— Но ведь все узнают, что это не самоубийство, что ты убила меня?
— Нет, это…
Дверь с шумом распахнулась, и Элис подпрыгнула. Глаза ее заметались. В вестибюль ворвались шериф Петри и Рурк.
— Стойте! Не подходите! — завизжала Элис, и оба мужчины замерли у нижних ступенек лестницы. Лицо Рурка застыло в ужасе.
— Сара!
Он готов был броситься вверх по лестнице, но шериф задержал его:
— Легче, легче.
— К черту! Пустите меня.
— Нет, не пущу. Вы же не хотите, чтобы вашу жену убили!
— Бросьте пистолет, шериф! — закричала Элис. — Бросьте, или я сейчас же застрелю Сару! Клянусь!
— Черт! — Буфорд поколебался, пальцы на кольте сорок пятого калибра сжались, как клещи. Из этого положения он не сможет сделать точного выстрела.
— Делайте, как я сказала.
— Хорошо, хорошо. — Буфорд вытянул руки ладонями вверх.
— Черт побери! Что вы делаете, шериф? — закричал Рурк.
— Единственное, что я могу сделать в данных обстоятельствах.
Не отводя глаз от Элис, Буфорд наклонился и осторожно положил пистолет на третью ступеньку.
В задней части дома хлопнула дверь. Раздался хор голосов, топот ног, устремляющихся к ним, через несколько секунд остальные члены семьи — Пол, Чэд, Эрик ворвались в вестибюль.
— Что…
— Черт…
Челюсти мужчин отвисли, они внезапно остановились, а спешившие за ними женщины наткнулись на них.
— Что такое? Что происходит? У нее пистолет! — закричала Мэделин.
Моника завизжала.
Побледневшая Китти, ломая руки, монотонно повторяла:
— О Боже. О Боже. О Боже.
Дженнифер открыла рот, не в силах произнести ни слова.
Встрепанный доктор Андервуд вышел из задней спальни. Он шагал, застегивая на груди рубашку.
— Ради Бога! Ну что такое! Я должен вам напомнить, что в доме больная. А вы так шумите, вы разбудите даже м… О Господи!
Не обращая ни на кого внимания, Буфорд разговаривал с Элис твердым спокойным голосом.
— Мисс Берк, положите пистолет. Все кончено. Мы знаем, это вы дважды пытались убить миссис Фэллон. Вы устраивали диверсии на строительстве курортов. И в Хьюстоне тоже вы. Вы убили бомбой одного человека. Но хороший адвокат сможет доказать, что это непреднамеренное убийство. Поскольку я не верю, что вы хотели его убить. Но если вы сейчас убьете ее, это уже будет самое настоящее преднамеренное убийство.
— Нет. — Элис покачала головой. Глаза ее блестели, как у сумасшедшей. По спине Буфорда пробежал холодок. — Нет, неужели вы не понимаете. Я делаю то, что надо. Никто меня не накажет. Сара должна умереть.
Чэд шагнул вперед:
— Элис, что ты вытворяешь?
— Чэд. — Элис засветилась изнутри, увидев его. Обыкновенное невыразительное лицо стало даже красивым. Все стоявшие в вестибюле увидели в глазах женщины рабское обожание. — Я убью Сару и сделаю это для тебя.
— Черта с два! — заорал Чэд. — Ты спятила? Да ты что, ты, сумасшедшая! А ну положи пистолет, пока не натворила дел!
— О, ну как ты не понимаешь? Я видела новое завещание Эвелин. Она собирается все оставить Саре. Все свои акции «Эв», другие вклады, ну абсолютно все. Разве можно, чтобы такое случилось?
— Черт побери, Элис! Ты же не соображаешь! Прекрати!
— Чэд, неужели ты не видишь? Если убрать Сару с дороги, ты получишь свою долю «Эв косметикс». А когда Эвелин умрет, ты продашь акции и вложишь деньги в ранчо, как всегда хотел. Ты же сам говорил, тебе нужны эти деньги. Очень нужны.
— Может, и говорил, но я никого не собирался убивать ради этого. А теперь давай клади пистолет, Элис.
Ее лицо стало жестким.
— Нет, я должна это сделать. Я знаю, ты не будешь счастлив, пока не возродишь свою скотоводческую компанию, не сделаешь ее такой же, какой она была прежде. А как только ты решишь все эти проблемы, у тебя найдется время и для меня. Неужели не понятно, дорогой? Я убью ее ради нас обоих. Ради нашего будущего.
— Боже мой, Чэд, неужели ты бесчестно обошелся с этой бедной женщиной? — Пол бросил на кузена презрительный взгляд. — Я, конечно, не благородный рыцарь, но на такое не способен.
Чэд виновато опустил глаза.
— Боже, я и не знал, что она все так серьезно воспринимает, — пробормотал он. — Я думал, для нас обоих это просто секс.
— Хорошо устроился, Чэд, — резко бросил Эрик.
— Только совсем не по-мужски, — фыркнула Мэделин.
— Заткнитесь, — велел Рурк. — Элис, послушай меня, если ты что-то сделаешь Саре, ты никогда больше не увидишь Чэда. И сядешь в тюрьму. Ты не хочешь туда, правда? Положи пистолет. Отпусти Сару.
— Нет. Нет, я должна ее убить. Другого выхода нет. Ну как вы не можете понять?
Она подняла пистолет на два дюйма, прицелилась в Сару.
— Прости. — Ее губы сжались, руки напряглись.
— Н-е-е-ет!
Взревев, как бык, Рурк кинулся вверх по лестнице, Элис подпрыгнула и направила на него пистолет.
— Рурк! Нет! — Сара больше не думала, она инстинктивно подалась плечом вперед и толкнула Элис, прежде чем Рурк одолел половину ступенек.
Раздался выстрел, за ним — крики, проклятия. Ужас охватил всех присутствующих. Сара ощутила ожог на правой руке, ноги подкосились и стали ватными.
— С-а-а-ра! — завопил Рурк, когда она упала на колени.
Силой выстрела Элис отбросило назад, размахивая руками, она ударилась о перила. Ветхие, они сломались, громко треща, как новый выстрел. На мгновение, пока сломанная секция и перила падали на мраморный пол вестибюля, Элис зависла, глядя на Сару круглыми от удивления и ужаса глазами. А потом, как в замедленном кино, перевернулась и упала.
Вскрикнув, Сара отвернулась. Глухой удар и вопли снизу заставили ее задрожать, ей показалось, она теряет сознание.
— Сара. О Боже, Сара. — Рурк оказался рядом с ней.
— Рурк. — Его имя вырвалась у нее, как молитва благодарности.
Он обнял ее, тихо укачивая, как ребенка, она прижималась к нему, рыдая и ловя ртом воздух. Потом уткнулась лицом ему в шею, пытаясь зарыться в него, спрятаться от всего и от всех. Ее трясло.
— О Рурк, Рурк, — выдыхала она, рыдая. — Это так у-у… ужасно.
— Все в порядке, детка. Все хорошо. Ты спасена, — ласково говорил он, гладя ее по голове. — Ты ведь в порядке? Не… — Тут его рука коснулась чего-то липкого. — Боже мой, у тебя кровь. Ты ранена.
Сара яростно замотала головой, не в силах сказать, что ее слегка задело. Что это несерьезно. Не важно.
Рурк поднял ее на руки, понес в спальню.
— Доктор Андервуд, сюда, скорее. Сара ранена!
Рурк положил ее на кровать осторожно, как стеклянную. Склонился над ней, внимательно всматриваясь в каждую черточку. Его яркие голубые глаза от переполнявших чувств потемнели. Дрожащими пальцами Рурк коснулся ее щеки.
— Сара.
— Так, давайте-ка посмотрим, что у нас здесь, — сказал доктор Андервуд, отодвинув Рурка. Он разорвал рукав Сары, осмотрел рану. — Гм, похоже, ничего страшного. Царапина. А если бы на четверть дюйма левее, пуля разорвала бы мышцу. А так она выхватила только кусочек.
Обрабатывая рану, доктор смотрел на Сару поверх очков.
— Очень смело с вашей стороны. Смело, но безрассудно и опасно. Вас могли убить. Должно быть, вы очень любите своего мужа.
Сара вздрогнула. Ее взгляд метнулся в сторону Рурка, вцепившегося в спинку кровати. Его глаза горели, как два голубых пламени.
За все время, пока доктор занимался раной, он не пошевелился. И не отводил напряженного взгляда от лица жены. Каждая клеточка в нем вибрировала от бушевавших чувств, но он держал себя в руках.
— Меняйте повязку каждый день, и все быстро заживет. Если возникнут проблемы — звоните. Но в любом случае через неделю загляните ко мне в больницу. — Доктор Андервуд закрыл сумку и встал. — Я думаю, ваши нервы на пределе, я дам вам успокоительное, если хотите.
— Нет, спасибо, я в порядке.
Когда он ушел, воздух в комнате пульсировал от напряжения. Откинувшись на подушки, Сара лежала и теребила ниточку покрывала, потом вырвала ее и стала рассматривать, будто ничего интереснее на свете не было. Теперь, когда миновал кризис, она испытывала ужасное чувство вины.
