От этого сравнения Эмили поморщилась.

— Вряд ли от тела могло что-то остаться, — заметила Сильвия. — Один скелет, как от Эмбер.

— Нет-нет, мэм, — возразил Ларри. — Этой женщине лет тридцать. Так что это не может быть Линда Эмери.

— Еще бы, ведь девочка бесследно исчезла лет пятнадцать назад.

— Никаких подробностей, — приказал Уолтер полицейскому. — Мы обсудим все по дороге.

— Что с тобой, Уолтер?! — возмутилась Сильвия. — Ведь я твоя сестра!

— Я не желаю, чтобы весь твой банк болтал о случившемся до того, как мы сами разберемся в деле.

— Это оскорбление! Я что, сплетница какая-нибудь?! — раскипятилась Сильвия.

— Понимаете, мэм, мы и в самом деле не имеем права обсуждать данные следствия с посторонними, — извиняющимся тоном произнес Ларри.

— Ну и черт с вами! Я вовсе не желаю слышать эти ваши кошмарные подробности.

— Вы готовы, сэр? — спросил Ларри.

Уолтер вздохнул:

— Ладно, пошли.

— Нам тоже пора, Эмили. Кстати, ты знаешь, что неправильно вдела ремень?

— Да-да, — рассеянно бросила Эмили. — Что-то я не могу сумочку найти.

— К ужину меня не жди. — Уолтер чмокнул жену в щеку. — Я перекушу в городе.

Эмили смущенно потупила глаза. Неужели он таким образом взывает к ее совести? Эмили не помнила, ужинала ли она вчера вообще, и уж тем более она не приготовила ничего для мужа. Она искоса взглянула на него. Нет, он ее не упрекает, просто делает вид перед посторонними, что у них дома все в порядке.

— Твоя сумочка на стуле, — ядовитым тоном сказала Сильвия. — Вон она скалится на тебя разинутой пастью.

— Спасибо, — прошептала Эмили.

У выхода Сильвия остановилась.

— Уолтер, я желаю тебе поскорее раскрыть это преступление. Мы в церкви поставим свечку за упокой души этой несчастной, кем бы она в конце концов ни оказалась, — благочестиво закончила она.

— Ты загородила своей машиной проезд, я не могу выехать, — невозмутимо сказал сестре Уолтер.

Карен сняла балетное трико с сушилки для белья, сложила его, убрала в сумку. На кухне было включено радио — по местному каналу передавали камерную музыку, и еще было слышно, как Дженни хлопает дверцами шкафов.

Каренстала снимать майки и рубашки Дженни.

— Твоя красная рубашка высохла! — крикнула она.

Дочь не ответила. Карен заглянула на кухню и увидела, что Дженни стоит возле открытой дверцы холодильника и наливает себе сок.

— Я сказала, что твоя красная рубашка высохла.

— А я не слышала. Это чертово радио так орет. Неужели мы обязаны каждый день с утра слушать эту идиотскую радиостанцию?

— Папе нужно знать прогноз погоды, чтобы спланировать день.

Дискуссия на эту тему возникала почти каждое утро.

— Да он еще даже вниз не спустился, — запротестовала Дженни.

— Неправда, я спустился. — В кухню вошел Грег и взял с полки пустой стакан. — Налей мне тоже, пожалуйста.

Дженни налила ему соку. Грег сел к кухонному столу, и Карен протянула ему тарелку с булочками.

— Ты вчера рано уснула, — сказал Грег, намазывая булочку маслом.

Карен отвела глаза:

— Устала. Немножко почитала и задремала, не дождавшись тебя. Как прошла встреча с клиентами?

Грег покачал головой:

— Не особенно. Они сочли, что смета слишком дорогостоящая. Думаю, у меня с ними ничего не выйдет.

— Что-то на тебя не похоже, — холодно заметила Карен.

— Ничего, пусть найдут кого-нибудь, кто сделает работу дешевле и быстрее.

Карен кивнула. Она знала, что при выполнении трудного строительного подряда обязательн о возникают непредвиденные задержки и внеплановые расходы. Грег избегал иметь дело с клиентами, которые с самого начала проявляли склонность к нетерпению и подозрительности.

— Давайте переключимся на другой канал, а? — попросила Дженни. — Вот опять крутят какое-то старье.

— Это же классические мелодии, — поддразнил ее Грег. — Мы с твоей мамой когда-то ходили на свидания под эту музыку.

— А вот и очередная сводка дурацких новостей, — буркнула Дженни.

— Я вижу, ты сегодня в лучезарном настроении, — заметила Карен.

— Ладно, не будем привередничать, — весело вставил Грег.

— Главная новость дня. В мусорном баке за магазином «Шопрайт» было обнаружено мертвое тело.

— Ничего себе, — присвистнула Дженни.

— Полиция установила, что жертвой преступления стала тридцатидвухлетняя Линда Эмери, жительница Чикаго, приехавшая в наш город встретиться с родственниками.

Стакан с соком с грохотом упал на пол и разбился. Дженни сдавленно вскрикнула.

— Господи боже, — ахнул Грег.

— Этого не может быть! — воскликнула Карен.

Она взглянула на мужа, потом оба посмотрели на Дженни. Девочку била крупная дрожь.

— Дженни, успокойся! — Карен обняла девочку.

— Это же моя мама! — кричала Дженни. — Нет!

— Деточка, сядь, пожалуйста, — взмолилась Карен, заставляя Дженни опуститься на стул.

Грег схватил щетку и стал суетливо собирать разбитое стекло.

Дженни смотрела на приемную мать, но выражение лица у нее было какое-то отсутствующее.

— Не может быть. Это не она…

— Сделай погромче, — сказала Карен мужу.

Он подкрутил громкость и весь обратился в слух.

— Может быть, это какая-нибудь ошибка, — всхлипывала Дженни.

— Вряд ли, — мрачно покачал головой Грег.

Дженни мотала головой из стороны в сторону. Потоки слез струились по ее щекам. У Карен разрывалось сердце при виде худеньких плеч девочки, сотрясающихся от рыданий.

— Господи, как такое могло случиться, — сказала Карен, обнимая дочь за плечи. — В это просто невозможно поверить!

Дженни сбросила с плеч ее руки.

— Ничего вам не жалко! — захлебываясь от рыданий, выкрикнула она. — Я же вижу, вы рады, что ее убили!

— Дженни! — ужаснулась Карен.

— Вы вели себя с ней просто ужасно! Вы ненавидели ее! Вы не хотели пускать ее на порог!

— Это неправда! — тоже перешла на крик Карен. — Так говорить нечестно. Я вовсе ее не ненавидела.

— Как бы не так! Ты рада, что она умерла!

Первым порывом Карен было ответить какой-нибудь резкостью на это жестокое и несправедливое обвинение, но она поняла, что Дженни сейчас сама не своя от боли и, как раненый звереныш, готова кидаться на кого угодно. Поэтому Карен вновь схватила дочь за плечи и попыталась заглянуть ей в глаза.

— Она была твоей родной матерью. Благодаря ей ты появилась на свет. Я вовсе не желала ей зла.

Гнев Дженни растаял, осталось только горе.

— Если бы вы были к ней немного добрее, — несчастным голосом пролепетала она.

Тут Грег, до этого мгновения хранивший молчание, не выдержал:

— Ну все, хватит!

— А что, не так? — всхлипнула Дженни. — Вы даже не попытались отнестись к ней по-человечески. С самой первой минуты вы были настроены против нее.

— Ну-ка сядь и слушай внимательно.

Карен с удивлением посмотрела на разом посуровевшего мужа.

— Грег, девочка расстроена. Ты ведь сам видишь.

— Я знаю, что она расстроена, но пусть сядет и внимательно меня выслушает.

Испуганная его тоном, Дженни высморкалась и вытерла слезы.

— Значит, так, — начал Грег. — Сегодня же полиция узнает о том, что Линда твоя мать. Они заявятся сюда, будут задавать массу вопросов. Я хочу, чтобы ты держала свои претензии ко мне и к матери при себе. Это понятно?

— Грег, как ты можешь! — воскликнула Карен.

— Была ли эта женщина твоей родной матерью или нет, это не имеет в данном случае значения. Мы ее почти не знали, и мы не хотим, чтобы нас втягивали в эту историю.

— Но ведь мы… — попыталась протестовать Дженни.

— Мы здесь ни при чем, — оборвал ее Грег. — Она ворвалась в нашу жизнь два дня назад, ворвалась безо всякого предупреждения. Что бы с ней ни произошло, мы за это ответственности не несем. Мы ведь ее толком не знали. И поставим на этом точку. Конечно, ужасно, что ее убили, но теперь ничего не исправишь. Если ты недовольна тем, как Карен и я с ней разговаривали, оставь свое недовольство при себе. Мы собираемся сказать полиции, что встретили ее радушно, сразу же нашли общий язык, никаких конфликтов у нас не было.