Арлетта молчала. Отлично! Даже слишком. Ей уже давно хотелось устроить Лили хорошую встряску. А теперь даже не пришлось ничего делать, Джей Кей сам все сделал. О месть! Как ты сладка!

— Когда ты была маленькой, — объяснил Фрэнк, — отец часто брал тебя на нелегальные раскопки. Они и тогда не поощрялись, но не он один занимался этим. Сейчас к тем памятникам, где вы бывали, нельзя даже пальцем прикоснуться. Сокровища майя признаны одними из наиболее значительных мировых ценностей. А тогда большинство людей даже не слышали о майя. Так или иначе, но репутация твоего отца оказалась сильно подпорченной его ранними экспедициями.

За два года до своей смерти он представил свои теории и гипотезы на суд светил мировой антропологии и археологии. Он отчаянно пытался вернуть себе доброе имя, однако в научном мире мало кто пожелал взглянуть на него по-новому. Они просто не хотели, чтобы он участвовал в раскопках.

Лили вспомнилась поездка в Гватемалу и молодые археологи, с которыми она там познакомилась. Вспомнилось, как затихали голоса у костра, когда она или Джей Кей подходили близко. Вспомнилось, с каким пренебрежением и скептицизмом все относились к ней, по крайней мере до того, как узнали ее поближе. И даже потом, когда их отношения стали более теплыми, это случилось благодаря ей, а не отцу. Теперь она все поняла.

Мысль о том, что отец не пользовался уважением коллег разрывала ей сердце. Она сделала его своим богом, а он, оказывается, был совсем не таким. Конечно, отец не был плохим человеком, Лили знала это, но он совершал дурные поступки. В погоне за приключениями, выгодой или даже ради познания, по Джей Кей, возможно, лишил мир некоторых исключительно ценных исторических реликвий.

— Если бы только я могла это исправить, — печально сказала Лили, глядя на свои крепко стиснутые руки.

— Ты можешь, — отозвался Фрэнк.

Подняв голову, Лили взглянула на него огромными глазами.

— Но как?

— Об этом я и собирался сказать. Карты Джей Кея, которые я опечатал по его просьбе, должны привести тебя к невероятному сокровищу, поискам которого он посвятил два года жизни до самой последней минуты.

Каждая черточка лица Арлетты выдавала неукротимую алчность.

— Что?.. Неужели это сокровище имеет такую ценность?

— Джей Кей не раз рассказывал мне о «золотом городе»…

— О Боже! — застонала Лили, проводя по лбу рукой. — Неужели опять эти сказки? Всем известно, что его не существует. Испанцы нарочно придумали его, чтобы заставить побольше людей покупать земли в Новом Свете и обживать колонии. Ради всего святого!..

— Дай мне закончить, — перебил Фрэнк. — Сама по себе история — это, конечно, выдумки. Однако вот перевод текста, высеченного инками на камне, который был обнаружен в Колумбийских Андах. В нем говорится о «золотых реках», расположенных высоко в горах.

Он протянул Лили страницу печатного текста с колонтитулом университета Пенсильвании. Это действительно оказался перевод, звучавший вполне правдоподобно. Лили вернула бумагу Фрэнку.

— Это другое дело. Еще сто лет назад в горных реках вблизи Сан-Франциско находили золото. Довольно обычное явление. Если местные жители находили золото в речках, они вполне могли назвать их золотыми.

— Джей Кей усматривал здесь нечто большее.

— Что именно?

— Не знаю. Как раз тебе и предстоит узнать. Вот, если позволите, последний раздел завещания, написанного в форме письма к Лили.

Фрэнк сделал паузу и начал читать:

— «Насколько я тебя знаю, Лили, к этому времени твое имя уже будет известно всему Хьюстону благодаря твоему магазину. Собственно говоря, я могу даже поспорить, что ты завоюешь всеобщее уважение, девочка моя. Возможно, тебя станут уважать гораздо больше, чем меня. Именно поэтому так важно, чтобы именно ты поехала в Колумбию и с помощью карты, которую я нарисовал, сопоставляя легенды и факты, постаралась отыскать «золотые реки». Если тебе повезет, весь научный мир, включая доктора Рубенталя, вынужден будет признать твое открытие. Ты станешь знаменитой, Лили. Ты окажешь миру такую услугу, о которой не могла бы и мечтать. Я верю в тебя. Знаю, что ты можешь это сделать. Еще одни, последние раскопки… ради меня. Надеюсь, что тебе удастся вернуть мне доброе имя. Сам я так и не сумел этого добиться».

Глаза Лили наполнились слезами. Она мысленно вернулась назад в Гватемалу. Вспомнила, с каким недоверием относилась к увлечению отца Южной Америкой. Не раз он говорил о том, чтобы поехать туда, но так и не открыл ей причину. Лили чувствовала, что он стремился к чему-то… к чему-то большому, хотя и отрицал это. Значит, интуиция не обманула ее.

Конечно, никто не мог дать гарантий, что она найдет «золотые реки» или что-нибудь подобное. Но Лили знала, что отец никогда не попросил бы ее делать то, во что сам не верил. А его уверенность для Лили значила больше всего.

— Так что? — Фрэнк испытующе посмотрел на нее. — Ты согласна?

— Для папы? Конечно!

Фрэнк просиял:

— Отлично! Я знал, что ты скажешь «да».

Арлетта вся изогнулась на своем стуле.

— Дайте мне разобраться. Если Лили поедет в Южную Америку и найдет этот идиотский «золотой город»…

— «Золотые реки», — поправила ее Лили.

— Все равно. Тогда она получит и золото, которое найдет, и миллион в придачу?

Лили жестом остановила Фрэнка, который уже собирался ответить.

— Нет, мама. Золото достанется колумбийским властям. Возможно, я смогу привезти тебе один самородок или что-нибудь в этом роде. Но я привезу нечто гораздо более ценное. Я верну достоинство своему отцу, а для меня оно стоит миллиона.

Арлетта заскрипела зубами. Пора. Пора.

— Ну, в этом я как раз не уверена. Достоинство. Репутация. Ха! — Вики и Фейт как по команде возмущенно уставились на Арлетту. Но она смотрела только на Фрэнка своим ледяным, оценивающим взглядом. — Вы закончили, Фрэнк?

— Да, за исключением перечня материалов, которые понадобятся Лили для экспедиции, — настороженно ответил он.

— Они ей не понадобятся.

— Что? — Лили ошеломленно обернулась к матери. Глядя в холодные, как гранит, глаза и помрачневшее лицо Арлетты, она содрогнулась от мысли, что перед ней женщина, которая дала ей жизнь. Неужели Арлетта нисколько не любит ее? Ни капельки?

Между тем Арлетта открыла сумочку и достала пачку писем, аккуратно перевязанных желтой лентой.

— Я хочу, чтобы вы взглянули на это, Фрэнк. — Она подала пачку адвокату. — Меня убивает необходимость предать их гласности после стольких лет молчания. Если б вы только знали, сколько бессонных ночей я провела, прежде чем пришла к такому решению. Знаю, что правда причинит боль не только Лили, но и Вики. Мне не хотелось бы их ранить… но совесть…

Она преувеличенно театрально уронила голову. Остальные ошеломленно, не отрываясь смотрели на нее.

— Я хочу, чтобы все знали, что я никогда бы не сделала ничего, порочащего имя Джей Кея. В конце концов он мой муж. Его имя — мое имя. К тому же мне не хотелось, чтобы вы плохо обо мне думали. Но после того как вы узнаете правду, этого не избежать. — Она замолчала и, вытащив из сумочки платок, прижала его к сухим глазам. — Знаю, Лили меня ненавидит. Всегда ненавидела. Вики тоже. Но мне всегда хотелось, чтобы мы жили как одна семья. Однако после того как Фрэнк прочтет это, он, как и вы, поймет, что на самом деле мы никогда не были одной семьей.

Фрэнк вынимал из конвертов письмо за письмом.

— Что это такое? — нетерпеливо спросила Лили.

— Любовные письма. — Фрэнк продолжал читать. Лили пришла в полное замешательство.

— Какое отношение, они, черт возьми, имеют к «золотым рекам» и поездке в Колумбию?

Фрэнк проверил даты на почтовых штемпелях и подписи внизу страниц.

— Кто такой Жак?

— Жак Рабинэ из Луизианы.

— Никогда о нем не слышал.

— Это человек, которого я любила. Он жил в Баиу-Тече, где прошло мое детство. Мне потребовалось немало мужества, чтобы показать вам эти письма. Многие годы я хранила прошлое в секрете. Не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, в какой нищете я росла. — Впервые за весь день она повернулась к Лили, и той показалось, что мать говорит искренне. — Мы росли нищими замарашками, Лили. Ты никогда не знала, что это такое. Когда ты была маленькой, ты не знала отказа ни в чем. А у нас в доме еды для детей — и то постоянно не хватало.