Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Гррр-м, — сказал он, — я как чувствовал, что может произойти что-то неладное. Помню, в 1795 году меня также разбудило какое-то предчувствие… А надо сказать, гррр-м, были мы тогда в походе и встали бивуаком у реки…

— Хорошо, хорошо, — замахал на него руками судья, испугавшись, что ему вновь придется выслушивать воспоминания генерала о военно-полевой кампании, которые могут затянуться со всеми подробностями до утра. — Думаю, жизнь полная опасностей, развила в вас особые способности…

— Гррр-м, — согласился Бридл.

Таким образом, опрос никоим образом не пролил свет на очередное происшествие в Розингсе, и все разошлись по своим комнатам, надеясь только, что хотя бы до утра в доме будет спокойно. Мистер Дарси дождался прибытия заспанного мистера Бейтса, который осмотрел пострадавшую леди и прописал ей покой и сон. Затем, не в силах скрыть зевоту, аптекарь откланялся, дабы применить данный рецепт и к своей особе. Дарси отправился ночевать на диван в комнате кузена, Энн и Джорджиану леди Кэтрин отправила в свои комнаты, заявив, что не сможет заснуть, если они будут маячить перед ее глазами, а на месте происшествия остался один Тинкертон.

— Исключительно замечательно, — пробормотал он, погружаясь в изучение обгоревшей ткани полога кровати.

Глава сорок девятая, в которой с утренней зарей прибывает вестник

«О, кто он этот таинственный всадник? Лишь на мгновенье обуздав коня, он обвел сверкающим взором пепелище Розингс-Холла, затем пришпорил вороного, гибко качнулся в седле и исчез во тьме леса».

Из «Истории зловещих событий…»

Розингс, 23 апреля, пятница, 6:20 утра

После пожара, волнений и утомительных расспросов судьи заснуть было положительно невозможно. Мисс Джорджиана Дарси долго ворочалась в постели и когда наконец заснула, то ей приснились невзрачные рыцари в помятых и ржавых доспехах, рыжие тигры, размером с домашнюю кошку; пятнистые, как жирафы, слоны без бивней, а вместо изумрудного луга, залитого солнечными лучами, — унылое перекопанное поле под проливным дождем. Когда она проснулась, часы показывали всего шестой час утра. Она еще понежилась в постели, убедилась, что более не заснет, встала и, подойдя к окну, приоткрыла тяжелые шторы. Над кронами деревьев начинало светлеть предрассветное весеннее небо. Джорджиана мечтательно залюбовалась тихим, еще сонным лесом и ровной гладью воды в пруду.

Ей и ранее приходилось гостить в Розингс Парке, и воспоминания о пребывании в этом доме были весьма однообразны. Дни проходили уныло, леди Кэтрин со своими поучениями навевала тоску, кузина Энн все больше молчала, казалась невыразительной и скучной, и Джорджиана, отдав необходимую дань своим родственникам, всегда с облегчением покидала Кент.

В этом году все изменилось. Пребывание с кузиной в гостях у леди Меткаф было, конечно, не самым приятным времяпрепровождением, поскольку дочери названной леди были особами весьма бесцветными во всех отношениях. Но там зато выяснилось, как приятно проводить время с Энн де Бер, которая на поверку оказалась внимательной собеседницей и хорошей подругой. Она не только с пониманием и терпением выслушивала рассказы Джорджианы о рыцарях, но даже прочитала несколько романов по рекомендации своей кузины, чтобы затем обсудить достоинства и недостатки любимых героев Джорджианы и отдать должное фантазии авторов. Миссис Дженкинсон ничуть не возражала против увлечения девушек романами, да и сама почитывала их на досуге, считая, что романтические истории способствуют развитию воображения и учат разбираться в характерах людей. А потом, по возращении в Розингс, — еще по дороге сюда, — началось самое интересное. Кто мог предположить, что здесь, в чопорном доме леди Кэтрин, будут происходит столь необыкновенные, восхитительные, страшные, ужасные, запутанные, кровавые события, какие нечасто встретишь даже в романах?

И еще капитан Шелли — молчаливый, красивый, мрачный и загадочный. Самый романтический герой романа вряд ли мог сравниться с этим офицером, разве что любимый рыцарь Джорджианы Ромуальд. Вот только капитану не хватало решимости посадить ее на своего коня и увезти в дремучие леса, как увез Ромуальд эту глупую Гортензию…

«Капитан ведет себя вообще странно, — нахмурилась Джорджиана, наблюдая, как первые лучи солнца золотят верхушки деревьев и переливаются бликами на поверхности пруда. — То он не сводит с меня глаз, — ах, какие у него красивые глаза! — то угрюмо отворачивается и не говорит ни слова. Все же рыцари в романах более предсказуемы…»

Джорджиана вспомнила, как в первый вечер появления капитана Шелли в Розингсе, после обеда она села за фортепьяно и играла ноктюрн Гайдна, а красивый офицер, не отрываясь, смотрел на нее, и в его чудесных глазах вместе с отблеском свечей плавились золотые искры восхищения.

Она вздохнула, пытаясь понять, почему в последнее время капитан стал избегать ее. Хотя накануне, во время чаепития, он все же подошел к ней и даже выслушал ее рассказ о привидении в романе «Голос руин» и…

Тут она заметила, как из леса выехал всадник и направился к дому. Солнечные лучи заиграли огнем на эполетах и пуговицах его голубого мундира, на заклепках упряжи его вороного коня — будто на рыцарских доспехах грозного воина, спешащего спасти юную деву, заточенную в неприступной башне.

«Как Ромуальд!» — ахнула Джорджиана, не в силах оторвать глаза от приближающегося к Розингсу рыцаря. Она моментально представила себя этой девой и, то прижимая руки к груди, то простирая их к нему, томно — как настоящая героиня романа, — произнесла: «Я здесь, о, мой рыцарь! Я здесь и жду тебя!..» Ей показалось, что он взглянул на ее окно, и спохватилась, что в ночной сорочке и чепчике она не выглядит столь романтично-изысканно, как должно настоящей героине, обычно облаченной в струящееся белоснежное платье, распустив по плечам пышные кудри волос…

«Да это же капитан Шелли!» — ахнула Джорджиана, узнав лошадь и стройный стан своего героя. — Он едет к дому и скоро войдет в него…»

Она отпрянула от окна и полетела к гардеробу, на ходу избавляясь от чепчика и стаскивая с себя сорочку. Быстро перебрав платья и не найдя белоснежного, она натянула на себя голубой утренний наряд с белыми лентами, заколола волосы гребнями и выскочила из комнаты. Спускаясь по лестнице, она услышала внизу мужские голоса, бряцанье шпор и устремилась к ним навстречу.

После очередной бессонной ночи на рассвете капитан Шелли ехал с докладом к генералу, который, как он знал, ночевал в Розингсе. Чтобы сократить свой путь, он поехал не по дороге через деревню, а по лесу, и вскоре подъезжал к величественному особняку, вглядываясь в окна второго этажа. За одним из них, он знал, располагалась спальня некоей особы, из-за которой он не находил покоя вот уже несколько дней. Восходящее солнце слепило глаза, но ему показалось, что в одном из окон мелькнул стройный девичий силуэт.

«Этого не может быть, — подумал он. — Еще рано и все спят…» Он помрачнел, более не смотрел на окна спален, а сосредоточился на обдумывании доклада, который ему предстояло сделать генералу Бридлу. У дверей дома его встретил невозмутимый дворецкий, несмотря на ранний час уже приступивший к исполнению своих обязанностей.

— Генерал приказал немедленно сообщить о вашем прибытии, сэр, — сказал Дуглас капитану. — Хотя ночью случился очередной переполох и его милость, скорее всего, еще не вставали, я пошлю слугу разбудить его…

— Я подожду генерала в библиотеке, — сказал Шелли, передавая поводья лошади подоспевшему лакею и входя в холл.

— Вам принесут туда кофе, сэр, — ответствовал дворецкий.

— Отлично! — кивнул капитан. — А что произошло ночью?

— Ее сиятельство чуть не сгорела в своей спальне, — сообщил Дуглас. — К счастью, генерал Бридл почувствовал дым, сломал дверь апартаментов миледи и вынес ее из огня.

81
{"b":"161979","o":1}