У нее в висках стучала кровь. Ей вдруг стало нестерпимо жарко, помещение показалось слишком тесным, воздух — спертым, люди — слишком любопытными.

— Зейн, пожалуйста, не надо…

— Почему? Разве… у тебя кто-то есть?

— Нет. Никогда.

— У меня тоже.

Лили едва дышала.

— У меня никогда никого не было… кроме тебя.

— Так почему мы не можем…

— О, Зейн! Прошло столько лет, — перебила она. — Мы были детьми. — Лили старалась говорить спокойно, но чувствовала, что каждый нерв в ее теле напряжен до предела.

— Разве это было так давно, Лили? — спросил Зейн.

Будущее вдруг представилось в виде череды дней, которая тянулась перед ним длинным темным туннелем. Может, лучше встать и уйти, оставив боль позади? Но он этого не сделал. Он продолжал сидеть, будто его приклеили к стулу. В последние месяцы Зейн уже многое изменил в своей жизни, в особенности в том, что касалось работы. Для него наступило хорошее время — время новых начинаний. Он долго не мог собраться с силами и сделать это. Ему не хватало уверенности в себе, он не мог решиться открыть свое дело. Нынешняя встреча с Лили каким-то чудесным образом совпала с другими переменами. Может, настало время отбросить все страхи и начать по-настоящему новую жизнь?

Лили смотрела на него и, казалось, ждала чего-то. — Нет, для меня нет. Иногда мне кажется, что все было только вчера.

У Зейна подпрыгнуло сердце.

— Мне тоже. И все-таки, мне кажется, мы правильно сделали, что расстались.

— И я так считаю. Но ты почему-то всегда возвращался.

— Я знаю, что прошлого не вернуть, но мы могли бы начать сначала.

— Ты этого хочешь?

— Да.

Лили неуверенно улыбнулась, словно боялась поверить.

— Мы столько пережили врозь. Я хочу сказать — мы стали чужими.

— В каком-то смысле да. Но с другой стороны, это совсем не так. Спроси меня о чем хочешь, Лили, и я расскажу тебе все.

Она усмехнулась.

— Пожалуй, всего мне лучше и не знать.

Зейн засмеялся.

— Может быть.

— Ты рассказывал мне о своих делах, Зейн, но не о себе. Чего ты теперь хочешь от жизни?

Опустив взгляд на бутылку с пивом, Зейн сосредоточенно принялся отдирать наклейку.

— Интересно, что ты спросила об этом, — произнес он наконец. — Я многое передумал. Ты бы, наверно, назвала это «переосмыслить все стороны своей жизни». Долгое время я считал, что могу преуспеть в бизнесе, только оставаясь в Нью-Йорке. Но знаешь, времена меняются. Со всеми этими компьютерами и факсами, учитывая, что мои клиенты разбросаны по всему миру, я в один прекрасный день понял, что на самом деле провожу в Нью-Йорке не так много времени.

— А где же ты живешь?

— В «Америкэн эйрлайнс». — Он, посмеиваясь, отхлебнул пива. — Понимаешь, Лили, я устал от этой мышиной возни.

— А я считала, что она тебе нравится.

Зейн покачал головой:

— Пять лег назад я принимал все приглашения покататься на лыжах в Вейле или Сент-Морице. Пасху я праздновал на Барбадосе, День благодарения — в Вермонте. Но последние год-полтора я провожу все праздники в Бандере с мамой.

От мысли, что Зейн бывал в Техасе, возвращался к своим корням, у Лили екнуло сердце.

— Как она? — спросила Лили, старательно изображая непринужденность.

— Сейчас гораздо лучше. Медики очень продвинулись в лечении психических заболеваний. Так называемых маниакально-депрессивных психозов. Теперь, с новыми препаратами, она чувствует себя все лучше и лучше. К тому же у нее оказалась не в порядке щитовидка, и теперь она принимает тироксин.

— Зейн, как хорошо! Значит, те ужасные вспышки, которые у нее случались раньше, — это не наша вина? Просто болезнь?

Он улыбнулся:

— Никогда не думал, что ты тоже считала себя виноватой.

— Представь себе.

— Прости. Все из-за меня, — сказал он, вспомнив ту ночь, когда мать пришла в ярость, застав их вместе. Ночь, когда он решил уехать из Техаса.

— Оставь. Ты не виноват. Никто не виноват. Просто так уж случилось. Конечно, мне было неприятно, но что поделаешь, наверно, это судьба.

— Лили, а тебе не казалось, что наше время прошло?

— Да. И не раз.

Лили смотрела на этого красивого взрослого мужчину и иногда вдруг видела того мальчика. Они не стали чужими, как она боялась. В нем все еще жил мальчик, которого она знала, а в ней — та девочка, которую он любил.

Когда Зейн рассказывал о своей матери, о том, как приводил в порядок дом, Лили почувствовала, что в ней снова вспыхнула надежда. Может, им удастся вернуть друг друга? Может, после всего они смогут быть вместе? Может быть, наконец настало их время?

Улыбаясь, Зейн спросил ее:

— Могу я пригласить тебя завтра на ленч?

— У меня назначена встреча с адвокатом.

— А в чем дело?

— Это касается завещания моего отца.

Зейн почувствовал, как страх вонзается в его сердце. Однажды она уже предпочла ему мечты своего отца. Но если быть честным, он тоже не пошел на жертвы. Сегодняшний взрослый Зейн понимал, что должен с корнем вырвать все опасения, иначе он не смеет даже мечтать о Лили. Другого случая не будет.

— Не займет же встреча весь день?

— Если в деле замешана моя мать, она может занять и месяц. Когда ты улетаешь?

— Я заказал билет на пятичасовой рейс.

— Черт! — Лили оглянулась вокруг и снова перевела взгляд на Зейна. — Ты действительно хочешь со мной встретиться?

— Да. Нам надо о многом поговорить. Но я должен отвезти кинжал в Нью-Йорк. Мой клиент…

Лили подняла руку и улыбнулась:

— Ладно, не волнуйся, мы же профессионалы. Думаю, ты сумеешь выбрать время. И я тоже.

— Я тебе позвоню. Нам обязательно нужно поговорить.

— Ты прав, Зейн.

— Пошли. Я провожу тебя до машины.

Зейн расплатился и отвел Лили к машине. Ему отчаянно хотелось поцеловать ее, в голове витали самые невероятные фантазии. Вместо этого он лишь слегка прикоснулся губами к ее щеке, вдохнул аромат лилий.

— Доброй ночи, Лили. Удачи тебе завтра.

— Спасибо, — ответила она, задержав его руку в своей. Ей хотелось запомнить ощущение его кожи и золотые искры, мелькнувшие в его голубых глазах.

— Я позвоню тебе, — повторил Зейн, когда она села в машину.

— Буду ждать, — ответила Лили, захлопнув дверцу. Когда она отъехала и взглянула в зеркало, то увидела, что он все еще смотрит ей в след.

Ее разбудил телефонный звонок.

— Лили?

— Зейн?

— Ты спишь?

— Да. Который час?

— Три часа утра.

— Боже мой! — Она села на кровати. — Ты не спишь?

— Нет.

— Что-нибудь случилось?

— Да.

— Что?

— Лили, я по-прежнему люблю тебя. Я так долго боялся сказать тебе об этом. Просто хочу, чтобы ты знала.

— Я всегда тебя любила, Зейн. Но я боялась, что мы опять причиним друг другу боль.

— Я тоже.

— А теперь?

— Надо подумать. Просто мне нужно было знать о твоих чувствах. Наверняка.

— Зейн, у меня голова идет кругом. Нам действительно надо поговорить. Но ты улетаешь в Нью-Йорк.

— Ну и что? Я могу вернуться в Техас через неделю.

— Ты серьезно?

— Да. Я всегда знал, что между нами есть что-то особенное. Что-то сильнее нас самих. Я так отчаянно старался побороть это, но судьба снова приводила меня к тебе. Мы должны найти время.

— Я согласна.

— Отлично. Я позвоню завтра вечером, чтобы обо всем договориться. И еще, Лили…

— Да, Зейн?

— Я действительно люблю тебя.

От счастья уголки губ у Лили поползли вверх.

— Я люблю тебя.

В шесть часов утра телефон зазвонил снова, разбудив Лили второй раз. Решив, что это будильник, она хлопнула рукой по кнопке. Телефон не унимался.

— Алло!

— Лили? Это я, Зейн.

— Я думала, что ты позвонишь мне из Нью-Йорка.

— Не смог выдержать. Понимаешь, мне надо заехать в Бандеру повидаться с матерью до отлета. У меня не будет другой возможности позвонить тебе сегодня. Я только хотел сказать, что ужасно рад. Мне кажется, мы взяли верный старт.