С той поры, как он прочел записку ушедшей от него жены, прошло, казалось, уже как минимум два столетия… может, поэтому он не сразу и узнал ревность, поднявшуюся в нем при виде плачущей на плече Максима Ани.

Самарин широко открыл глаза, выпрямился в кресле, где, как все думали, он уснул. Нет, он не спал, хотя и не стал говорить об этом остальным — зачем? Так было проще. Ему надо было дождаться, когда онидадут знать о себе. В том, что рано или поздно это случится — он даже не сомневался. Округа просто кишела ими.

Андрей сосредоточился, стараясь уловить тонкий, едва заметный сигнал, висящий в воздухе. Да, все верно, это они.

(Чувствуешь нас? Мы знаем, что ты здесь. Ты чувствуешь нас? Мы знаем.)

Я здесь. Что вы хотели?

Пауза в несколько секунд, потом холодный поток образов изменился.

(Сколько их?)

Зачем вам это?

(Мы хотим сделать как лучше.)

Лучше для кого?

(Для всех. Ты слушаешь? Ты слушаешь внимательно? Мы объясним.)

Я слушаю.

Образы нахлынули на него, сметая сознание. Он застонал, дернулся, с такой силой сжав подлокотники кресла, что хрустнули костяшки пальцев. Самарин откинулся на спинку кресла, впитывая знание о том, что они предлагали. Из его носа потоком хлестнула кровь, но он не почувствовал этого.

Он внимал.

Ужин был прост, но весьма и весьма неплох. Возможно, это все потому, что они просто давно не ели горячей еды, но Сергей заметил, что все, кто собрались за столом, ели «макароны по-флотски» с не меньшим удовольствием, чем он. В столовой Санатория тоже давали что-то подобное, но те не шли ни в какое сравнение с приготовленными здесь. Он один съел две порции (Мишка от него не отставал), и только когда на тарелке оставалось пара ложек, почувствовал приятное насыщение. Выпил полный стакан сока и едва подавил звучную отрыжку.

— Ох, спасибо, давно я так вкусно не ел, — сказал Одинцов, откидываясь на спинку стула.

Женщина лет сорока-сорока пяти улыбнулась ему.

— Пожалуйста, рада, что вам понравилось. На десерт у нас вафельный торт с вареньем и медом.

Сергей застонал, поднимая руки, женщина засмеялась.

— Ох! Боюсь, если я съем еще немного, то попросту лопну!

— Да? Жаль, я думала, что он вам понравится. Только вчера Максимка нашел несколько банок малинового варенья, — на лице женщины отразилось разочарование.

— Звучит заманчиво. Раз ты не будешь, то я, пожалуй, съем твою долю, — сказал Свердлов.

— Ну уж нет, не могу же я обидеть нашу хозяйку. С удовольствием съем кусочек.

— Хороший мальчик. Сейчас налью кофе, — женщина поднялась, налила большую чашку ароматного кофе и передала ее Одинцову вместе с бумажной тарелочкой, на которой истекал малиновым вареньем слоеный торт.

— Спасибо, мам, — Максим поднялся из-за стола. — Очень вкусно.

Мам? Сергей посмотрел на женщину, мило улыбающуюся парню.

— Ты будешь кофе?

— Нет, не сегодня. Я, пожалуй, выпью пару баночек пива, — он посмотрел на Сергея. — Думаю, нам надо будет поговорить с нашими новыми друзьями: им есть что рассказать нам, да и у нас есть чем поделиться, — он помолчал, а потом кивнул, словно услышав ответ: — Я в гостиную.

Он открыл холодильник, подхватил две упаковки пива и вышел из столовой. Все проводили его взглядом и снова принялись за еду, но уже без прежнего энтузиазма. Мишка пробормотал себе под нос «бука какая», Сергей недовольно взглянул на приятеля, но, кроме него, похоже, Свердлова никто не услышал.

Одинцов задумчиво поковырял ложечкой торт, отпил глоток обжигающего язык кофе. Весь аппетит куда-то улетучился.

Самарин рассеяно вытер кровь с лица, встал, пошатнулся, оперся о кресло. Голова раскалывалась просто жуть. Но это не надолго — он уже знал. Как знал и то, что должно было произойти. Они дали ему время… спасибо хоть на этом. Он постарается сделать все как можно быстрее и лучше.

Андрей достал из кармана пистолет, задумчиво посмотрел на него, щелкнул кнопкой на рукояти. В ладонь выпала приятно холодная обойма. Некоторое время он смотрел на нее, потом защелкнул обратно. Надо было идти… скоро. Да, он постарается побыстрей закончить с этим. Очень постарается.

Они собрались в гостиной, глядя на огонь электрического камина, отбрасывающего на стены странные пляшущие тени. Максим сидел на одном из двуместных диванов и размеренно пил пиво. К удивлению Сергея, Аня не села рядом с Максом, предпочтя кресло, стоявшее у противоположной стены. Сейчас она сидела в нем, подобрав под себя ноги, и рассеяно накручивала на указательный палец правой руки длинный локон. Мишка устроился рядом с Одинцовым на другом диванчике, блаженно прикрыв глаза и сложив на пухлом животе расслабленные руки. Степаныч (Максим, кстати, весьма обрадовался, увидев Сержанта) пристроился на одном из кухонных стульев, развернув его наоборот и сложив на спинку руки — замотанную поверх здоровой. Олег со своей женой — симпатичной блондинкой Марией лет тридцати на вид — расположились в кресле, держа друг друга за руки, словно самые старые в мире дети, напуганные грозой. Их сын Сашка уже спал, как, впрочем, и Ольга. Николай стоял у окна, изредка выглядывая в дождливую ночь, словно надеясь что-то разглядеть. Где-то там, в темноте, был Антон, дежуривший… на всякий случай, как выразился он сам с легкой улыбкой. На всякий же случай у него был с собой и единственный на весь дом карабин. Изредка включался мотор насоса, качавшего воду из подземной скважины, и тогда со стороны кухни слышался легкий рокот и плеск.

— Вот, в общем-то, и все, — Сергей повертел в руке банку пива. — Мы как раз решали, что делать дальше, когда нас встретили Антон и Николай.

В комнате повисло молчание, только едва слышно шумела вода на кухне и дождь за окном. Сергей вдруг почувствовал страшную усталость. Хотелось спать. Он сделал еще один глоток пива и без особого удивления понял, что банка пуста. Разговоры всегда пробуждают страшную жажду.

Максим перегнулся через спинку кресла, не глядя, достал еще одну баночку, и кинул ее Одинцову. Мужчина отсалютовал пойманным пивом Максу, тот только кивнул.

— Получается, они напали на этот ваш Санаторий просто так, без всякой причины? — Николай отвернулся от окна и посмотрел на Сергея.

— Я не знаю, была ли у них какая-то причина или нет, да мне и по большому счету без разницы. Просто есть факт, который не оспоришь: они напалии все.

— И у них было оружие, — заметил Макс.

Мишка зашевелился, рядом с Сергеем, что-то пробурчав себе под нос, но Одинцов не обратил на него внимания.

— Да, было. Если только, конечно, солдаты не стали стрелять друг в друга, в чем я сомневаюсь. С чем-чем, а вот с дисциплиной у них проблем не было.

— Спасибо и на этом, — кисло ухмыльнулся Степаныч, но в тоне его не было обиды или злости.

— Значит, они умеют пользоваться оружием… — в голосе Максима слышалась задумчивость. Он посмотрел на Николая. — Это противоречит всей твоей теории, знаешь ли. Я же тебе говорил.

— Теории? Какой теории? — спросил Сергей.

Николай вздохнул, отошел от окна и, подхватив по пути пиво, уселся на стул, притащенный им из кухни. Он открыл банку с громким щелчком, сделал несколько глотков, и только после этого заговорил.

— Мы… я выдвинул что-то наподобие теории о том, кто такие и чего хотят эти зараженные, — Николай кашлянул. — Мне с самого начала показалось, что они напоминают этаких зомби из низкопробных американских ужастиков. По большому счету они и вели себя так, как и ожидалось от живых мертвецов… Хотя не думайте, я понимаю, что ничего общего нет, но все-таки надо было от чего-то отталкиваться.

Как бы то ни было, эта пандемия поначалу выглядела как классический зомби-апокалипсис. Болезнь, превращающая людей в сумасшедших. Бесцельное шатание по улицам городов. Нападение на незараженных. Но теперь… — он покачал головой, посмотрел на Сергея. — Ваш рассказ не вписывается ни в какие рамки. Высокоорганизованное нападение на военную часть, использование оружия… это скорее похоже на действие обычных людей. Вы уверены, что напали именно они?