— Мы сможем добиться многого! — загалдели Ястребы.

— Мы хотим служить под началом такого доблестного воина как командир Гатс!

Несколько человек возбужденно взмахнули мечами.

— Пожалуйста, возьми нас с собой, командир, в качестве наемников или кого угодно.

— Г астон, но как же твоя портняжья лавка?

Тот хитро сощурился.

— Ну, в Уиндаме произошли кое-какие изменения, так что я передумал быть портным. Кроме того, я давно уже понял, рейдеры — это моя семья. Так что я не могу уйти… А пока ты с нами для нас нет ничего невозможного!

Гатс вспомнил слова Джедо, сказанные в первые дни его появления среди Ястребов. «Возможно ты сможешь найти здесь свое место», — так он сказал. И Джедо, похоже, не ошибся. Гатс нашел здесь свое место. Он нашел здесь свой дом. «Было слишком глупо и самонадеянно не заметить этого, — подумал он. — Но все мои надежды действительно были связаны с Ястребами… Но почему я всегда понимаю это слишком поздно?»

Каска сидела у фургона, уткнувшись лицом в колени, плечи дрожали.

— Каска?

Гатс подошел так неожиданно, что она испуганно вскочила, украдкой смахнула слезы.

— Что с Гриффисом?

— Сейчас он спит, — Каска избегала встречаться взглядом с Гатсом.

— В чем дело? — Гатс нахмурился, вглядываясь в ее покрасневшие глаза. — Что с тобой? Что случилось?

— Ничего… Ничего особенного… — выдавила она, но предательские слезы хлынули с удвоенной силой.

— Да что такое? — Гатс встряхнул ее. — Ты можешь наконец сказать?

— Нет… Нет… Ничего!

— Если ничего, почему ты плачешь? Что-то с Гриффисом?

Гатс решительно двинулся к фургону.

— Нет! — вскрикнула Каска. — Стой! Ты не так понял!

— Прости!

Она уткнулась ему в грудь, коленки сами собой подкосились и Каска сползла на землю.

— Я не могу уйти… — прошептала она.

— Что?

— Я не могу уйти с тобой! Гриффис такой маленький, и так дрожит… Гриффис, который всегда был такой гордый… Я не могу уйти! Я не могу уйти сейчас. Прости меня, прости.

Гатс опустился на колени, обнял ее и тихо сказал:

— Я остаюсь.

Каска вскочила и, уперевшись в его грудь ладонями, помотала головой.

— Нет! Ты не можешь больше оставаться с чужой мечтой! Ты разве не собирался сражаться ради себя? Разве ты забыл о том, что случилось в ту ночь, во дворце? Разве ты забыл слова Гриффиса?

— Я помню…

— Тогда ты должен уйти. Если ты друг Гриффису, ты должен уйти. Ты должен уйти… один.

Гатс стиснул кулаки. «Но почему я всегда понимаю слишком поздно?!»

Из фургона за ними наблюдал Гриффис. Наблюдал до тех пор, пока прямо перед его носом не появились чьи-то сапоги. Гриффис приподнял голову и остолбенел. Он увидел самого себя. Таким, каким он был еще год назад. С уверенным взглядом, в сверкающих на солнце доспехах.

— Чего ты боишься здесь, в этом месте? — сказал тот, прежний Гриффис.

Он вонзил саблю в пол и ткнул пальцем вдаль. Туда, где на вершине

горы ярко сиял замок.

Гриффис задрожал и, опираясь на саблю, стал подниматься. Прямо перед ним появился мальчик. Это был тоже он. Это был маленький Гриффис.

— Давай, побежали! — крикнул мальчик. — Солнце еще не зашло.

Мальчик бросился вперед и стал быстро удаляться. Гриффис закричал.

Всхрапнули кони, заскрипели колеса, фургон сорвался с места и помчался, грохоча на ухабах и камнях.

— Что это?

Гатс оглянулся и его брови поползли на лоб.

— Гриффис? Как он мог? Он же только ползает?!

— Не может быть?! Наш разговор!! — глаза Каски округлились.

Гатс влез на ближайшую повозку.

— Я догоню его! А ты сообщи Джедо и остальным!

Гатс хлестнул лошадей.

— Проклятие! — рычал он. — Проклятие!!

Гриффис держал поводья зубами. «Да, — сказал он себе. — Я отдыхал слишком долго. Я должен идти. Игра еще не закончилась».

Его взгляд не отрывался от бегущего впереди мальчика. Ничего больше Гриффис не видел. Как не увидел он выросшего на пути валуна. Фургон с треском ударился об него и Гриффис стрелой вылетел из повозки. А затем его окутала тьма.

— Гриффис! Гриффис!

Он открыл глаза и увидел себя сидящим на стуле, ноги были прикрыты теплым пледом. Он находился в обычном деревенском доме. Перед ним стоял накрытый к обеду стол. У окна застыла Каска. Его жена.

— Прости, но нам не помешает немного свежего воздуха.

Она распахнула окно, вместе с воздухом в дом ворвался яркий солнечный свет.

— Ты уже отдохнул? — спросила она. — Нам пора обедать. Что? Почему ты так на меня смотришь? Наверное, тебе приснилось что-то из давнего прошлого?

Она подошла к столу. «Это сон, — подумал Гриффис. — Я вижу сон».

— Последнее время что-то не видно твоего друга. Но меня это не удивляет. Наверняка где-нибудь машет своим мечом… Знаешь, если честно, вспоминая нашу прошлую жизнь, мне все чаще это кажется просто сном.

Мимо открытой двери пробежал пес, за ним, размахивая прутиком, с воплем промчался мальчишка лет семи.

— Ребенок нуждается в хорошей сказке, — заметила Каска и крикнула во двор. — Эй, Гатс, оставь в покое Пиппина! И помой руки перед ужином!

— Хорошо, мама! — высунулся из-за двери мальчишка и тут же исчез.

Каска разложила на столе ложки.

— Я вспомнила так много разных вещей, — призналась она. — Но все это было как будто бы в другой жизни!

Она подошла к Гриффису и поцеловала.

— С тобой и мальчиком наша жизнь так изменилась… Но я так рада… — она зачерпнула ложкой суп и поднесла к его губам.

«Это спокойствие, — подумал Гриффис. — Это не так плохо».

Его глаза опустились и он увидел плавающий в ложке бехелит.

Ему повезло. Он упал в какое-то мелкое озерцо. Кое-как приподнявшись, Гриффис обнаружил торчащую из локтя кость, но боли он не чувствовал, рука была как чужая. Некоторое время он разглядывал кость, а потом его разобрал приступ смеха.

Отсмеявшись, Гриффис разглядел невдалеке остроконечную корягу. Не раздумывая, он подполз к ней и запрокинул голову, чтобы острие смогло пролезть под край шлема.

Коряга легко проткнула кожу, по шее заструилась кровь, но затем Гриффис отдернулся. Он не хотел умирать. Он это понял совершенно ясно. Он не хотел жить. И не хотел умирать.

По лицу потекли слезы. Гриффис не плакал уже давно. Уже много-много лет. Он не плакал даже там, в подземелье Башни Возрождения. Но сейчас… Сейчас он стоял на четвереньках над корягой и плакал.

— Га… — силился он произнести хорошо знакомое слово, но он мог только мычать.

Что-то коснулось его ладони под водой и Гриффис едва поверил собственным глазам. За руку зацепился шнурок с бехелитом. Гриффис медленно вытащил его из воды.

«Эта вещь вернется к тебе», — вспомнил он слова Зодда.

«Используй ее, чтобы вызвать наших ангелов-хранителей», — просил его Вайлд.

«Гриффис, это был я? — думал Гатс, подстегивая лошадей. — То, что толкнуло тебя на край, неужели это был я? Но что мне делать? Почему ты хотел меня? Что я могу сделать? Я могу догнать его, но что потом? Что потом?»

Перебравшись через холм, Гатс увидел раскинувшееся у подножия неглубокое озерце. А над ним… Только сейчас Гатс обратил внимание на темнеющее небо. Только сейчас он увидел то, что давно уже не давало ему покоя…

Чуть отстав, за Гатсом мчался весь отряд Ястребов во главе с Каской. «Какая непростительная небрежность! — сердилась на себя Каска. — Но как я могла знать, что Гриффис услышит нас! Он может никогда не вернуться! Почему я была так легкомысленна?!»

— Смотрите! — Коркус ткнул пальцем в небо.

Каска вскинула глаза и увидела наползающий на солнце черный диск.

«Солнечное затмение! — Гатс с трудом верил своим глазам. — Сейчас?! Этого не может быть!»

Гриффис тоже смотрел в небо. Стекавшая из шеи кровь скользнула по плечу и постепенно добралась до лежавшего на ладони бехелита.

— Гриффис!

Фургон Гатса стремительно приближался к берегу и Гриффис попятился. «Назад! Уходи!» — закричал он изо всех сил, но его никто не мог услышать. Гатс подстегнул коней, а затем брови его поползли вверх. За спиной Гриффиса поднимались темные фигуры.