Я не хочу быть Владыкой Вечных!!!

— Привет, Таллинэль, — прозвучал рядом со мной незнакомый голос. Странно, но присутствия кого-то рядом с собой я не чувствовала. Одним движение достаю сабли из ножен, мгновение — и два острия упираются в грудь незнакомке.

— Привет. Ты кто? — Наш разговор складывается явно нетипично. Передо мной стоит невысокая изящная девушка, не эльфийка, я не смогла определить ее расу. Огромные многоцветные глаза, зеленые волосы касаются земли и становятся травой, ступни, вросшие в землю, коричнево-черная кожа.

— Я — Аэллионэ, — ее голос больше похож на тихое журчание спокойной речки. А я-то все гадала, как же выглядит дух моего Мира! Только духи просто так никогда не приходят…

— Аэллионэ, — тихо повторила я. — Я тебя иначе представляла. Ты просто красавица, — я давным-давно убрала сабли в ножны, прикоснулась рукой к шелковым зеленым волосам.

— Ты так изменилась, Таль. Зачем тебе оружие? Владыка, вернись ко мне, без тебя меня никто не слышит и не понимает. Мне так одиноко…

— Понимаешь, Аэлли, у меня нет чувства Перекрестка, я сама не смогу прийти.

— Будет Вам известно, Владыка, что чувство Перекрестка можно получить не только в наследство. Можно провести ритуал и отобрать его у кого-то.

— Я не смогу провести магический ритуал. Я живу в Мире без магии.

— А я говорила о магии? Боги из любого Мира принимают жертвы, а Перекресток есть везде.

— Аэлли, это ритуальное убийство! А я — Светлая Владыка. Как ты себе это представляешь?! — Она передала мне пошаговый образ ритуала.

— Я так скучаю по тебе, Таллинэль. И мне не нравится, что затеяли твои оболтусы. Они угрожают мне. Ты мне нужна.

— Как я узнаю людей с чувством Перекрестка?

— Людей? Зачем? У людей его нет. Мо-тон-Ра.

Дух Аэллионэ втянулся в землю и исчез, ее присутствие я чувствовала везде: и в воздухе, и в земле, и в вечном лесу вокруг меня. Тонкий запах полупьяных ночных цветов — все, что осталось от духа моего Мира.

Чей-то голос на краю поляны отчаянно хватался за затихающий звук флейты. А потом кто-то пел. И эта песня была наполнена несбывшейся надеждой и тоской, с привкусом горечи и потери. Будто кто-то вернулся домой, а дом уже давно занят кем-то другим. Чужим, посторонним. И ему не будет места дома во веки веков.

Я проснулась одна. Индиго куда-то успел сбежать, что весьма странно, потому что солнце только взошло. Куда это его понесло посреди ночи? Снова кого-то убивать? Вот Лунный…

Над словами Аэллионэ нужно хорошенько подумать. Если чувство Перекрестка можно… конфисковать, то у кого? Посторонних в это дело привлекать как-то несолидно. Мужа убивать я не хотела, все-таки убивать Учителей — дурной тон, а Лит-ар являлся моим Учителем, на равнее с Рэйном и Алгором. Именно он научил меня ненавидеть и мстить. Для столь юной эльфийки, еще и из Вечных, это, по меньшей мере, нетипично. А если развивать тему мести… Лаллея.

Я нервно перевернулась на другой край кровати. Подушка все еще хранила запах Индиго. Никогда раньше не слышала ничего подобного. Осеннее море и пряности, возникают именно такие ассоциации. Я зарылась лицом в его подушку, глубоко вдыхала такой знакомый и родной запах. Я не хотела думать о будущем, пускай для нас будет только бесконечное «сейчас». Мы заслужили счастье, я в этом уверенна.

Дверь в квартиру тихо открылась. Я вскочила с кровати и побежала встречать Инди, шестым (или каким?) чувством я знала, что это он. Бесшумно влетела в прихожую…

— Инди! — Я повисла у него на шее, он еле успел убрать с моего пути огромный букет цветов.

— Таль, ты чего? — Изумился он.

— Где тебя демоны носили, Лунный?! Не смей вот так уходить, не предупредив меня, еще и посреди ночи!!! — Я толкнула его кулаком в грудь. Инди словил меня за руку и притянул к себе. — Я могу ходить где захочу, когда захочу, и с кем захочу! — Прошипел он. — Но в следующий раз. Так уж и быть, я тебя предупрежу.

— Мужчина, — прошипела я с типичной интонацией Лунных. — Ты делаешь мне одолжение?

— Почему же? Не одолжение. Если хочешь знать, где и с кем я бываю, просто носи браслет! Для начала этого будет достаточно.

— Ты пытаешься впарить мне брачные браслеты?!

— Зачем сразу брачные? — Индиго принялся легонько покусывать кончик моего уха. Знает ведь, гад, запрещенные приемы!

— Зачем сразу браслеты? — Переспросила я, прижимаясь к нему все тесней, принялась расстегивать его рубашку, гладить стальные мышцы груди и живота. Воины слабыми не бывают. Никогда. Ни в каком смысле.

— Таль, — он развязал мой халат, привел руками по спине, спускаясь все ниже. — Хочешь, я сделаю тебе сережки? — Он продолжал исследовать мое тело, тщательно и методично, будто никогда раньше не было ни одного прикосновения, ни одного поцелуя.

— Ты — артефактор? — Я разобралась с его рубашкой, принялась тщательно изучать совершенное тело своего возлюбленного.

— Иногда, — безропотно согласился Инди, запуская пальцы в гриву жемчужно-розовых волос. А я все не могла от него оторваться. Провела руками по шрамам на спине, мельком изучила языком шрамы на груди, добралась поцелуем до ключицы, укусила за мочку уха…

— Ты будешь предупреждать меня, даже если пойдешь мусор выносить. А на Аэллионэ ты станешь моей тенью, — я покрывала поцелуями его тело. Индиго поднял меня на руки и понес в спальню. Он сделал то, о чем я так хотела его просить, но не нашла слов.

— Я буду твоей тенью, буду твоим. Даже если ты прогонишь, я буду с тобой. Только не отпускай!

Дальше — экстаз. Сумасшедшее счастье. Каждое его прикосновение, каждые его поцелуй был первым и последним, откровение — как самый первый раз. Кажется, когда мы вместе, мы дружно сходим с ума. И кьер'а-ллатэ, и поцелуи в моей комнате, и прощание, которое, кажется, было только вчера. А потом… даже не звезды с потолка, целый ураган страсти смел последнюю преграду между нами, последний шаг… Мы стали одним целым, по недоразумению разделенных на два.

— Еще, еще немного… Да-да-да-а…

Тишина. Два солнца за окном в прозрачном зеленом небе, звуки поцелуев. Я не могла насытиться его совершенством, его ласками, его взглядом… Зачем, зачем нас разделили на два?

— Я люблю тебя, Индиго, клана Вечных, Лунный…

И снова страсть без оков и границ. Зачем нам правила и рамки? Главное — делать то, что нравится обоим.

Экстаз. Звезды с потолка и приятная усталость.

— Я люблю тебя, леди Таль…

Тишина. Два солнца в ясном зеленом небе. Тесные объятья, нежный поцелуй.

— Кажется, скоро полдень, — тихо заметил Индиго.

— Ты куда-то собирался?

— Я хотел увидеть твою Галерею.

— Она давно не моя.

— Почему?

— Инди, это длинная история.

— А у нас еще масса времени…

И я говорила. И о Дан-ине, и об Ингвэ-Эрихе, о песнях Даниэля и картинах Данте. О нашем коротком романе, о смерти Данте, после которой я не могла ни танцевать, ни рисовать. Я говорила о Лит-аре и нашем браке. О Лаллее. Об Аст-аре и его непонятной мне силе. О самом Индиго, который никак не вписывался во всю мою прошлую жизнь. О пустоте где-то глубоко внутри, если его нет рядом хотя бы минуту.

Я все говорила, а он не перебивал. Я уткнулась носом ему подмышку, у меня перед глазами переливалась руна Власти. Мой. Навсегда мой.

Хотелось плакать, но слез не было. Их никогда нет, когда они так нужны. Они закончились еще вчера, когда Индиго исцелил мое тело. Я давно распрощалась с мыслями о танцах. И своем потерянном мастерстве я старалась не думать. А может, слезы закончились, когда я снова взяла в руки кисть? Тогда на бесконечно длинное мгновенье я почувствовала, что снова смогу жить, а не существовать.

Я провела кончиками пальцев по шрамам на груди Индиго.

— Почему ты не вылечишь себя?

— Потому что это след от взрыва амулета. Магические увечья практически не поддаются лечению. Я сделал все, что мог. Что, любимая, коробит от моего… уродства? — Последнее слово далось ему с трудом. Я задумалась. Разве он — уродлив?