеждает природу, тем более он становится подвержен катастрофам, которые сам же и породил. Новейшая история дает тому достаточно доказательств: затопленный город Марина-Сити (2127), обвал лунного купола «Тихо Б» (2098), «одичавший» айсберг, сорвавшийся с буксирных канатов близ Аравийского полуострова (2062), наконец, авария на реакторе «Тор» (2009). Можно не сомневаться, что список этот получит еще более внушительное продолжение в будущем. И самыми страшными бедами грозят стать те, которые обязаны своим происхождением не чисто техническим, а психологическим факторам. В прошлом сумасшедший снайпер или террорист с гранатой могли лишить жизни горстку людей, ныне любому свихнувшемуся инженеру по силам уничтожить целый город. Хорошо известен инцидент с космической колонией «О’Нил-Н», чудом избегнувшей подобной участи в 2047 году. Сложнейшие системы защиты техники от индивидуальной злой юли, увы, нередко оказываются эффективными лишь теоретически.
Пристального внимания науки заслуживает та — к счастью, редкостная — схема развития событий, когда носитель злой воли сосредоточивает в своих руках еще и огромную власть. Вспомним хотя бы А. Гитлера (1889–1945): разрушительные последствия его безумия достигли всемирного масштаба. Что же касается безумцев меньшего ранга, то мы зачастую просто не слышим о них — коллеги почитают за благо окружить их «деятельность» заговором молчания.
Классический образчик такого заговора вскрыт в опубликованных недавно, после многих отсрочек, мемуарах Максины Дюваль. Однако отдельные детали описанного ею происшествия не прояснились до сих пор».
— Высота сто пятьдесят, скорость девяносто пять — повторяю, девяносто пять метров в секунду. Тепловая защита сброшена…
Итак, супернить с грузом благополучно достигла атмосферы и даже избавилась от излишней скорости. Но праздновать победу было еще слишком рано. Оставалось пройти не только сто пятьдесят километров по вертикали, но и целых триста по горизонтали — не говоря уже о спутавшем все карты урагане. Правда, тормозные двигатели еще располагали некоторым запасом топлива, однако настоящей свободы маневра они не давали. И если нить не попадет в захватную сеть с первой попытки, второй попытке попросту не бывать.
— Высота сто двадцать. Влияние атмосферы пока неощутимо…
Груз, подвешенный к супернити, спускался с небес, точно паук на конце своей шелковинки. «Надеюсь, — подумала невзначай Максина Дюваль, — проволоки запасли довольно. Вот была бы досада, если бы она кончилась за несколько километров до цели! А ведь именно такие технические трагедии случались при прокладке первых трансатлантических кабелей триста лет назад…»
— Высота восемьдесят. Снижение по графику. Натяжение сто процентов. Чувствуется боковой снос…
Значит, груз вошел в те слои атмосферы, где чуткие приборы уже улавливали дыхание урагана. Невооруженным глазом по-прежнему ничего не удавалось разглядеть, но возле контрольной будки установили небольшой телескоп с автоматическим наведением на цель. Морган подошел к телескопу, ассистент Максины Дюваль тенью следовал за ним.
— Что-нибудь видно? — тихо осведомилась Максина, выждав секунд пять-семь. Не отрываясь от окуляра, Морган раздраженно покачал головой.
— Высота шестьдесят. Нить отклоняется влево, натяжение сто пять, поправка — сто десять процентов…
