Не исключено, что одна из ее ветвей развивалась с легкой руки приемного берлинского прародителя — конечно, если верить легенде.

Прадед, Дмитрий Сергеевич, по имеющимся сведениям, жил на Урале, под Пермью, и был там знатной персоной — действительным статским советником, главноуправляющим уральскими металлургическими заводами.

Был он человеком свободомыслящим, со связями в Петербурге. Знался с вольнодумцем Кондратием Федоровичем Рылеевым — как выяснилось впоследствии членом Северного общества декабристов. Не только знался, но и переписывался с ним.

На этом знакомстве он чуть было серьезно не пострадал. Когда Рылеева, как руководителя восстания на Сенатской площади, арестовали и приговорили к смертной казни, к Антоновым нагрянули с обыском — решив, что и сюда тянулись нити декабризма Супруга на растерялась и заветную красную папку с письмами Рылеева сунула под матрац, в постель роженицы.

Жандармы не осмелились тревожить молодую женщину в пикантном положении.

Перерыв все в доме, они ушли, так ничего компрометирующего и не обнаружив.

— Выкрутился наш Антонов, — говорили о Дмитрии Сергеевиче родные.

А у него были свои «грешки» в области местных отношений. Он дружил, например, и с вольтерьянцем Платоном Волковым, язвительным стихописцем и бунтарем, дальним родственником Антоновых.

Кстати, имя Волкова не раз упоминается в книжке Нечкиной «Грибоедов и декабристы» — видимо, в свое время он был достаточно известен.

Супруга Дмитрия Антонова, Анна Александровна, от руки переписывала антирелигиозные и острые стихи вольтерьянца — на память.

Запомнились строки из семейного альбома:

На честном отношении к «богу» — деньгам и пострадал в конце концов дед Олега — Константин Дмитриевич.

Да так, что это изменило всю его жизнь.

Строилась в те годы железная дорога Петербург — Москва, а для нее, как известно, нужны были рельсы. Брали их с уральских заводов, естественно, через управляющего. К Константину Дмитриевичу явился прибывший из Петербурга генерал-чиновник, связанный со строительством. Он в открытую потребовал с управляющего взятку за большой заказ для железной дороги. Константин Дмитриевич, человек кристальной честности, не сдержался, ударил взяточника по физиономии и назвал его старинным русским словом «жопа»!

Естественно, его немедленно уволили. Он был вынужден покинуть Урал. Уехал в городок Торопец Псковской губернии, где было у Антоновых крохотное именьице — чуть больше сегодняшнего дачного участка. Так и жил он здесь на небольшую пенсию.

— Сохранялась у нас семейная память о прадеде, — рассказывал Роллан Олегович, — уральские камни и несколько картин. Их в свое время приобрел Константин Дмитриевич при какой-то распродаже имущества одного из Демидовых. Были это изображение батальной сцены художника Вонвермана и натюрморт Рекко с рыбами, высыпанными из корзины. Красивые картины, как рассказывали родители. Но во время эвакуации в годы войны картины эти пропали.

Уже после войны, году в 1957-м, ездили мы с отцом и дедом на Псковщину — посмотреть, может, что осталось с тех далеких времен. Почти ничего — время смело все следы прошлого.

Однако Константин Константинович, получивший инженерное образование, строил прочные мосты, используя булыжники, — их-то достаточно на Псковщине. И стоят те мосты прочно, до наших дней.

От них кое-что осталось. Олег Константинович однажды записал:

«Как-то во время туристского похода по Псковской области я встретил мосты из обтесанных ледниковых валунов, возведенные предком в начале века. Пожалуй, они простоят еще одну тысячу лет и ничего им не сделается.

Нас с вами не будет, а они так и останутся висеть над речушками. В общем, он любил основательность».

Дед Олега много разъезжал, а потому в зрелые года все еще оставался холостым.

Рассказывают интересную историю его женитьбы. Влюбилась в пожилого инженера тоже уже немолодая дочка богатых родителей. Отец — генерал. Родители — против: что даст семье непоседа-инженер?

Но у Анны Александровны Болотниковой был железный характер. Восемь лет ждала она любимого. А затем решила сыграть ва-банк. В один прекрасный день она залезла на крышу дома и сказала:

— Родители, если не согласитесь на мое замужество, сойду отсюда только мертвой!

Родители вынуждены были согласиться на ее брак.

— Наша взяла, — сказала Анна Александровна.

Родила она трех ребят: Константина, Дмитрия и дочь Александру. Рассказывают, был у Анны Александровны (кстати, дожившей до 1926 года) чудовищно тяжелый характер.

Капризная, злая, своевольная и жестокая, она измучила всех, кто так или иначе соприкасался с ней. Прозвали ее из-за трудного характера «генеральшей», учитывая, что отец ее был генералом. Более трех месяцев прислуга не могла ужиться с «генеральшей» — и в конце концов покидала дом.

Рассказывают, что ее сын Дмитрий спился из-за матери. Влюбился он в простую крестьянку из соседней деревни — мечтал жениться на ней. Мать — ни в какую: дворянин за крестьянку… Нельзя! Запретила даже встречаться молодым. Дмитрий не перенес — запил.

Значительно позже, когда Анна Александровна жила уже в семье Константина Дмитриевича, она доводила его жену — мать Олега — до попыток самоубийства; бедняга, по словам родных, бегала несколько раз «стреляться» из-за бабки.

Но последняя была одновременно человеком расчетливым.

Когда Константин Дмитриевич скончался, а было это в 1879 году, «генеральша» отказалась от положенной пенсии.

Это было сделано исключительно для того, чтобы сыновья ее получили право, как недостаточно обеспеченные, учиться бесплатно в Гатчинском училище.

Рискованное решение принесло практические результаты. Константин поступил в училище, закончил его со званием инженера-строителя. Впоследствии он строил психиатрическую клинику — известную Канатчикову дачу под Москвой.

Константин Константинович женился на Анне Ефимовне Бикорюкиной — женщине милой, доброй и обаятельной, к сожалению, слишком рано умершей.

Жила семья Антоновых в то время в доме, пожертвованном инженерам-строителям больницы. Среди них был и Константин Константинович.

Жена подарила ему двух детей — старшую Ирину и младшего Олега, родившегося в доме при больнице.

Отец Олега был знающим инженером-строителем. Среди сослуживцев он слыл человеком энергичным, спортсменом, участвовал в конных соревнованиях, фехтовал.

Видимо, спортивность передалась отцу Олега от деда. Известно, что Константин Константинович занимался альпинизмом, поднимался на «Приют-Н» на Эльбрусе, когда строил санаторий в Кисловодске. Соответственно и Олег Антонов, очень любивший спорт, заимствовал увлечение им от отца и деда.

В 1912 году семья Константина Константиновича окончательно переехала в Саратов. Причин к тому было несколько. Во-первых, там проживали влиятельные родственники, которые обещали помощь молодой семье. Во-вторых, как рассказывают близкие Антоновых, — причиной тому был невыносимый характер бабушки-«генеральши», подавляющей всех.

Константин Константинович и Анна Ефимовна часто летом приезжали к родителям в дачное Савино, с дочкой Ириной и сыном Олегом.

Небольшой деревянный домик тонул во фруктовом саду. Кругом шумел густой лес.

Молодую семью Антоновых встречала бабушка. Несмотря на свой сложный характер, она искренне любила Олега, даже постоянно баловала его. Здесь, в Савино, летом встречались многие родственники большой семьи Антоновых.

Приехал в Саратов из Москвы и многоопытный студент Владислав Викторович, старший двоюродный брат Олега. Обуреваемый интересами столицы, Владислав взахлеб рассказывал о столичных новостях.

Конечно, на первом месте были разговоры об успехах авиации — именно ими, летательными машинами, в начале века увлекались все.