— Ну, Дик, где я вчера гулял!
Какие там я повидал
Диковинные вещи!
Что за наряды! А жратва!
Почище пасхи, рождества,
И ярмарки похлеще.
У Черинг-Кросса (по пути,
Как сено продавать везти)
Дом с лестницей снаружи:
Смотрю — идут! Наверняка,
Голов не меньше сорока,
По двое в ряд к тому же.
Один был малый хоть куда:
И рост, и стать, и борода
(Хотя твоя погуще);
А разодет — ну, дрожь берет!
Что наш помещик! Принц, и тот
Не щеголяет пуще.
Эх, будь я так хорош собой,
Меня б девчонки вперебой
В горелки выбирали,
А дюжий Роджер-весельчак,
Задира Том и Джек-толстяк
Забор бы подпирали!
Но что я вижу! Молодцу
Не до горелок — он к венцу
Собрался честь по чести:
И пастор тут же, как на грех,
И гости ждут; а пуще всех
Не терпится невесте!
И то сказать, таких невест
Не видывал и майский шест:
Свежа, кругла, приятна,
Как сочный, спелый виноград,
И так же сладостна на взгляд,
И так же ароматна!
А ручка — точно молоко!
Кольцо ей дали — велико,
Уж больно пальчик тонкий;
Ей-ей, болталось, как хомут,
На том — как бишь его зовут?
На вашем жеребенке!
А ножки — вроде двух мышат:
Шмыг из-под юбки — шмыг назад,
Как будто страшен свет им.
А пляшет как! Вот это вид!
Ну просто душу веселит,
Как ясный полдень летом.
Но целоваться с ним она
При всех не стала: так скромна!
Лишь нежно поглядела:
Ты, дескать, слушайся меня,
Хотя бы до исхода дня,
А там — другое дело…
Лицом была она бела,
Как будто яблонька цвела,
А свеженькие щеки
Чуть зарумянились к тому ж,
Вот как бока у ранних груш
На самом солнцепеке.
Две губки алые у ней,
Но нижняя — куда полней
(Куснула, видно, пчелка!).
А глазки! Блеск от них такой,
Что я аж застился рукой,
И то почти без толка.
Как изо рта у ней слова
Выходят — понял я едва:
Ведь рот-то мал на диво!
Она их зубками дробит,
И вот поди ж ты — говорит,
И как еще красиво!
Коль грех и в мыслях — тоже грех,
Я счел бы грешниками всех,
Кто ею любовался;
И если б в эту ночь жених
Все подвиги свершил за них
К утру б он надорвался.
Тут повар в гонг ударил вдруг
И в зал вступила рота слуг,
Да как! в колонну по три:
Кто с ветчиной, кто с пирогом,
Напра-нале! кругом-бегом
Как на военном смотре!
Вот стол едой уставлен сплошь;
Кто без зубов, тот вынул нож,
Раздумывать не стали:
Священник не успел и встать,
Чтобы молитву прочитать,
Как все уж уплетали.
А угощенье! А вино!
Как описать? Скажу одно:
Тебе там побывать бы!
Ведь вот простая вещь — обед,
А без него веселья нет,
Как без невесты — свадьбы.
А что же дальше? Пир горой,
Все пьют здоровье молодой,
Потом других (по кругу);
Шум, хохот; всяк твердит свое,
И пьют опять же за нее,
За юную супругу!
Они плясать идут вдвоем,
Сидят, вздыхая, за столом,
Воркуют, пляшут снова…
С ней поменяться, вижу я,
Не прочь бы дамы; а мужья
Побыть за молодого!
Но вот уже свечу зажгли,
Невесту в спальню увели
(Украдкой, ясно дело!),
А парень, видно, все смекнул:
Часок, не больше, потянул
И вслед пустился смело.
Она, не поднимая век,
Лежит, как в поле первый снег
Того гляди растает…
Дошло до поцелуев тут:
Они одни; дела идут,
И времени хватает.
Но что это? Как раз теперь
Горячий поссет вносят в дверь
Невестины подружки!
Жених с досады взял да враз
Не то ушел бы целый час!
Прикончил обе кружки.
Но вот погасли все огни;
И чем же занялись они?
Ну, чем же, в самом деле?
Примерно тем — сдается мне
Чем занимались на гумне
Ты с Маргарет, я — с Нэлли.
Перевод М. Я. Бородицкой
