«Дорогая Лили!

В последнем номере «Форбс» мне попалась потрясающая статья об огромных потенциальных возможностях рынка старинных драгоценностей. Я заметил, что теперь даже у моего отца самыми лучшими клиентами стали жители Нью-Йорка, а всего год назад это были люди из Далласа и Хьюстона. Хорошо бы съездить туда! А еще лучше — жить там. Как ты думаешь?

В школе у меня все отлично. А вот у папы дела идут неважно. Он выглядит очень усталым. Боюсь, что это не от лечения, а от самого рака.

Я скучаю по тебе. Постараюсь позвонить в субботу вечером, чтобы договориться о «свидании».

Люблю,

Зейн».

Лили ответила, как всегда, предельно искренне.

«Дорогой Зейн!

В этом семестре в школе все идет как-то медленно и кажется мне скучным, потому что я ни о чем не могу думать, кроме намечающейся весной поездки с папой в Мексику. Он организует потрясающую экспедицию. О ней я лучше расскажу тебе по телефону, поскольку описывать все подробно очень долго.

Теперь насчет Нью-Йорка. Меня он немного пугает. А тебя? Об этом городе такое рассказывают… На мой вкус он слишком большой. Но тебе, наверное, там понравится. Я — другое дело. Мне действительно нравятся дикие, заброшенные места. Места, куда человек не ступал сотни, даже тысячи лет. Мне нравится открывать то, чего никто даже не ожидает увидеть. Думаю, у меня это от папы. Я уверена, что, если бы ты поехал с нами на раскопки, тебе бы тоже понравилось. А ты как думаешь?

Я скучаю без тебя, Зейн.

Люблю,

Лили».

Сами того не сознавая, Лили и Зейн старались повлиять друг на друга. Слишком молодые и эгоистичные, они еще не понимали, как соединить свои мечты в одно целое. И ни один из них не мог даже представить, какие ловушки готовила им жизнь.

Поздней осенью Лили уже подготовилась к поездке в Йашчилан, место вблизи границы Мексики с Гватемалой. В специальной литературе появились некоторые новые данные, касающиеся майя и их клинописи. Теперь археологи уже не считали, что майя использовали клинопись только для того, чтобы записать свои мифы и описывать различные механизмы, которыми они пользовались. В конце пятидесятых и в шестидесятых специалист по культуре майя Татьяна Проскурякова совместно с вашингтонским филиалом института Карнеги обнаружила фрагменты клинописи, которые предположительно представляли собой записи о важнейших событиях жизни отдельных людей. При проверке гипотеза подтвердилась.

Все немедленно бросились расшифровывать клинопись майя. Современным людям предстояло разгадать одну из самых больших загадок древности. Процесс шел медленно и болезненно.

Джей Кей намеревался поехать в Йашчилан, чтобы принять участие в раскопках, организованных на средства университета штата Пенсильвания, Национального географического общества и Британского музея. Неделями он висел на телефоне, разговаривая со специалистами. Никогда еще в доме Митчеллов так часто не звучали имена светил в области археологии: Уильяма Р. Коу, Джона Хауленда Роуди, доктора Джозефа В. Болла из университета Сан-Диего, специалиста по керамике, которого Джей Кей ценил очень высоко, и доктора Ф. Виллиса Эндрюса.

Лили не могла понять, что творится с отцом, но он вдруг стал гораздо больше работать. Часто по ночам он засыпал за столом в ожидании звонка из Лондона. Когда Лили пыталась получить у него какие-нибудь разъяснения, он начинал говорить загадками или отделывался недомолвками. Иногда ей казалось, что он тяготится ее присутствием. Но она ошибалась. Ему нравилось, когда она сидела с книгой у окна его кабинета: просто теперь он редко говорил с ней так, как прошлым летом.

— Мы стоим на пороге, — пробормотал он как-то, делая выписки из книги.

— На пороге чего? — спросила Лили.

— Всего. — Джей Кей, не поднимая головы, продолжал читать и помечал что-то на картах. Работа настолько захватила его, что он забывал даже съедать сандвичи, которые она приносила, и выпивать свое пиво.

Когда она пыталась поговорить о нем с матерью, Арлетта только пожимала плечами и отвечала:

— Он всегда был таким, Лили. Просто теперь ты выросла и стала замечать это. Ты наконец увидела его глазами взрослого человека, а не ребенка. Единственное, что всегда волновало Джей Кея, — это проклятые майя. Мертвецы! На что они нужны? — Арлетта хлопала дверью, садилась в свой «кадиллак» и уносилась в очередной вечерний рейд по магазинам.

Лили чувствовала себя чужой в собственном доме. Но что еще хуже, она чувствовала себя отвергнутой отцом. Наконец она поступила так, как делала всегда. Пошла напролом.

— Папа, нам надо поговорить, — сказала она как-то вечером, усаживаясь на стул в его кабинете.

— О чем? — спросил он, глядя на нее поверх очков.

Очки в очередной раз дали ей понять, что отец слишком много работает над своим проектом, поскольку он пользовался ими, только когда очень уставал.

Джей Кей совсем перестал бывать на воздухе. Он не выбирался поиграть в гольф с самого августа и заметно побледнел. Только глаза у него горели. Мозг работал беспрерывно, и Лили не могла не заметить выражения упорства на его лице.

— Что происходит, па? Ты никогда так не волновался перед раскопками.

Он снял очки и потер переносицу.

— Верно, но эти раскопки особенные.

Джей Кей тяжело вздохнул, и Лили обратила внимание на хриплый, свистящий звук, напомнивший ей, как она болела бронхитом. Отец не любил, когда они начинали беспокоиться о его здоровье, словно он ребенок, а она взрослая, поэтому Лили промолчала.

— Выясняются такие вещи, которых я предполагать не мог. Сейчас клинопись майя находится в стадии расшифровки, и уже сделано столько открытий, что я едва успеваю следить за ними. Мне приходится разрываться между «Древностями» и археологией. Это потрясающе! Честное слово!

— Знаю, папа. Мне это тоже нравится.

Джей Кей уронил голову и тихо засмеялся.

— Ты еще ребенок, но так на меня похожа. Верно, Лили?

— Конечно, пап, — ответила она гордо. — Я даже не могу себе представить, на кого еще мне хотелось бы походить… Разве, может быть, на Жанну д'Арк.

Откинувшись на спинку кресла, Джей Кей посмотрел на дочь глубоким, испытующим взглядом. Его глаза даже стали больше.

— Когда это ты успела так отрастить волосы?.. А это что… помада?

— Всего лишь блеск для губ. Пробую кое-что новое. — Она поднялась и подошла к нему.

Джей Кей пристально всматривался, как она двигается. Нет, он был не прав. Совсем не прав. Лили больше не ребенок. Но что произошло с ней за последние четыре месяца? Она выросла по меньшей мере на два дюйма и поправилась фунтов на десять. У нее округлились бедра, чего он прежде не замечал. И грудь начала расти. И каким же таким важным делом он занимался, что не заметил, как его дочь перешагнула порог детства?

Он вдруг разволновался и почувствовал, что уже не может говорить с ней так же просто, как двадцать минут назад. Наверное, теперь ему следует обращаться с ней как-то иначе. Смогут ли они так же веселиться вместе, как прежде? Будет ли она, как прежде, любить его, говорить ему «пап»? И сколько еще времени это продлится? Ведь скоро она покинет дом, поступит в колледж, встретит парня, которого полюбит больше, чем его, выйдет замуж… Неужели он потеряет Лили? Да, она выросла, и ему это совсем не нравилось.

— Лили, — произнес Джей Кей, исполнившись решимости задержать ход времени. — Я хочу как-нибудь поехать с тобой в Южную Америку. Я всегда мечтал об этом. — В его голосе послышалась тоска.

Глаза Лили сделались огромными, как блюдца.

— В Южную Америку? Я считала, что ты все это изучаешь для поездки в Мексику, в Йашчилан.

— Да, но это не все.

Лили знала своего отца. За что бы Джей Кей ни брался, он всегда разрабатывал подробный, хорошо продуманный план.

— Но почему в Южную Америку? — спросила она, надеясь, что он поделится с ней своими секретами.