— Что скажешь, Таль?

— Восхитительно! — Действительно, до такого даже я не смогла бы додуматься. Данте поделил Галерею на две части. Одна осталась такой, как задумала я, а вот вторая… Перегородка из странного легкого материала, что-то вроде ткани, никогда подобного не видела, отделяющая часть Галереи, а вот за ней… С той стороны начиналась ночь. Черная, беспросветная, безлунная ночь. На потолке тусклыми звездами горели светильники, на стенах в неглубоких нишах, как первые межзвездные космонавты в криованне, были утоплены картины. Подставки для голограмм и скульптур были полускрыты под тем же странным материалом, с тусклой подсветкой. Выглядело все, как мистический сон, мне все казалось, что вот-вот из полупрозрачной голограммы Галереи величественно выплывет призрак. Такое странное впечатление… И я поняла, где будет находиться постоянная экспозиция картин Данте.

— Я рад, что тебе понравилось, милая. Кстати, Данте, я уже перезвонил в космопорт, твои вещи скоро привезут.

— Куда? — Удивилась я.

— Как куда? — Не меньше моего удивился Данин. — Ко мне, конечно же. Данте остается здесь. — Сказано это было таким тоном, что я поверила. Не могу понять, когда они успели настолько сговориться.

— Я думаю, все успели проголодаться? — Нахальным тоном предположил Дан. — Уверен, нам всем не мешает пообедать. Таль, надеюсь, ты не сидишь на диете?

Я только пожала плечами. Я попала на свихнувшуюся планету. Чего мне не хватало для полного счастья? Они оба ведут себя просто возмутительно!

Вещи Данте привезли ближе к вечеру. Мы успели пообедать и обсудить все последние новости мира Атин. Данте было жутко интересно, куда я затащила его на сей раз.

Его вещи сложили посреди комнаты и не объяснили такую задержку. Всего одна сумка и несколько герметичных контейнеров, ударопрочных и влагонепроницаемых. На мгновение я растерялась от вида этого на шикарном ковре Дана, но потом до меня дошло. Сам Данин пребывал, мягко говоря, в непонятках. Но неужели?..

— Да, Таль, я привез пару скульптур. Конечно, я взял картины. Да, все, немного позже ты сможешь выбрать. О подарке я не забыл, ты прекрасно знаешь, что я никогда ни о чем не забываю. — Данте отвечал по очереди на все невысказанные мной вопросы. И когда только он успел настолько хорошо меня изучить?

— О подарке я не думала, правда!

— Значит, начинай думать, потому что сейчас я буду тебе его вручать! — Данте напустил торжественности в позу, порылся в одном из контейнеров и извлек на суд общественности одно из полотен, подарок мне.

Мой портрет.

Я тихо ахнула. Данин сделал несколько шагов вперед.

Я? Нет, не совсем. Я говорила, что художники видят мир по-другому? Тогда я еще не представляла, как странно видит этот мир он.

Высокая, слишком худая и угловатая фигура, длинные, почти до колен, волосы цвета розового жемчуга, переливающиеся всеми оттенками серебра и перламутра. Вокруг — высокие деревья, зеленые, как его глаза, живые, настоящие. Море цветов, в котором увязла другая-я. Казалось, сейчас в открытое окно влетит ветер — и ветви деревьев, и травы начнут волноваться, как море. Зеленое-зеленое море. Странный покрой жемчужно-белого платья, еле прикрывающего колени, странные украшения на запястьях — что-то похожее на широкие браслеты с рунным узором; длинные серьги в ушах и тяжелое ожерелье с жемчугом. И глаза — огромные, фиолетовые, абсолютно ничего не помнящие. Странная поза, выражающая поиск и отчаяние.

И он видит меня такой?

Я никогда не пойму Данте, никогда.

— Ладно, мальчики, меня уже Дрэйя заждалась, — я аккуратно свернула полотно и упаковала в мини-контейнер. Эта картина займет достойное место в моей коллекции. Я пошла к двери, чувствуя себя как-то странно.

Данте и Данин обменялись странными взглядами. Сегодня вообще все как-то странно.

Ничего, я подумаю об этом позже…

Я стояла напротив большого зеркала и внимательно вглядывалась в отражение. Дрэйя сидела рядом и старалась понять, что со мной происходит. Ничего не случилось, ничего. Я убеждала себя в этом уже часа два. И даже успела повесить свой портрет в кабинете, подальше от любопытных глаз. Там же висело огромное, на полстены, старое зеркало, перед которым я вертелась полчаса, а то и больше, пытаясь увидеть признаки приближающегося безумия.

Я смотрела себе в глаза. Фиолетовые, словно разбавленные серебром, слишком большие для узкого лица. Я вспоминала детство, отца, тетушку Анну, мать… То есть, отец позже все-таки женился, и Эллис стала для меня настоящей матерью.

Почему Данте видит такие пустые глаза? Я же все помню! Я точно знаю, кто я, где я была и что со мной происходило. Я никогда не пойму его, никогда…

Фон настойчиво звонил, второй или третий раз, я как-то не обратила внимания на такие мелочи. Как оказалось, зря.

— Эрих, неужели ты вспомнил о моем существовании?! — Я возмущенно смотрела сквозь экран фона на этого белобрысого… управляющего.

— Милая, о тебе сложно забыть, даже вдали от дома… Ты уже встретила Данте?

— Да, мой повелитель. Я выполнила все твои указания!

— Таллин, прекрати! — Между его бровями пролегла недовольная морщинка. — Перелет, надеюсь, не доставил ему неудобств?

— Все прошло прекрасно. Представляешь, он остался у Данина…

— Тебя это удивляет?

— Не очень. Просто… я хотела хоть немного побыть с ним. Мы так давно не виделись, а он тут же сбежал к Данину. Засели, как мальчишки, за какие-то голограммы столетней давности…

— А тебя не позвали? — Рассмеялся Эрих. — Не переживай, скоро оба объявятся. Наиграются, и тут же прибегут.

— Как твой отпуск?

— Ты не поверишь, невыносимо скучно.

— Вот уж действительно не поверю.

— А как Галерея?

— Только закончили проект. Если хочешь, я перешлю тебе голограмму.

— Нет, спасибо, я посмотрю на результат. Удачи, милая.

— До встречи, Эрих.

Я тупо смотрела в пустой экран. Что со мной сделал Данте? Как ему это удалось? Такое впечатление, будто он меня заколдовал. Нда, не смешно.

Дрэйя уселась у моих ног, сложила голову мне на колени. Не понимаю, почему она так безоговорочно меня приняла. А она никогда мне об этом не расскажет.

Рука сама собой легла на ее холку, потрепала за ушком, погладила по мягкой шерстке. Кошка моя, кошка, что же нам с тобой делать?

Я решительно поднялась из кресла, мне срочно нужно пойти куда-то, просто побродить по Городу.

— Дрэйя, ты со мной? — Я не знаю, зачем позвала ее, наверное, не ожидала, что она отзовется. Но сейчас мне невыносимо быть одной. Кошка мягко и плавно поднялась на лапы и подошла ко мне. Вот и хорошо.

Мы закрыли дом, и пошли, куда глаза глядят. А глядели они как-то странно… Мы ходили кругами по нашему уровню, потом спустились немного вниз, потом дошли до парка, потом не менее неожиданно оказались у фонтана, у того самого фонтана…

Я разглядывала неподвижные, искусно выполненные фигуры. Странный материал, неповторимые, бесконечно пластичные позы. Люди, инородцы, животные и птицы — все сплелись в каком-то первобытном, страстном и непонятном танце, не обращая внимания на весь окружающий их мир. Так красиво…

Дрэйя стала немного позади меня, окинула фонтан оценивающим взглядом и не нашла ничего особенного. Жаль, сегодня нет тех музыкантов, мы бы станцевали.

— Может быть, вернемся домой? — Предложила я своей кошке. Она развернулась и повела меня в сторону нашего дома.

Надо же, мне хотелось сюда возвращаться. В свой новый дом. Мне хотелось вернуться сюда самой и вернуть Лит-ара. Он бы живописно смотрелся у подоконника, рядом с цветами. Тем более, ничего янтарного там нет, не было и не будет… кроме его чудесной кожи на фоне видного из окна рассветного неба Атина.

Так, что-то меня не туда занесло. Мысли послушно вернулись к новому дому. Возвращаться… какое интересное слово. Воз-вра-ща-ться… Звучит так, словно завтра никогда не настанет, а сегодня замкнется в один бесконечно длинный миг…