— Судя по вашей речи, которая здесь прозвучала, вы считаете, что мои родственники очень даже при чем, в отличие от ваших.

Дарси принялся за вторую запонку. МакФлай со своей подружкой, молча наблюдающие из своего угла за разговором людей, встали и заворчали.

— Тихо, — шикнул на них Дарси. Собаки замолчали и вновь улеглись на пол.

— Вы сами вызвали меня на откровенность, а теперь…

— Я не делала этого, мистер Дарси. Если вы решили, что я отвечаю вам взаимностью или увлекаю вас…

— Увлекаете, мисс Беннет! — воскликнул он, резким движением оторвал вторую запонку. С удивлением посмотрев на нее, он положил ее в карман — к первой — и сказал:

— Вы намеренно вызывали мою ревность…

— Вот уж ничего подобного!

— В Хартфордшире вы постоянно ворковали с Уикхемом…

— Что вам за дело до Уикхема? Вы лишили его наследства, положения…

— Это он так говорит, — отмахнулся Дарси, пытаясь досказать свою мысль. — Здесь я постоянно встречаю вас то с лейтенантом Йориком, то с моим кузеном…

— Но я, по крайней мере, не кидалась им на шею, как некая леди сегодня повисла на вашей.

Дарси смутился.

— Мисс Бингли была в расстроенных чувствах, — сказал он. — Хотя, конечно, она могла бы проявить большую сдержанность. Вас же я видел в объятиях Йорика…

— Обвиняйте в этом белку.

— Белку?!

— Именно, белку. Она выскочила на дорожку и от неожиданности я чуть не упала, — попыталась объяснить Элизабет. — Лейтенант успел подхватить меня.

— Не знаю, что там была за белка, но я собственными глазами видел вас в его объятиях, — вскричал Дарси. — Еще вы не упускаете случая пообщаться с полковником Фицуильямом, — он вновь заходил по беседке. МакФлай с подружкой радостно кинулись за ним.

— С ним очень приятно общаться, хотя он и является вашим родственником, — съязвила Элизабет, невольно наблюдая за их передвижениями. — Он всегда в ровном настроении, любит пошутить и вообще крайне любезный джентльмен.

— В отличие от меня? — он повернулся и в упор посмотрел на нее.

— Ну, у вас есть свои достоинства, — несколько смутилась Элизабет.

— Возможно, эти мои достоинства перевесят некоторые замеченные вами недостатки, и вы станете моей женой?

— Боюсь, что вашей жене будет нелегко, — попыталась отшутиться она. — Вы ревнивы…

— Но довольно снисходителен, — заявил он. — Во всяком случае, по отношению к вам. Я даже не буду возражать, если вы захотите иногда пообщаться с моим кузеном — к счастью, он редко заезжает в Пемберли. И если вы начнете ему улыбаться, то всегда смогу сделать вид, что не замечаю этого.

— Так вашей жене будет дозволено общаться только с полковником Фицуильямом? — заинтересовалась Элизабет.

— Хм… Еще моя жена приобретет подругу в лице моей сестры. Джорджиана с удовольствием снабдит ее романами с этим… как его… — пробормотал Дарси.

— Рефлевулфом, кажется… или это был?.. — она задумалась, пытаясь припомнить имя любимого рыцаря мисс Дарси.

— Эм-м-м… впрочем, неважно. Думаю, это может оказаться занимательным чтением… Во всяком случае, так утверждает Джорджиана. И смею вас уверить, в Пемберли не бродят злоумышленники, пьяные ослы, а также юные лейтенанты. Последние просто не будут допускаться на территорию моего поместья… Я лично за этим прослежу… Как и за белками.

— У меня создается впечатление о вашем поместье, как о тюрьме, сэр. Вы не собираетесь запирать там свою жену в одиночной камере, иногда выпуская ее на часовую прогулку вокруг дома под вашим присмотром?

— Только не это! — воскликнул Дарси. — Если моя жена будет заперта, то только вместе со мной.

Элизабет невольно покраснела, чувствуя, что их разговор зашел слишком далеко. К тому же мистер Дарси явно начал рассчитывать на благоприятный исход своего предложения, что побудило ее с невольным участием сказать:

— К сожалению, что бы вы ни говорили мне и в какой бы форме вы ни сделали мне предложение, я все равно не смогла бы его принять. Я убеждена, что замуж нужно выходить только по любви или не выходить вообще.

— А вы меня… — он вскинул на нее свои темные глаза, и Элизабет увидела в них боль и отчаяние.

— Понимаю, — пробормотал он. — С самого начала этого разговора вы знали, что откажете мне, потому что вы меня не любите…

От его взгляда ей стало не по себе, и совсем некстати она вспомнила, что его пальто накинуто на ее плечи. Она вздохнула, почувствовав, как он обижен и изумлен ее отказом.

— Мистер Дарси, если бы я могла… — начала она и замолчала, увидев, как на его лице промелькнула надежда.

— И вы не измените своего решения? — мрачно спросил он, не глядя на нее.

— Увы, сэр, — ответила Элизабет и, пытаясь смягчить свой ответ, быстро добавила. — Мне очень жаль… Теперь я понимаю, — после всего того, что произошло здесь, в Кенте, — вы достойный человек…

— Не стоит, мисс, Вы достаточно ясно объяснили мне, что в ваших глазах мне себя уже не изменить, как бы я ни пытался это сделать.

— Но я действительно не ожидала, — призналась Элизабет, невольно дотронувшись до его руки. — То вы смотрели на меня осуждающим взглядом, то заступались за меня… а теперь неожиданно сделали предложение…

— Забудьте о нем. Оно вам, судя по всему, неприятно, и мы уже достаточно всего наговорили друг другу. Мы всегда сможем сделать вид, что никогда не встречались под дождем в этой беседке. Примите мои искренние извинения…

— Мистер Дарси! Но вы же промокнете! — воскликнула Элизабет, но он, не обернувшись, спустился по ступенькам и шагнул под проливной дождь. МакФлай и его желтоглазая подруга бросились было за ним, но остановились, виляя хвостами и всем своим видом демонстрируя удивление столь странным поступком человека разумного.

Элизабет смотрела вслед ему, пока он не скрылся за пеленой дождя. «Промокнет насквозь, — подумала она. — Подумать только! Мистер Дарси любит меня! Он сделал мне предложение, а я его не приняла…» Она устало опустилась на скамью, вдруг сообразив, что уже давно относится к нему не с такой неприязнью, как это было в Хартфордшире. И он ей нравится… Конечно, она не влюблена в него, но… И сегодня ей было крайне неприятно видеть мисс Бингли в его, пусть и невольных, объятиях. «Интересно, каково это — оказаться в его объятиях? — подумала она. — Впрочем, об этом уже поздно думать. Да и все равно его отношение к моей семье, его несправедливость по отношению к мистеру Уикхему, — все говорит о том, что нам никогда не найти общий язык друг с другом. И теперь я думаю об этом с сожалением…» Элизабет понурилась, а рыжие псы, будто почувствовав ее настроение, пристроились рядом с ней, положив опечаленные морды ей на колени и сочувственно виляя хвостами.

Она не знала, как долго она просидела в беседке, размышляя о том, что только что произошло с нею, но, наконец, дождь начал стихать, подул легкий ветерок, и лучи солнца проделали золотистую дорожку на каменном полу беседки. Ей вдруг стало жарко, и она вспомнила, что на плечах её до сих пор накинуто пальто мистера Дарси. Она сняла пальто и осторожно положила его на скамью.

«Что же делать? Оставить его здесь? Садовники или слуги найдут его. А вдруг оно пропадет? Но если я возьму его и отнесу в Розингс, придется его кому-то там отдавать, а кому бы я ни отдала, сразу возникнет вопрос: откуда у меня пальто мистера Дарси. Можно, конечно, сказать, что я случайно нашла его, но кто же в это поверит. Что же мне делать?» Мысли ее были в полном смятении, и не только пальто мистера Дарси было тому виной…

Розингс, 22 апреля, четверг, 14:55 пополудни