Украдкой осмотревшись по сторонам, Кэндзи заметил, что в комнате прибрано. Ковер пропылесосили, газет и банок и след простыл. Пыль протерли. Все горизонтальные поверхности сияли чистотой. Окно открыли нараспашку, и воздух дышал свежестью. Извинившись, Кэндзи хотел выскользнуть в коридор, но Такай остановила его, воскликнув:

— Нет-нет, Ямада-сан, пожалуйста, останьтесь. Поговорите со мной. Мне так скучно. Ваша жена и слова не вымолвит — у нее полон рот иголок. Присядьте. Расскажите что-нибудь.

Кэндзи замер в нерешительности. Что бы он ни сделал — остался или ушел, он все равно окажется в глазах Ами виноватым. Поразмыслив, он все же решил, что лучше остаться. По крайней мере так он не обидит лучшую клиентку жены. Стараясь не смотреть на яростное лицо Ами, Кэндзи, ловко миновав игольницы и лоскутки ткани, присел на край дивана в углу гостиной.

— Как работа в «Фудзибанке»? — спросила Такай, разглаживая голубой шелк на шарообразном животе — у нее трое здоровых и, как она неустанно повторяет, успешных детей.

Кэндзи кивнул.

— Неплохо, спасибо.

Тяжело вздохнув, Ами встала и включила свет, чтобы лучше рассмотреть крой.

— Я вижу, зрение к вам так и не вернулось, — обеспокоенно заметила Такай.

По привычке Кэндзи дотронулся до повязки на глазу.

— Нет, пока.

— Я обязательно дам вам телефон врача моего мужа. Он вас посмотрит. Это очень хороший специалист. Передайте, пожалуйста, мою сумочку.

Такай показала на коричневую кожаную сумку невероятных размеров с огромным количеством кармашков, пряжек, ремешков, которая, словно большая кошка, развалилась на диване. Кэндзи передал Такай сумку, сомневаясь, что она сможет в ней что-либо найти. Но ошибся. Вскоре Такай вытащила визитку и протянула ее Кэндзи.

— Спасибо, — сказал он и, откинувшись на спинку дивана, притворился, что внимательно читает.

Он знал, что никогда не позвонит врачу, да и вряд ли потянет его дорогостоящую помощь, но отказаться было бы невежливо.

— Ами говорит, вы стремитесь к большему, — сказала Такай, великодушно улыбаясь, глядя на портниху, которая, казалось, полностью поглощена работой — иголки яростно впивались в край платья. — Хотите работать на телевидении?

Верхняя губа Кэндзи скривилась, когда он вспомнил о том, как подвел его Абэ Китахара.

— Да, у меня была одна идея, — ответил он, стараясь смотреть поверх толстых голых рук Такай и ее огромной груди.

Куда Ами дела весь мусор? Она, наверное, жутко рассердилась, войдя в квартиру, и, проклиная его, скорее всего отправила детей погулять с бабушкой, чтобы никто не мешал прибраться. Успела ли она закончить до прихода Такай? Кэндзи не видел ответа ни на один из этих вопросов, глядя в лицо жены. Устроит ли она сегодня вечером скандал?.. Чем дольше он думал об этом, тем больше его охватывала паника. Ему не хватало воздуха. Чтобы успокоиться, Кэндзи начал крутить медаль святого Христофора, зажав цепочку между пальцами. Она стала теплой. Еще теплее. Вдруг Кэндзи вскрикнул и начал судорожно искать застежку. Цепочка нестерпимо жгла кожу. Руки не слушались. Наконец Кэндзи разорвал ее и бросил медаль на пол.

Женщины беспокойно посмотрели на него, но сделали вид, что не заметили странного поведения.

— Твой муж, по-моему, прирожденный предприниматель, — сказала Такай, сочувствующе глядя на Ами, которая уколола иголкой палец и, сунув его в рот, пыталась остановить кровь.

Кэндзи знал, о чем она думает — ей жаль, что Ами вышла замуж за неудачника. К счастью, позвонили в домофон, и Кэндзи радостно подскочил, воскликнув:

— Я открою!

— Доставка для Эрико Оцуки.

— Сейчас выйду.

На улице Кэндзи увидел парня в темно-синем комбинезоне и белой бейсболке.

— Распишитесь, пожалуйста. — Он протянул Кэндзи блокнот. — Теперь она ваша.

Парень вручил ему какие-то ключи и крикнул через плечо:

— Тани, давай ее сюда!

Только сейчас Кэндзи заметил коренастого мужчину в точно таком же комбинезоне, вылезающего из ярко-красной «тойоты-селики» с покатыми тонированными стеклами и пятнадцатидюймовыми колесами на литых дисках.

— Она выиграла?..

— Откуда мне знать, — ответил мужчина, пересаживаясь в минивэн. — Мое дело — доставка.

— Похоже, это мое, — сказала Эрико, появившаяся из-за спины, и выхватила у Кэндзи ключи. — Машина мне не сильно нужна. Наверное, продам ее. Внесу свой вклад в семейный бюджет. Я могу прокормить…

— Ни слова больше! — только и смог воскликнуть Кэндзи.

Казалось, во всем поезде нет ни одного свободного места. Кэндзи стоял посередине второго вагона, начиная с головы, схватившись одной рукой за вертикальный хромированный поручень, а другой держа желто-коричневый конверт формата А4 на имя директора филиала «Фудзибанка» в Харадзюку. Секретарь Инагаки сказала, особенно подчеркнув это, что конверт нужно передать из рук в руки. Размышляя, что это за важное сообщение, которое нельзя доверить факсу, телефону и даже электронной почте, Кэндзи был все же рад выбраться из банка хотя бы на час.

Инагаки не появлялся вот уже несколько недель с момента возвращения Кэндзи на работу и до сегодняшнего дня. И даже сегодня он передал воплощение возмездия бывшему однокласснику в руки Наоко, секретарши с полными икрами. К счастью, это не разозлило сортировщиков, как раньше. Даже наоборот, сблизило с Кэндзи. Неужели Инагаки действительно так труслив, хотели они знать, что побоялся сам спуститься в подвал? Наверное, он испугался взглянуть в глаза человеку, которому сломал жизнь. Но Кэндзи не хотел, чтобы его полностью списали со счетов, он был рад помочь. К тому же, похоже, все его перспективы до пенсии связаны с работой сортировщиком в банке. Поэтому в его интересах было сохранять дружеские отношения со всеми коллегами.

Поезд взвизгнул, останавливаясь на станции «Харадзюку». Выпрыгнув на платформу, Кэндзи с остальными пассажирами пошел к северному выходу в город на улицу Омотесандо с прекрасными вязами. Через несколько минут Кэндзи оказался перед «Фудзибанком».

— Я бы хотел увидеть директора филиала, — обратился он к молодому кассиру. — У меня для него письмо.

Кассир, вскочив с места, подбежал к красному телефону на столе за его спиной. И вернувшись, сказал Кэндзи, что директор сейчас спустится. Вскоре за стойкой появился мужчина, поинтересовавшийся:

— Это вы хотели меня видеть?

Кэндзи объяснил, что должен лично передать ему письмо. Думая, что нужно будет доставить ответ, он терпеливо ждал. Вначале директору показалось, что конверт пуст, он потряс его, и на пол выпала заколка для галстука.

— Ах, ну конечно! — усмехнулся он. — Я забыл ее в гольф-клубе. Хотя не понимаю, почему Инагаки-сан счел необходимым передать мне ее сегодня, да еще и с посыльным. Мы же вечером играем снова.

Директор ушел, а Кэндзи просто кипел от злости. Еще одна издевка Инагаки. Неужели ему никогда не надоест?

«Я выполнил задание и, по-моему, заслужил перерыв», — подумал Кэндзи.

Стоял теплый солнечный день. Выйдя из банка, Кэндзи направился в ближайший магазинчик, в котором купил сандвич и баночку содовой. И, насвистывая веселую мелодию, двинулся по Омотесандо в парк «Йоеди». Во время обеда в парке было много служащих, расположившихся на выгоревшей от солнца траве, спортсменов, бегающих по дорожкам, и нянечек, мирно прогуливающихся с малышами в чепчиках. Здесь Кэндзи мог спокойно подумать о «Миллионере» и Китахаре. Конечно, глупо было надеяться, что он сам способен создать телешоу, и что такой человек, как Китахара, воспримет его идею всерьез. Но он, вроде бы, заинтересовался…

Кэндзи сел на свободную скамейку и съел сандвич. Слишком рано возвращаться в Уцуномию, поэтому он решил прогуляться по парку. Чем дальше он шел, тем спокойнее становилось на душе. Подойдя к главному входу, Кэндзи заметил группу мужчин, сидящих на корточках у колонок. Один крутил провод сзади усилителя, звук то прорезался, то исчезал. Песня показалась знакомой. Конечно, это же любимая песня Кэндзи — «Люби меня нежно» Элвиса Пресли. Мужчины выглядели одинаково: выгоревшие джинсы цвета индиго, облегающие футболки под джинсовыми или черными кожаными куртками, длинные волосы, уложенные назад гелем.