- Ненавижу зиму, - прошептала Хора. Особой любви к этому времени года она не питала никогда. Но теперь для ненависти появились вполне объективные причины.
- Хозяйка, - поднял голову любопытный щенок. - А куда мы сейчас скачем?
- В столицу, - дыхание Архонта утяжелилось от бега, появились хрипы и колдунья перевела его в шаг. - Надо бы показать тебя специалисту, - пробормотала она, хлопая коня по шее.
- И он отправит его на скотобойню, - фыркнул Шайтан. - Ардек ведь говорил, что лошадь поганая.
- О тебе так каждый второй говорит, - скривилась Хора, - и утопить советует.
- Неправда! - обиженно насупился пес. - Меня все любят. А если ты про тот единственный случай, так нашла что вспомнить. У мужика на лице было написано, что он по жизни дыбил.
Седая промолчала, думая, что после бешеной скачке накануне коню стоило бы дать отдохнуть. Но к Йёралдану они тогда к вечеру точно не успеют. Еще и ночевать в поле придется. Хора вздохнула, окидывая взглядом узкую ленту дороги, убегающую за горизонт, и вдруг заметила вдалеке крошечную размытую фигурку. Подъехав ближе, колдунья смогла различить чалую лошадку с массивным крупом, телегу, груженую мешками, и усатого дядьку в широкополой соломенной шляпе.
"Отлично!" - усмехнулась чародейка и, подождав, пока телега поравняется с Архонтом, обратилась к вознице:
- Доброго здравия, отец.
Тот посмотрел на нее сузившимися подозрительными глазками и кивнул:
- И тебе не болеть, путница.
- Еды у тебя купить можно?
- Боги с тобой, дочка! - расслабился мужичок. Если поесть просит, да еще деньги предлагает, значит не разбойница. - У меня хлеб есть и сыра немного. Угощайся!
И протянул Хоре холщевый мешочек с запасами.
- Куда путь держишь, отец? - колдунья засунула нос в продуктовую сумку и поморщилась, по ошибке вытянув на ощупь две крупные луковицы.
- В Скандар на ярмарку. Муку везу.
- А в Йёралдане не проще было бы продать? Там твой продукт с руками оторвали бы.
- О том и толкую! - воскликнул дядька. - В столице сельским купцам больше делать нечего - одну телегу за городские стены провести дороже выйдет, чем я за всю муку сторгую.
- Странно, - пожала плечами Хора. - А как же город выживает, если продовольствие доставлять некому?
- Да эти гады… - с чувством плюнул Архонту под ноги мужик. Конь удивлённо вскинул голову и на всякий случай сделал шаг назад. - Они решили быть автономными! Купили поля в округе, привлекли к работе бродяг и малоимущих, установили цены на зерно ниже рыночных, и ввозную пошлину на таком уровне, что вопрос конкуренции отпал сам-собой. Но вот ты мне скажи, дочка, разве городской житель может вырастить нормальную картошку?
Хора, в этот момент безжалостно отламывающая от цельной головки сыра половину, вскинула на него глаза и на всякий случай покачала головой.
- И я говорю - не может! - убежденно воскликнул мелкий предприниматель. Колдунья с Шайтаном задумчиво переглянулись. - Вот, возьми из сумки!
Хора вскинула брови, не понимая, чего от нее хочет странный хлебороб. По большей части, едва только ей в руки достался мешочек с продуктами, она его уже и не слушала. Тот понял ее недоумение по-своему.
- Давай сюда, болезная, - он отобрал суму, из какого-то кармашка достал сырую картофелину и щедро протянул ее Хоре. - Что скажешь?
- Ну… - пожала она плечами.
- Понюхай, - подсказал пахарь. Седая послушно втянула носом воздух.
- И как?
- М… - сделала довольную рожицу Хора. Огородник взмахнул руками:
- Да такую картошку сырой есть можно! Смотри! - и с этими словами он вгрызся зубами в овощ, оттяпал здоровенный кусок, брызнув во все стороны крахмалом, и принялся яростно его жевать. - Будешь?
- Я сыта! - тут же ответила колдунья. - Знаешь, отец, я, наверное, поеду уже. Вот, возьми за продукты.
- Дочка! - отмахнулся от денег мужик. - Мы - люди простые. Делиться привыкшие. Так что иди с миром. Пускай продукты эти тебя и спутников твоих накормят в дороге.
Он засунул остаток картошки в рот и хлестнул вожжами лошадку. Какое-то время Хора молча смотрела ему вслед. Шайтан на ее коленях отчаянно кривился - перед его глазами все еще стояла задняя половина личинки "медведки", пополам перекушенной отчаянным торгошом.
Солнце уже склонилось к горизонту, когда у левого плеча Архонта внезапно "материализовался" Ратибор. Конь дернулся, едва не сбросив расслабившуюся Хору на землю, и обиженно заржал.
- Не пугай моих животных, - мрачно пробурчала колдунья.
- Даже в мыслях не было, - пожал плечами некромант. - Предлагаю на ночлег остановиться где-то здесь.
Хора огляделась и поморщилась:
- Осенний луг… мокрая трава, чистое небо над головой… давно я не испытывала подобной экзотики.
- Дальше пойдет хвойный лес. Предпочитаешь спать на иголках?
Колдунья вздохнула и неуклюже спрыгнула на землю. Прогнулась в пояснице, дотронулась пальцами до земли, попрыгала на одной месте, и только потом свернула с дороги на желто-зеленую луговину. Влажная трава достигала колен и, переплетаясь стеблями, мешала идти. Архонт недовольно потряхивал щетками, а оставшийся в седле Шайтан поежился и уточнил:
- Интересно, а змеи здесь водятся?
Хора покосилась на питомца, потом на невозмутимого Ратибора и остановилась:
- Думаю, мы отошли достаточно далеко от дороги.
- Будешь разводить костер? - свесился с коня пес.
- Йёралдан стоит на реке. Наверное, ее русло проходит где-то рядом. Видишь, как здесь мокро? И туман собирается. Вряд ли нам удастся найти достаточное количество сухих веток. Или хотя бы несколько…
- Дай тогда мне сыра и я лягу спать, - тут же сориентировался щенок.
- Харчи делим поровну, летун прожорливый! - щелкнула его по носу Хора, сняла и расстелилась на примятой траве плащ и выложила на него буханку хлеба, пол круга сыра и бляху с водой.
- Еще немного сухарей на утро осталось, - сообщила она, огромным тесаком рубая хлеб. - Если на рассвете не найду их на прежнем месте, - она ласково улыбнулась Шайтану, - съем тебя. Понял?
- Угу, - облизнулся щенок. - Давай уже к сыру переходи.
Колдунья протянула ему кусок долгожданного продукта, с демонстративным вздохом положила такой же на хлеб и отдала некроманту.
- Если этот художник приблизиться ко мне ближе чем на метр, - глядя в голубые глаза Ратибора, приказала хозяйка собаке, - сделаешь "фас!"
- Как скажеш, - не прекращая жевать, буркнул пес. Ратибор ухмыльнулся и откусил здоровенный кус от импровизированного бутерброда. Он, наивный, думал, что Хора пошутила.
Рано утром колдунья проснулась от странных звуков. Будто кто-то яростно что-то облизывал. Подняв крошечную сонную головку, ящерица обозрела окрестности, ничего не увидела за стеною травы, чертыхнулась и вскочила на лапки.
- Шайтан! - позвала она.
- Шюда хожайка! - ответил пес. Хора нахмурилась и побежала на зов. Картина, открывшаяся ее глазам, потрясла ящерку до глубины души. Ратибор лежал на животе, со скучающим видом подпирая голову левой рукой. На нем, разместившись поперек и явно наслаждаясь процессом, устроилась мохнатая псина. Передними лапами она обнимала некроманта за правую руку и по очереди примерялась зубами к пальцам.
- Скажи, чтобы он с меня слез, - равнодушным тоном, будто речь шла о ком-то другом, попросил Ратибор.
- Он подошел, хозяйка! Этот гад не выдержал дистанцию! Я правильно всё сделал?
Ящерка кивнула. Некромант задумчиво смерил ее взглядом:
- Интересно, как ты собираешься превращаться в человека, если даже костер разжечь не в силах?
Хора скривилась:
- Шайтан, ты, конечно, большая умница, но чародей нам еще пригодится.
- Можно я ему хотя бы руку отгрызу?
- Золотце моя, - усмехнулась ящерка, - ну зачем нам безрукий чародей?
Пробурчав что-то неодобрительное о хозяевах, которые сами не знают, чего хотят, собака поднялась на ноги и трусцой побежала к Архонту. Хора меж тем дождалась, пока некромант сядет на траву, вытрет о нее же мокрую руку и только потом шмыгнула ближе:
