— Еще будете что-нибудь? — спросила официантка. — Эй, приятель, проснитесь.

Билл оторвался от газеты и взглянул на нее затуманенным взглядом.

— Еще чего-нибудь хотите? — повторила она.

Он огляделся по сторонам, словно не мог сразу сообразить, где находится.

— Ко мне тут еще должен кое-кто прийти.

— Когда придет, позовите меня, — сказала официантка и перешла к следующему столику.

— Хорошо, — буркнул Билл и снова уткнулся в газету.

Через несколько минут к нему подсела худенькая девушка в темных очках, со светлыми волосами, затянутыми в конский хвост. Она с опаской оглянулась назад, словно осведомитель на встрече с полицейским. Билл безо всякого выражения рассматривал ее хорошенькое личико.

— Будешь что-нибудь? — спросил он.

— Аппетита нет, — ответила она. — Я так расстроена…

Билл поджал губы и кивнул.

— Я вижу, ты тоже прочел эту статью. Про этого типа, который подсматривал в мотеле. Что-то здесь не так. Похоже, он видел твою сестру с убийцей.

— А мне кажется, что журналистка высосала все это из пальца.

— Не думаю. Кажется, она что-то знает.

Билл потер рукой лицо.

— Кристина, о чем ты хотела со мной поговорить?

— Не прикидывайся, Билл. Ты отлично знаешь, из-за чего я расстроена. — Она сняла очки, и он увидел ее покрасневшие, припухшие глаза. — Я уже несколько дней не могу ни спать ни есть.

— И из-за этого ты не ходишь на работу? Когда я позвонил тебе домой, мать даже не подозвала тебя к телефону. Надеюсь, ты не плакалась ей в жилетку из-за меня?

— Я не ходила на работу, потому что не желала тебя видеть, — прошептала Кристина. — И не бойся, матери о тебе я ничего не говорила. Ей было бы стыдно за меня.

Билл взял ложку, потыкал в яйцо. Желток стек ручейком по скорлупе. Кристину Бишоп Билл взял на работу продавщицей три месяца назад. Их роман начался чуть ли не с самого первого дня.

— Так ты мне объяснишь, в чем дело?

— Все это неправильно, Билл. То есть я, конечно, с самого начала знала, что веду себя неправильно, но теперь дело приняло совсем скверный оборот. Я соврала полиции…

Она вновь нервно огляделась по сторонам.

— Ты не могла бы потише, — попросил он.

Кристина повесила голову и слабым, дрожащим голосом сказала:

— Если бы мои родители узнали…

— Ничего они не узнают, если ты им сама не скажешь.

Она взяла салфетку, вытерла глаза и принялась рвать бумагу на мелкие кусочки.

— Зачем тебе понадобилось встречаться со мной именно в том мотеле, где сняла номер твоя сестра?

— Я не знал, что она там остановилась. Это роковая случайность.

— Наши с тобой отношения — тоже роковая случайность, — тихо прокомментировала она.

Наступила пауза. Билл снова посмотрел на газету, потом взглянул на Кристину.

— Слушай, я и сам ужасно переживаю. Мне вовсе не хотелось втягивать тебя в подобную историю. Но самое разумное в нашем положении — помалкивать и ждать, пока все образуется.

— Билл, я тут много думала…

— О чем? — спросил он, сузив глаза.

— О нас с тобой.

Билл внутренне съежился. Почему женщины вечно говорят не о себе, а о «нас»? Билл всегда думал о собственной персоне лишь в единственном числе. Даже в том, что касалось его жены, он предпочитал хранить дистанцию. Никогда в жизни Билл не испытывал чувства общности с какой-нибудь женщиной. Может быть, только в детстве, когда он и Линда были детьми…

— Билл, ты меня слушаешь? — повысила голос Кристина.

— Слушаю, слушаю. Ну что там еще о нас с тобой?

— Знаешь, я думаю, нам лучше не встречаться.

Билл с удивлением покосился на нее.

— Это проще сказать, чем сделать. Мы ведь видимся на работе каждый день. Трудно совладать со своими чувствами…

— Об этом я тоже подумала. Лучше всего будет, если я уйду с работы.

Билл нахмурился:

— Кристина, я понимаю, что ты расстроена. Ничего, я тебе все компенсирую. Конечно, ты сердишься на меня и все такое, но…

Кристина покачала головой и вытерла слезы.

— Дело не в этом. Просто я решила, что вся эта история с полицией — промысел Божий. Сам Господь говорит мне таким образом, что я веду себя неправильно. Нельзя спать с женатым мужчиной. Все эти неприятности — предостережение свыше. Надо положить конец… всему этому. Я обязана жить по-правильному.

Билл стиснул кулак так, что побелели костяшки пальцев.

— И что же… ты намерена сообщить полиции… про то, что мы с тобой были в мотеле?

Кристина изумленно уставилась на него:

— Неужели ты думаешь, что я хочу раструбить на весь белый свет о том, как встречалась в мотеле с женатым мужчиной? Пусть все знают, что я шлюха, да?

— Разумеется, нет.

— И потом, ты ведь не убивал свою сестру. Так какая разница, были мы с тобой в мотеле или нет.

— Вот именно.

— Ты мне дашь хорошую рекомендацию? — спросила она, взглянув на него.

— Какую еще рекомендацию?

— Ну, чтобы устроиться на другую работу.

— Самую наилучшую, — поспешно пообещал Билл. — Ты сама напиши, а я подпишу.

Кристина возмущенно уставилась на него:

— Так не положено! Ты что, ленишься даже написать для меня рекомендацию?

— Нет, ты не поняла, — принялся успокаивать ее Билл. — Я всего лишь хотел сказать, что ты получишь самую чудесную рекомендацию, о какой только можно мечтать.

Кристина откинулась на спинку стула.

— Ну ладно, — вздохнула она и бросила на тарелку клочки порванной салфетки.

— Ладно так ладно, — с явным облегчением подхватил Билл.

Карен сама не помнила, как прожила остаток дня. Ей удалось сохранить в секрете от дочери встречу с Грегом. На следующий день, отправив Дженни в школу, она зашла в супермаркет, сделала покупки, но двигалась как во сне, не замечая происходящего вокруг. Весь день она провела в мучительных сомнениях, не зная, как поступить. Потом вернулась Дженни, поднялась к себе в комнату. И вот теперь Карен стояла возле закрытой двери и слышала, как изнутри доносится треньканье музыкальной шкатулки. Еще не зная, что скажет, Карен тихо постучала в дверь:

— Можно войти?

Мелодия «Прекрасной мечтательницы» тут же оборвалась, и голос Дженни ответил:

— Входи, мама.

Карен открыла дверь и увидела, что Дженни ставит музыкальную шкатулку на место.

— Красивая мелодия, да? — мягко спросила Карен.

— Наверно. — Дженни открыла тетрадку и принялась шелестеть страницами.

Немного поколебавшись, Карен присела на край кровати.

— Как прошли уроки?

Дженни пожала плечами:

— Нормально.

— Кто-нибудь к тебе приставал?

— Да нет, большинство ребят вели себя вполне прилично.

— Вот и хорошо. А как дела у Пегги?

Дженни отбросила волосы со лба.

— Пегги — молодчага, — твердо сказала она. — Самая лучшая подруга.

— Рада это слышать.

Карен вспомнила Джеки Шор, свою лучшую подругу еще со школьных лет. В прошлом году мужа Джеки перевели в Сиэтл, и их семья переехала. Услышав о беде, свалившейся на Карен, Джеки тут же позвонила, и, пока продолжался разговор, Карен не чувствовала себя одинокой и заброшенной, но стоило ей повесить трубку, и ощущение одиночества накатило с новой силой.

— Хорошую подругу найти трудно.

Дженни искоса посмотрела на мать:

— А я думала, что ты сердита на Пегги.

— Почему я должна быть на нее сердита? — удивилась Карен.

— Ну как же, помнишь, как я в День матери пошла с ней в кино?

— Милая, за эти дни столько всего произошло, — вздохнула Карен. Однако ей самой не понравился тон, которым она произнесла эти слова, поэтому, сменив тему, Карен сказала: — Я рада, что Пегги не бросила тебя в беде.

— Да, не бросила.

После минутной паузы Дженни сказала:

— Знаешь, я все хочу с тобой поговорить… ну, про то, что случилось в День матери.

— А что такое? — насторожилась Карен.

— У меня была важная причина, из-за которой я не смогла прийти в ресторан.