— Как Кэролайн? Я хотела сказать: мисс Бингли? — осведомилась у него миссис Херст. — Вы же осмотрели ее?

— Как же, как же, — ответствовал аптекарь. — Мисс Бингли отделалась некоторыми, к счастью, незначительными ушибами и синяками, что даже странно, учитывая высоту потолков Розингс Парка.

— А что здесь с потолками? — поинтересовалась Джорджиана. — Неужели они двигаются, как в замке Туманного облака?

— Что за замок? — нахмурилась леди Кэтрин. — В каком графстве? Я знаю все замки Англии, но не припомню такого названия.

— «Замок Туманного облака» — это роман. Так в этом замке можно было опускать и поднимать потолки, стены и полы. Когда героиня зашла в рыцарскую залу, то злодей начал опускать пол, на котором она стояла, в подземелье. Но героиня успела перескочить на неподвижную плиту и взобраться на стену…

— Какой ужас, — поморщилась леди Кэтрин. — Как это неудобно — иметь такой дом, в котором невозможно спокойно ходить по полу.

— Поспешно взбирающиеся внезапно падают, — сказал мистер Бейтс и обратился к мистеру Херсту, призывая его не злоупотреблять пищей и спиртным после диеты.

— Сегодня пир, а завтра пост, — увещевал он своего пациента. — Если вы переедите, то у вас снова начнутся проблемы с желудком, а мне придется удвоить дозы выписанной для вас микстуры…

Мистер Коллинз по-прежнему крутился вокруг леди Кэтрин, которая с удовольствием и в красках описывала, какое пламя бушевало в ее спальне, и как генерал — этот мужественный, благородный и отважный джентльмен! — прорвался сквозь огонь и вынес ее на своих руках. Миссис Херст стала рассказывать миссис Коллинз что-то о Марсе и ожидаемых дождях, мистер Бингли не сводил глаз с мисс Джейн Беннет, которая в свою очередь тихо разговаривала с Элизабет. Мистер Дарси мрачнел, стоя у окна, Джорджиана уткнулась в новый роман под названием «Гордая леди и загадочные предубеждения», Китти забилась в угол гостиной и рассеянно обрывала лепестки с букета, стоявшего перед ней на столике, а Энн решила выйти прогуляться и подышать свежим воздухом.

Украдкой посмотрев на полковника, она сообщила леди Кэтрин, что идет в розарий — достаточно громко, чтобы ее услышал кузен, и вышла из гостиной, прихватив с собой роман о рыцаре в тигровой шкуре, который ей сегодня утром дала почитать Джорджиана.

В розарии Энн села на скамью, но книгу так и не раскрыла, ее занимали мысли весьма далекие от приключений рыцаря Автандилона в Индии, о чем гласил подзаголовок романа. Она думала совсем о другом рыцаре — о своем кузене Фицуильяме. «Как все изменилось буквально за несколько дней. Даже не верится, еще недавно я считала его убийцей, а теперь… теперь для меня он самый лучший, самый благородный, самый красивый джентльмен, какого только можно сыскать во всей Англии», — мечтательно думала она, то и дело поглядывая на увитую розовым кустом арку входа, ожидая услышать шаги полковника — ведь она так громко сообщила, что направляется в розарий. Она надеялась, что он вскоре присоединится к ней здесь, и они смогут погулять среди роз, наслаждаясь ароматом цветов и обществом друг друга…

И действительно, через несколько минут она услышала похрустывание гравия под мужскими размашистыми шагами. Энн вздрогнула, быстро раскрыла книгу и сделала вид, что полностью поглощена чтением, хотя краем глаза то и дело посматривала на арку. Шаги раздавались все ближе и ближе, вот показались ноги в блестящих начищенных сапогах и направились в ее сторону. Энн порозовела, заволновалась и…

— Тетушка забеспокоилась, что вы одеты не по погоде и просила вам передать вот это, — раздался голос, но не полковника.

Энн быстро вскинула глаза. Ужасное разочарование охватило ее, когда она увидела, что вместо ожидаемого Фицуильяма перед ней с весьма хмурым видом стоит Дарси и протягивает ей шаль.

«А где же полковник Фицуильям?!» — чуть не воскликнула она, но вовремя сдержалась.

— Благодарю вас, — она машинально приняла от него шаль и положила рядом с собой на скамью, закусив губу от досады, что вместо одного кузена сюда пришел совсем другой. «Это все мама, — с отчаянием подумала она. — Сегодня на улице так тепло, даже жарко, и мне совершенно не нужна эта шаль…» Энн сразу догадалась, что ее мать подыскала предлог, с которым смогла отправить Дарси к дочери, рассчитывая, что он использует эту возможность и сделает наконец предложение, которого ждала уже в течение нескольких лет.

Энн была уверена, что кузен также разгадал уловку своей тетки и теперь злился, что не смог отказать ей в такой невинной просьбе, как найти свою кузину и передать ей эту совершенно ненужную шаль. «Верно, мама еще сказала что-нибудь в своем духе, вроде: бедняжка Энн, оставшись без должного присмотра компаньонки, непременно простудится и заболеет, — с тоской подумала она. — Ну почему мама вечно ставит меня в неловкое положение перед кузенами? Фицуильям теперь будет думать, что я хилое и болезненное создание, хотя за последний год я и простудилась только один раз, когда во время прогулки попала под дождь и промочила ноги? И всего-то у меня пару дней немного болело горло…»

— Гм… — тем временем кашлянул Дарси. С его стороны было бы неучтиво уйти едва появившись, и не обменявшись с кузиной хотя бы парой фраз.

— Гм… — сказала Энн.

Дарси вздохнул.

— Погода в Кенте очень переменчива, — наконец выпалила Энн, от всей души сочувствуя Дарси. Она, как и он, также чувствовала себя весьма неуютно.

— Как и в Дербишире, — подтвердил он и тоскливо посмотрел на выход из розария.

Энн переложила шаль, размышляя, как ей ответить на вполне справедливое замечание Дарси, и случайно уронила книгу на траву. Мистер Дарси опустился на колено, чтобы поднять ее, и в тот момент, когда он подавал Энн упавшую книгу, в розарий вошел полковник Фицуильям. Улыбка на его лице моментально увяла, едва он увидел Энн и коленопреклоненного кузена перед ней.

— Вижу, что не вовремя, — сухо сказал полковник. — Понимаю и не смею мешать.

Дарси поднялся и положил книгу на скамью.

— Я принес кузине шаль и уже ухожу, — он с трудом сдерживал свое раздражение. — Вам же следует проводить мисс Энн в дом, поскольку скоро, вероятно, пойдет дождь.

Энн со вздохом подняла глаза — на голубом небе не было ни облачка.

Между тем Дарси решительно отодвинул полковника со своего пути и исчез за кустами. В розарии повисло тяжелое молчание. Первым заговорил Фицуильям.

— Вас можно поздравить? — ядовитым тоном поинтересовался он. — Примите мои сердечные пожелания и извинения в том, что своим появлением ненароком омрачил радость от столь желанного и долгожданного события.

— Что вы имеете в виду? — растерялась Энн. И вдруг поняла, что мог подумать кузен, застав ее наедине с мистером Дарси. — О, нет! Вы совершенно неправильно все восприняли…

— Вы предлагаете не верить собственным глазам, мисс де Бер? Думаю, честь отвести вас в дом принадлежит мистеру Дарси, и я не смею это оспаривать. Прошу простить, — полковник коротко поклонился и вышел из розария, оставив Энн в полнейшем расстройстве.

Розингс, 23 апреля, пятница, 10:35 утра

Энн посидела еще немного на скамейке, затем взяла шаль и книгу и направилась домой. Не желая никому попадаться на глаза, она вошла в дом через задний вход и по черной лестнице поднялась в свою комнату. Положив книгу на стол и забросив шаль на спинку стула, Энн достала свой дневник.

«23 апреля 18** года», — написала она и задумалась. Но вскоре продолжила: