Мэри Беннет не столько занимали мысли о Лидии, окончательно доказавшей всем свою никчемность и взбалмошность, сколько воспоминания о мистере Тинкертоне и предвкушение предстоящей с ним прогулки. Хотя после выходки младшей сестры она уже не была уверена, что этот замечательный джентльмен захочет поддерживать знакомство с их семьей.

Но мистер Тинкертон повторил свое приглашение, и Мэри, воодушевленная предстоящим свиданием, все утро продумывала некоторые темы, которые стоило бы обсудить при встрече с таким умным и образованным джентльменом. Она решила, что они вполне могут поговорить о душевных и телесных страданиях и выяснить, можно ли их избежать с помощью праведных мыслей и дел. Размышления о таких высоких материях, впрочем, не помешали ей вспомнить о более земных вещах, что выразилось в лишних минутах, проведенных перед зеркалом, и выборе особо красивого платья. К ленчу она спустилась почти во всеоружии, и мистер Тинкертон оправдал ее надежды, уделяя ей свое внимание за столом, а потом — по дороге к лабиринту.

Затем он куда-то исчез, но Мэри, уверенная в том, что мистер Тинкертон непременно появится на назначенном месте их свидания, отправилась к пруду, лишь на минутку забежав в дом, чтобы еще раз посмотреть на себя в зеркало и убедиться, что ее прическа не растрепалась, а шляпка не съехала набок.

Тем временем сэр Юстас, наскоро перекусив в малой столовой остатками ленча, пришел в библиотеку, где генерал запивал хересом огромный кусок вишневого пирога, переданного ему Дугласом по распоряжению леди Кэтрин.

Сэр Юстас неодобрительно взглянул на генерала, вспомнив, что ему самому так и не достался вишневый пирог, и сел в кресло у окна. Он до сих пор чувствовал себя неловко после истории с лабиринтом, где он так некстати заблудился, да еще на глазах мисс Бингли, которую в итоге вывел на свободу не он сам, а этот чертов сыщик. «Вот проныра», — раздраженно подумал судья и поинтересовался у генерала, где Тинкертон.

— Гррр-м, я его потерял по дороге в дом, — сообщил ему Бридл, подбирая крошки пирога с тарелки. — До чего ж хорош пирог! — провозгласил он. — Тинкертон на моих глазах отъел у него почти половину. Думаю, вы, сэр Юстас, тоже оценили этот превосходный пирог. Вообще, кухня в Розингсе великолепна. Вы можете сказать, что качество блюд зависит от кухарки или там повара. Но я вам скажу, — все дело в хозяйке. Помню, как-то в Индии…

И Бридл пустился в воспоминания, как один и тот же повар по-разному приготавливал пищу в разных домах, исходя из вкусов хозяев, и что в одном месте его стряпню невозможно было есть, зато в другой раз, когда этот же повар…

Судья слушал его вполуха, недовольный всем на свете. Известие о том, Тинкертон слопал половину пирога, а ему самому не досталось ни кусочка, стали последней каплей, переполнившей терпение судья. И теперь этот ищейка где-то гуляет, в то время как он сам должен сидеть в библиотеке и выслушивать воспоминания генерала… Тут сэр Юстас случайно бросил взгляд за окно и воскликнул, перебив генерала на самом интересном месте:

— Нет, вы только посмотрите!

— Гррр-м, что такое? — откликнулся генерал.

— Там Тинкертон! Рассматривает в лупу кусты у дорожки, — прошипел судья. — И это вместо того, чтобы быть здесь и разбираться со всеми происшествиями. Он даже не удосужился внимательно прочитать протоколы допросов. Только и знает, что где-то шляется, ест за троих, да задает подозреваемым глупые вопросы, не относящиеся к следствию.

Он вскочил и заходил по библиотеке, а потом ринулся к двери со словами:

— Вот я сейчас пойду и выскажу ему все, что думаю по поводу его следственных методов!

— У Тинкертона сейчас должно состояться свидание с одной из деток Беннетов, — вслед ему провозгласил Бридл. — Не думаю, что он обрадуется, если вы начнете ходить за ним по пятам.

— Свидание! — фыркнул судья с порога. — Свидание вместо допроса, который давно следовало учредить этой девице мисс Мэри Беннет. Она ведь так и не призналась, что или кого видела в лесу. Вы помните, как подозрительно она себя вела?!

— Гррр-м, — невнятно ответил генерал. — Детка понервничала, испугалась…

— Я ему все припомню! — ожесточенно выкрикнул судья и помчался к выходу из дома, преследуемый одним желанием: посмотреть этому лондонскому зазнайке в глаза и выплеснуть на него все свое законное возмущение, накопившееся за эти беспокойные дни.

Едва он выскочил на улицу, как заморосил дождь. Сэр Юстас было помедлил, решая, стоит ли из-за Тинкертона мокнуть под дождем. Но пока он раздумывал, не вернуться ли в дом, как увидел, что сыщик сворачивает на дорожку, ведущую к пруду, и решительно двинулся за ним.

— Эй-эй! Постойте! — крикнул он и замахал руками, когда Тинкертон оглянулся. — Да, сэр, именно вы, подождите!

Сыщик замедлил шаг и поднял бровь, с ухмылкой разглядывая покрасневшего от бега и гнева сэра Юстаса.

— Исключительно замечательно! — сказал он. — Не боитесь промокнуть?

— Дождь не сильный, — возразил сэр Юстас. Его решимость не могли поколебать какие-то маленькие капельки, падающие с неба. Но едва он закрыл рот, как дождь припустил сильнее. Сэр Юстас поежился и только хотел предложить сыщику вернуться в дом, как Тинкертон заявил:

— Не волнуйтесь так, сэр, иначе вас раньше времени хватит удар, и этим вы крайне расстроите мисс Бингли, на которую положили глаз.

— Как это вульгарно! — задохнулся сэр Юстас. — Что вы себе позволяете?!

— Ваше увлечение этой леди ни для кого не осталось незамеченным, — Тинкертон продолжил свое движение по дорожке.

— Глупости какие! — судья перевел дыхание и вдруг поинтересовался:

— А с чего вы решили, что она расстроится, если меня… если со мной…

— Случится удар? — вежливо подсказал Тинкертон. — Леди не сводит с вас глаз и так премило вам улыбается, что…

Его слова прервал короткий женский вскрик и всплеск воды. Судья, несколько расслабившийся при воспоминании о взглядах мисс Бингли, обращенных к нему, вздрогнул и испуганно вытянул шею. Тинкертон вприпрыжку бросился вперед, сэр Юстас припустил за ним. Через несколько секунд они вылетели на берег и увидели, что неподалеку от них в воде барахтается мисс Мэри Беннет. Она то уходила под воду, то всплывала, отчаянно пытаясь удержаться на поверхности.

Сэр Юстас растерянно затоптался на месте, простирая руки к небу под хлещущим дождем и что-то выкрикивая, а сыщик бросился в воду и вскоре вынес на берег потерявшую сознание девушку.

— Спасите! На помощь! Помогите! — заламывая руки, восклицал судья.

Тинкертон, не обращая внимания на коллегу, перекинул Мэри животом через свое колено и рукой захлопал по ее спине.

— Умерла, убита, утопили! — запричитал, пританцовывая, судья.

Девушка зашевелилась, надсадно закашлялась и исторгла из себя изрядное количество воды, после чего Тинкертон легко подхватил ее на руки и понес к дому. Переволновавшийся сэр Юстас то шел сзади, то забегал вперед, заглядывая в лицо мисс Мэри, чтобы убедиться, что она еще жива.

— Дышит, нет, побледнела, она не дышит, моргнула! — возвещал судья, и чем ближе они подходили к дому, тем большее самообладание наблюдалось в его словах и действиях. Он советовал как нести девушку, пытался поддерживать ее голову, хватал за руки, всячески мешая Тинкертону идти со своей ношей. К тому же через каждые несколько шагов он причитал, что они все вымокнут, на что сыщик в итоге справедливо заметил, что ему и мисс Мэри после купания в пруду дождь не так страшен, как сэру Юстасу. После этих слов судья, у которого промок сюртук, поспешил в дом, где, наслаждаясь чувством собственной значимости, незамедлительно отдал приказания слугам развести камин в спальне пострадавшей девушки, вызвать ее родителей, которые с утра не выходили из предоставленных им комнат, а также собрать всех обитателей дома, чтобы он мог сообщить им об очередном покушении, на этот раз — на жизнь мисс Мэри Беннет.