— Она что-то скрывает! — воскликнул сэр Юстас.

— Конечно, скрывает, — согласился с ним сыщик. — Но если вы будете своими столь… хм… жесткими методами, годными только для контрабандистов, доводить всех здешних девиц до слез, то мы не узнаем не только, что они скрывают, но и как их зовут.

— Гррр-м, — кивнул генерал. — Да, сэр Фэйр, пожалуй, вам стоит помягче, поделикатнее… гррр-м…

Судья насупился, а в библиотеку тем временем вошла мисс де Бер.

— Итак, вчера утром до завтрака вы выходили в парк, — сказал Тинкертон, впиваясь глазами в побледневшую Энн. Она сидела на краешке кресла и теребила в руках крошечный надушенный платочек. — Кого вы видели в парке?

— Никого, — сказала мисс де Бер и еще сильнее побледнела.

— Неужели? — Тинкертон протянул ей стакан с лимонадом. Энн глотнула холодного напитка и попыталась успокоиться.

— По некоторым сведениям, вы видели мистера Коллинза, — сказал он вкрадчивым голосом. Судья встрепенулся, но, поймав предостерегающий взгляд генерала, промолчал.

— Нет, то есть, да, — почти слово в слово Энн повторила выражение мисс Кэтрин, судорожно пытаясь понять, кто мог ее видеть в парке. «Или мистер Коллинз пришел в себя и все рассказал?!» — ахнула она про себя.

— Да, я встретила нашего пастора. Случайно, на тисовой аллее.

— И о чем вы говорили?

— Так, о погоде, о моей маме…

— А что мистер Коллинз говорил о леди Кэтрин, — не выдержал судья.

— Он, как обычно, превозносил ее добродетели, — пояснила Энн.

— Как скоро вы с ним расстались? — спросил Тинкертон. — Видели ли вы кого-нибудь в парке?

— Нет, никого не видела, — сказала мисс де Бер. — Едва я смогла освободиться от… едва мы расстались с мистером Коллинзом, я вернулась домой.

— Хм… — Тинкертон выпил свой лимонад. — У миссис Дженкинсон есть какие-нибудь родственники?

— Ее родители умерли, — сказала Энн. — Давно. И других родственников у нее нет, кроме племянниц мужа. Но она с ними почти не поддерживала отношений. Только как-то попросила маму устроить их гувернантками… После смерти мужа миссис Дженкинсон осталась без средств и была вынуждена служить компаньонкой…

— Ага, родственников, считай, нет… А знакомо ли вам имя Уикхем?

Энн дернулась и в ужасе уставилась на Тинкертона, но не успела она ничего сказать, как от дверей раздался голос полковника Фицуильяма.

— Мисс де Бер, конечно, была знакома с управляющим своего дяди, — сказал он и, взяв стул, сел рядом с взволнованной девушкой. Он успокаивающим жестом сжал ее руку и твердо заявил:

— Я не позволю вам допрашивать мою кузину в отсутствии ее родственников. В прошлый раз после беседы с вами она была белее полотна…

— Ну, тогда оставайтесь, — согласился Тинкертон и вновь обратился к мисс де Бер. — Так сын управляющего сейчас служит в полку милиции?

— Откуда мисс Энн может об этом знать? — ответил за нее Фицуильям. — последний раз они виделись еще детьми.

— Хм… А в день покушения на мисс Кэтрин, вы ведь выходили на прогулку примерно в том время, когда некая леди в зеленом встречалась с неизвестным джентльменом?

— Выходила, — шепотом ответила Энн.

— Но алиби мисс де Бер подтвердил полковник, — вмешался судья. — Если бы вы прочитали запись допросов, то узнали бы, что полковник Фицуильям писал письма в своей комнате и видел из окна, как мисс де Бер прогуливалась по парку…

Энн с удивлением посмотрела на кузена, но тот вновь сжал ее пальчики и сказал:

— Да, я видел кузину в парке.

— Вы пишете письма на подоконнике? — хмыкнул Тинкертон.

— Если вы ставите слово полковника под сомнение… — вскипел сэр Юстас.

— Ни боже мой! — Тинкертон прищурился и спросил:

— А куда выходят окна вашей комнаты?

— На пруд и розарий, — сказал Фицуильям и поднялся. — Если позволите, я провожу мисс Энн из библиотеки.

— Конечно, конечно, — Тинкертон и генерал с судьей встали и поклонились, провожая взглядами выходящих из комнаты полковника и мисс де Бер.

— Ну, и что вам дали эти допросы? — поинтересовался судья у сыщика.

— Кое-что прояснилось, — загадочно сказал Тинкертон.

— И что здесь могло проясниться? — усмехнулся судья, с подозрением посмотрел на сыщика и спросил:

— Вы что-то скрываете от следствия?

— Ну, как бы я мог такое себе позволить?! — Тинкертон сунул книгу обратно в шкаф. — Я знаю почти столько, сколько знаете вы. Но выводы наши могут быть разными.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился судья.

— Зайти в тупик и заплутать в лабиринте проще, нежели преодолеть препятствия по приметам сокрытым, но доступным зоркому глазу и предприимчивому уму… — с порога сказал Тинкертон и скрылся, а сэр Юстас посмотрел на генерала и спросил:

— Что в этом лабиринте? Видимо, придется нам пойти и осмотреть его, потому как чует мое сердце, там есть ключ к отгадыванию всех этих происшествий…

— Идите вы, дорогой сэр Фэйр, — сказал генерал. — Я обещал… гррр-м… леди Кэтрин сопроводить ее в розарий — она хотела посмотреть, как прижились кусты роз, названных в ее честь «Лунной Катариной».

— У ее светлости есть «Лунная Катарина»?! — ахнул судья. — Как же так?! Я пытался выписать этот сорт роз из Кью-Гарденз, но мне отказали, заявив, что раньше будущего года…

— У леди Кэтрин есть все… гррр-м… — и стан Дианы, и перси гррр-м… Венеры, и ланиты Евы… гррр-м… — провозгласил Бридл и скрылся по направлению к гостиной, где в это время обычно восседала хозяйка Розингса.

Сэр Юстас сурово взглянул на Йорика:

— У вас есть план лабиринта?

— Так точно, сэр.

— Дайте мне его сюда, — сказал судья.

— Сэр, позвольте заметить, что лабиринт очень запутан и…

— Я прекрасно умею ориентироваться на местности, в том числе, в лабиринтах, — раздраженно перебил его сэр Юстас. — А вы пока разберите протоколы допросов по датам. В ваших записях невозможно разобраться: сплошная путаница и беспорядок…

— Слушаюсь, сэр, — лейтенант вытащил из планшета сложенный лист и подал его судье. Тот вздохнул, одернул свой измятый сюртук и вышел из библиотеки.

Розингс, 22 апреля, четверг, 9:40 утра

Джейн Беннет посмотрела на задремавшую миссис Беннет и тихо сказала:

— Мэри и Китти не появились на завтраке, и я беспокоюсь, все ли с ними в порядке.

— Они перекусили в своей комнате, — ответила Элизабет. — Мэри вчера до глубокой ночи изучала проповеди Фордайса, посвященные нравственным устоям, поэтому проспала завтрак, а Китти не решалась выходить из комнаты, тем более, появляться в столовой после вчерашней истории.

— Странно, что они не заглянули сюда, проведать маму.

— Если бы мама увидела Китти, то с ней случился бы очередной приступ, — мрачно заметила Лиззи. — Так что нашей сестренке сейчас лучше не попадаться ей на глаза. К тому же, ее вызвали в библиотеку на очередной допрос. А Мэри собиралась читать маме свои любимые проповеди Фордайса о благонравии и благопристойности, поэтому я уговорила ее позаниматься музыкой и выучить, наконец, ту пьесу Генделя, которую она мучает уже несколько месяцев.

— Но что могло случиться с Лидией? — прошептала Джейн. — Что за настоящее приключение, о котором Лидия заявила Китти? Бедная Лидия, бедные мама, папа, — как мы все переживем, если с нашей младшей сестрой что-то произойдет?..

— Лидию ждал какой-то джентльмен, — напомнила ей Лиззи. — Учитывая, что она находится с ним наедине почти сутки, то ничего хорошего ждать уже не приходится. В любом случае, ее репутация, — как и всей нашей семьи, — совершенно разрушена. Остается только надеяться, что Лидия сейчас находится на дороге в Шотландию…