— Но Данте ты ведь любишь?
— Да. Я точно знаю, что без него мир вокруг пуст. А Инди… я не знаю, что с ним делать. Такое странное чувство…
— Таль, пойдем станцуем? — Лал на мгновение приникла к моим губам страстным поцелуем, почти обжигающим. А я почувствовала, что могу жить дальше.
И мы танцевали. На открытой всем ветрам терассе, под проливным дождем. Две такие разные женщины — долговязая худая кукла и миниатюрная изящная красавица — учительница и ученица.
— Резче! — Командовала я. Лаллее определенно не хватало воинских навыков. Она как змея — просто перетекает с места на место там, где нужно показать силу. — Лал, сильнее!
— Я пытаюсь! — Шипела сквозь зубы Лал.
— Не пытайся! Делай! Смотри на меня! — Я повторила движение. Поворот-бросок-скольжение. У Лаллеи получалось поворот-скольжение-скольжение. — Резче! Сильнее! Быстрее! Вперед.
Снова промах. Я начинала злиться. Лал не понимала, на мой взгляд, элементарных вещей. Но всегда можно зайти с другой стороны…
— Лаллея, вспомни кьер'а-ллатэ! Резко! Отрывисто! Страсть! Покажи. — Напоминание о кьер'а-ллатэ подействовало чудесным образом. Моя ученица наконец-то усвоила нужное движение. — Повтори. Повтори. Довольно. А теперь сначала, вместе. Давай!
Многие не понимают, как можно танцевать без музыки, еще и вдвоем. Ответ прост! Легко. Чем мы с Лал и занимались. Две такие разные, но такие одинаковые женщины. Учительница и ученица.
Дождь. Я всегда любила дождь. Когда тяжелые капли срываются с низких небес и падают на разгоряченные уровни, крыши домов, людей и инородцев. Мы все танцевали на терассе под слышную только нам музыку, под четкую барабанную дробь капель. Дождь еле слышно нашептывал нам ритм. И тело само плело сложный танец с запутанным рисунком шагов, поворотов, скольжений, резких, отрывистых движений. Так недавно танцевал Эль.
На терассе осталась тень песни Индиго, отражения его волшебного голоса и тихой грусти, на грани меланхолии. Дождь смывал с лица слезы, делая их невидимыми и неощутимыми даже для меня.
Я толком не поняла, когда в наш танец незаметно влилась музыка. Тихие переборы гитарных струн, порой — резкие, рваные аккорды, снова плавные переборы… Эль сидел на перилах, смотрел на наш танец и играл. Только для себя придумывал новые сочетания нот и грустил о чем-то, известном только ему.
…Так уже когда-то было. Не в этом Мире и не с ними. Не с леди Лал, наемной убийцей «теней», не с леди Дар, первой женщиной- Владыкой Грозовых Волков, и даже не с леди Ри, оборотнем клана Солнца, моей матерью. Думаю, леди Таль меня поймет, может, не сейчас, а через несколько лет, но поймет…
…Оборотни — странные существа. Оборотни клана Солнца — вообще отдельный разговор. Примесь эльфийской крови — что может быть хуже? А если отец — демон? В общем, все сложно, а нам с Даори крупно «повезло». Думаю, и в этом вопросе леди Таль будет со мной полностью солидарна. Кому как не ей знать о наследственности…
…Есть одна любовь, та, что здесь и сейчас,
Есть другая — та, что всегда…
Не думал, что когда-нибудь пойму смысл этих слов. Это было давным-давно, в другом Мире, совершенно не похожем на Атин. Тот Мир вообще ни на что не был похож, сплошной дурдом в промышленных масштабах. Мир магии, магов и магических существ. Именно там я впервые увидел фей и фэйри, и даже несколько особо экзотичных видов нечисти. Было интересно. Аж до тех пор, пока я не встретил Ингвэ.
Нет, не так. Тогда я думал, даже был уверен, что Алексу я искал всю прежнюю жизнь, без нее мой мир был похож на пустыню, а с ней… Тогда я ее любил и не понимал, что на ней моя история не закончится, были женщины до нее, будут и после…
…Ингвэ — одна из Высших демонов, прекраснейшая из женщин. Рожденная демонами, воспитанная у Мо-тон-Ра, на Атине. Ингвэ чем-то похожа на ма, в ней есть что-то от солнца. Но в то же время она бывает порывистой, резкой и своенравной, как настоящая кошка. Ингвэ — воин и маг, иначе демоны просто не умеют. Ингвэ… метр семьдесят, идеальная фигура, огромные эльфийские глаза рубиново-красного цвета, изящный лисий носик, маленький немного бледный рот. Снежно-белая коса до колен. Ее стихия — вода, любимое оружие — катана. Она любит белую одежду и клюкву…
…Мы встретились в кафе. Она пила утренний кофе и листала свежую газету. Рубиновый взгляд с легким интересом скользил по ровным строчкам. Красивая женщина с амулетами силы на запястьях и изящно-смертоносной катаной в ножнах. Длинные пальцы с рубиновыми когтями уверенно держали обжигающе-горячую чашку кофе. Она отхлебнула из чашки, недовольно сморщила носик, облизнула губы, на миг показав кончики клыков…
…Она входит в мой дом, снимает босоножки и меч в ножнах оставляет в прихожей. Бежит в кухню, где я уже приготовил ужин для двоих. Все как положено: свечи и вино в бокалах, ее любимые блюда. У меня дома, со мной рядом, она чувствует себя в безопасности. Может, это у меня мания величия, а может, потому что я тоже демон, а может, потому, что не я один потерял голову…
…Рубиновый коготь одним плавным движением разрезает такую тонкую податливую человеческую кожу. Ее палец скользит от шеи к ключице, оставляя за собой кровавый след. Она наклоняется и жадно пьет кровь. На лице мужчины — блаженство, со стороны кажется, что парочка просто не дотянула до дома… Ингвэ, моя Ингвэ…
…Когда я должен был выбрать, я остался с Алексой. Мы ушли из того Мира, ушли не оглядываясь. Я старался не вспоминать о демонессе с рубиновыми глазами. Гораздо позже я понял, что в моей жизни будет или она, или никого. Я ушел, чтобы никогда больше не увидеть беловолосое совершенство с мечом наперевес. В ушах я до сих пор слышу ее тихий шепот: «Я вернусь. Ты только позови». Я пришел на Атин в поисках ответов, а нашел леди Таль. Ингвэ я зову до сих пор, хотя точно знаю, что она не придет. Никогда. И не простит мне того, что я сделал с нами…
…Есть одна любовь, та, что всегда…
Уверен, леди Таль меня поймет. Потому что мы с ней совершили одинаковую ошибку…
Я споткнулась на ровном месте, застыла, удивленно глядя на Даниэля. Кажется, я снова словила то, что не предназначалось широкой общественности, как тогда, у фонтана. Лаллея никак не могла нас понять. Ни мой ошарашенный взгляд, ни полностью застывшего Даниэля. Мы смотрели друг на друга, будто впервые увидели. Лаллея поняла, что у нас есть свои секреты и тайны, которые не знают многие посвященные в наш тесный круг. Люблю свою ученицу за то, что она знает, когда нужно уйти, не задавая лишних вопросов.
Леди Лал скрылась в доме, оставив нас с Даниэлем наедине. Эль старательно отводил взгляд бездонно-черных глаз.
Мы уселись на перила, как с Индиго получасом раньше. Только на этот раз не было ни тихой песни, ни объятий, ни прощания. Только дождь, переросший в ливень, промочивший нас до нитки.
— Эль…
— Не спрашивай, Таль.
— Сколько лет прошло?
— Мало. Чуть больше двухсот. Как оказалось, слишком мало для того, чтобы забыть…
— А зачем забывать? Память — единственное место, где она навсегда останется рядом с тобой. Память — единственное, что тебе осталось. Или ты хочешь вернуться в ее Мир?
— Я возвращался. И не нашел ее.
— Даниэль, время не умеет лечить. Оно только прячет боль по самым далеким уголкам сердца, заставляет мысли затихнуть, понемногу отключает память. Но не исцеляет от любви.
— Таллин, как ты можешь такое говорить? Ты ничего не знаешь о нас с Ингвэ!
— Иногда я могу подсказать тебе пару умных мыслей, их только надо услышать.
— И это я слышу от той, которая указала Индиго на дверь!
— Эль, чертенок, это просто вопрос времени.
— Ты не понимаешь!
— Понимаю. Может, даже лучше тебя. Твое время еще не пришло. Да и у Ингвэ могут быть другие планы.
— Таль! Прекрати! Тема закрыта. — Даниэль вернулся в дом. Эрих и Данте распивали шампанское в честь моего серебряного кубка. Даниэлю тоже досталось, даже кубок, бронзовый, правда. Но свою порцию внимания он получил, даже более чем.
