— Нет. Как это ни странно, она проявляет невероятную выдержку.

У него на глазах выступили слезы.

— Вот это девчонка, — хрипло сказал он.

Карен отвернулась от него. Это был ее муж, ее спутник жизни. Каким истерзанным и загнанным он был сейчас. Карен ощутила непреодолимое желание обнять его, приласкать, утешить, но отогнала искушение прочь. «Я схожу с ума», — подумала она.

— Зря ты здесь остался, — мягко сказала она. — Лучше бы тебе было убежать. Тебя обязательно схватят. Раз ты не собираешься сдаваться полиции, уноси ноги как можно дальше отсюда. Уезжай в Канаду. Чего ты добиваешься? У тебя есть крыша над головой? Что ты ешь?

— Я все время перемещаюсь с места на место. А уехать отсюда я не могу. Все, ради чего я живу, находится здесь. Мне нужен шанс, чтобы снять с себя подозрение. Для этого мне необходима фотография.

Лицо Карен посуровело.

— Если ты все же решишь помочь мне, — быстро продолжил Грег, — оставь снимок в нашем тайнике, в беседке. Я буду заглядывать туда каждое утро.

Он подошел к окну, вскарабкался на подоконник.

— Я люблю тебя.

Она услышала, как он приземлился снаружи, открыла дверь класса и вышла в коридор. За углом Карен чуть не столкнулась с полицейским.

— Где вы были? — набросился он на нее.

— В туалете, — неприязненно процедила Карен.

— Я заглядывал туда. Вас там не было.

Внутри у нее все похолодело.

— Там кончились бумажные салфетки, и мне пришлось сходить за новыми. Такое объяснение вас устраивает?

Ее поразила легкость, с которой она сочинила эту ложь.

Молодой полицейский покраснел.

— А теперь прошу прощения, но я хотела бы вернуться в зал, — ледяным тоном сказала ему Карен.

Экерман пропустил ее, и Карен на негнущихся ногах прошла к своему месту. Она уже ненавидела себя за то, что не выдала Грега полиции. Надо было закричать. Зачем она вообще его слушала? Карен осторожно осмотрелась по сторонам. Дженни не должна знать, что она видела Грега. Следует вести себя так, словно ничего не произошло. Карен подумала, что вряд ли сможет уснуть этой ночью. Сердце билось так сильно, что она даже испугалась — вдруг услышат сидящие рядом мамаши?

Валери Макхью в черных обтягивающих джинсах и яркой майке явилась в полицейский участок в сопровождении своей матери, коренастой дамочки в вязаном костюме. У обеих изо рта торчали сигареты. Айда Пенс (так звали мамашу) покачала седой головой, порылась в кармане и вручила дежурному полицейскому квитанцию, из которой следовало, что залог за Эдварда Макхью внесен.

— Я не понимаю, чего ты с ним возишься, — устало сказала она дочери. — От него одни неприятности. Всегда был никчемным мужичонкой, таким и останется.

— К кому же ему еще обратиться, если не к нам? — жалобно спросила Валери. — Да и дети его любят.

— Минуточку, — сказал полицейский, закончив изучение бумаг.

Потом встал и скрылся за дверью, где располагались камеры и комнаты для допроса.

— Ведь он больше не живет с тобой, — не унималась Айда. — Не знаю, зачем я тебе помогла. Гнил бы себе в тюрьме, и черт с ним.

— Теперь-то он наверняка будет жить дома, — с мрачным удовлетворением заявила Валери.

Ее мать страдальчески закатила глаза:

— Вот счастье-то. Слава богу, мои денежки пропадут не зря.

— Мама, мы тебе все вернем, честное слово.

— Ага, как бы не так.

Филлис Ходжес, сидевшая на жесткой скамье в приемной с тех самых пор, как в участок доставили задержанного Эдди, разглядывала обеих женщин без особого интереса. До нее еще не дошло, что человек, о котором они говорят, и есть наглец из мотеля, подглядывавший за ней в щелку, а теперь, с ее точки зрения, превратившийся в главного подозреваемого. Наверняка Линду Эмери убил он. Лейтенант Ференс обещал поговорить с ней после допроса, вот почему Филлис терпеливо сидела и ждала. Каково же было ее удивление, когда дежурный полицейский вывел из-за двери Эдварда Макхью. Лейтенант Ференс шел следом.

При виде этой процессии Филлис вскочила на ноги и возмущенно завопила:

— Как вы можете его отпускать? Этот человек подозревается в убийстве!

Валери, Айда и Эдди испуганно уставились на нее. Впрочем, Эдди тут же отвел глаза. Его теща скептически осмотрела ее с головы до ног.

— Неужели это та, за которой он подглядывал? — недоверчиво осведомилась она и покачала головой.

Валери окончательно стушевалась.

— И не забудь, Эдди, из города ни ногой, — сказал лейтенант. — Нам понадобятся твои показания.

Эдди, глядя под ноги, кивнул:

— Да, я понял.

— Нет, это просто возмутительно! — воскликнула Филлис.

— Пойдем, Эдди, — устало вздохнула Айда. — Я оставила машину в неположенном месте. Не хватало еще, чтобы на меня плюс ко всему штраф навесили.

Валери хотела взять Эдди под руку, но он оттолкнул ее и направился за тещей. Все трое скрылись, оставив позади облако табачного дыма.

Ференс подошел к Филлис, сел на скамью, жестом предложил ей присоединиться.

— Не хочу я сидеть! — с видом упрямого ребенка заявила Филлис. — Я хочу, чтобы свершилась справедливость. Этот тип запросто мог попасть в комнату Линды Эмери. Он наверняка за ней тоже подглядывал. Допустим, она застукала его за этим занятием, завязалась драка. А вы тем временем преследуете невиновного человека!

— Филлис, давай сначала ты сама решишь, кто у тебя главный подозреваемый, — терпеливо сказал Уолтер. — Сначала ты уверяла нас, что убийство совершила миссис Ньюхолл. Потом ты переключилась на мистера Ньюхолла, а теперь твой главный враг — мистер Макхью.

— Не смей разговаривать со мной в отеческом тоне, — с угрозой сказала Филлис. — Я уже выросла. Я больше не маленькая дочка Стена Ходжеса.

— Это я понимаю.

— Ты ведь не будешь спорить, что этот извращенец за ней наверняка подглядывал.

Уолтер обвел взглядом пустую приемную.

— Садись, садись, — сказал он.

Филлис упрямо выпятила подбородок, и тогда он добавил:

— Я тебе кое-что сообщу. Не для статьи, поняла?

Филлис тут же уселась рядом с ним. Мысленно она уже решила: ладно, в статью это не пойдет, а для книжки, может, и пригодится.

— Ну, что?

— Да, он подглядывал за Линдой Эмери. И он видел у нее в номере Ньюхолла.

Приятно было слышать, что безошибочный инстинкт репортера ее не подвел. Однако полученной информации журналистке было мало. Она сложила руки на груди и сказала:

— Подумаешь. Ньюхолл и не отрицал, что был в номере.

— Да, но он говорил нам, что пальцем не прикасался к Линде.

Филлис навострила уши.

— Макхью видел, как Ньюхолл ее ударил? Или поволок куда-то? А может быть, он просто говорит вам то, что вы хотите от него услышать?

Лейтенант встал.

— Неважно. Достаточно, если я скажу тебе, что мистер Макхью дал показания, которые окончательно подтверждают виновность Грега Ньюхолла.

— Уолтер, ну не мучай меня, скажи правду.

— Увидимся в суде, — коротко улыбнулся лейтенант. — Сначала, конечно, нужно будет арестовать Ньюхолла.

Филлис откинулась на спинку скамейки, пытаясь собраться с мыслями, а лейтенант встал и вернулся к себе в кабинет.

Итак, есть еще один свидетель, думала Филлис. Извращенец, случайно увидевший, как происходило преступление. Просто невероятно! Так и просится в книгу. Филлис вспомнила, что лейтенант сообщил ей эту информацию не для печати. Как тут быть, чтобы не попасть в неприятную историю? Что ж, всегда можно подать это в репортаже таким образом, чтобы читатель сам обо всем догадался. Все зависит от умения владеть фразой. Дальнейший план действий вырисовывался так: сейчас она отправится домой, покормит своих кошечек, а тем временем внутренне подготовится к мозговой атаке.

Официантка бухнула на стол перед Биллом Эмери два яйца, тост и чашку кофе. Но Билл впился глазами в утреннюю газету, где была напечатана статья Филлис Ходжес, и не обратил ни малейшего внимания на еду.