— Здорово, — сказал Рурк. — Действительно здорово.

— Да, да. Правда? — казалось, Эвелин тоже немного не в себе. Потом Сара увидела, как она расправила хрупкие плечи, вскинула подбородок и приняла привычную царственную осанку. Маска достоинства, надетая на лицо, скрыла все чувства. Эвелин снова была во всеоружии. — Спасибо, что разделили мою радость. Но вы проделали столь длинный путь не для разговоров о болезни. — Она откашлялась, потянулась к ручке и записной книжке, лежавшим на столике возле шезлонга. — У нас много работы. Давайте начнем.

Эвелин больше не хотела обсуждать ничего личного, Сара и Рурк это поняли и приняли. В наступившей тишине щелкнули замки кейсов.

— Ну, значит так, Сара. Ты позвонила мистеру Брэддоку, как я просила?

— Да. Я сослалась на кризис на одной из наших зарубежных фабрик и сумела выиграть немного времени. Не слишком много. Встреча с банкирами намечена через неделю.

— Какое у тебя впечатление от Брэддока? — поинтересовался Рурк. — Ты почувствовала его отношение и отношение других банкиров к нашим стройкам?

— Мистер Брэддок? Я его, конечно, не видела, но мне кажется, он немногословен, абсолютно лишен чувства юмора и способен мыслить только в жестких рамках: приход — расход. Очень сомневаюсь, что такие понятия, как дружба, верность, или какие-то чувства способны повлиять на его решения.

Эвелин с интересом посмотрела на Сару.

— Весьма проницательно. Я работаю с Тэдом Брэддоком двадцать семь лет, с тех пор как вышла замуж за Джо и переехала в Техас. Он не меняется. «Эв косметикс», безусловно, выгодный клиент для его банка, но когда Тэд почувствует, что наше финансовое положение не стабильно, на его сочувствие можно не рассчитывать. В ту же секунду, как только он решит, что может потерять хоть один пенни, он потребует назад все свои кредиты.

— Что означает, мы должны подготовить к встрече с ним неопровержимые аргументы, чтобы убедить его и помощников продолжить отношения с нашей компанией, — сказал Рурк, переводя взгляд с одной женщины на другую. — Есть предложения?

— Рурк, он и другие банкиры знают тебя, твою репутацию, доверяют твоему мнению. Если бы ты им объяснил, что мы с тобой лично занимаемся обучением Сары, я думаю, они согласились бы подождать и посмотреть.

— Возможно. Стоит попытаться. Но я сомневаюсь…

Раздавшийся стук прервал его, вошла Элис.

— Простите, что перебиваю, но сию секунду позвонил менеджер хьюстонской фабрики. В упаковочной прорвало пожарную систему, затоплено все помещение.

— О Боже! — зарычал Рурк. — С меня хватит!

— Элис, скажи Джо, пусть подготовит вертолет, мы с Рурком будем через минуту.

— Да, мисс Андерсон. Сейчас.

— Мне очень жаль, Эвелин, но продолжим позже. — Сара убрала бумаги в кейс, и Рурк тоже.

— Конечно.

— Мы вернемся сразу, как только сможем. Если не сегодня вечером, то завтра или послезавтра.

— Ну все, Сара, пошли.

— Позвоните мне, как только что-то выясните! — крикнула вслед Эвелин.

Они ушли, а Эвелин уставилась в пустой проем двери. Потом снова взяла дневник, открыла на странице, на которой остановилась, и начала писать.

«Диверсант снова дал о себе знать. Кто бы это мог быть? Кто-то из членов семьи? Похоже на то. Иначе все бессмысленно. Но кто? Больно думать, что кто-то из них намеренно старается разрушить то, что я так упорно создавала. Но надо смотреть фактам в лицо. Один или несколько человек из семьи пытаются загнать меня в угол».

Она закрыла тетрадь и хотела положить на столик, но вдруг передумала. Снова устроив ее на коленях, открыла и взялась за перо.

«А мое подозрение верно. Между Сарой и Рурком что-то происходит. Когда они в одной комнате, воздух потрескивает. Очень интересно».

Элис зажала уши руками, пока поднимался вертолет. Мощные винты разгоняли воздух с оглушительным шумом. Ветер облепил платье Элис и уложил траву вокруг площадки.

Прищурившись, она наблюдала за винтокрылой машиной, из-за мощного потока воздуха пригибались и раскачивались верхушки высоченных дубов, точно это вовсе не дубы, а хилые травинки. Когда вертолет исчез из виду, она повернулась и пошла к загонам для скота.

Едва вошла в сарай, как в нос ударил резкий запах животных, сена, навоза, и понадобилось время, чтобы глаза привыкли к слабому свету. Она пошла по центральному проходу на голоса в другом конце сарая.

Чэд, Хол Коэн — местный ветеринар и старый Уайли Толер, работавший на ранчо Кэтчемов еще до появления Чэда на свет, столпились в последнем стойле. Все трое склонились над огромной тушей Уинстона, самого лучшего быка на ранчо, неоднократного призера. Большое животное лежало на соломе без сил, без движения, его бока тяжело вздымались, и было ясно — каждый вздох для него сущая мука.

Элис вовсе не сельская девушка, но даже она поняла, насколько бык плох. Чэд хмуро посмотрел на Элис, подошедшую к стойлу и взявшуюся за верхнюю перекладину загородки, и даже не поздоровался с ней. По его лицу, обращенному к обессиленному животному, она поняла: Чэду сейчас не до разговоров.

А Элис и не нужны разговоры, она счастлива просто стоять поблизости и смотреть на него, не важно — в настроении Чэд или нет.

От болезни Эвелин у Элис была своя польза — она могла приезжать на ранчо без всякого предлога. Теперь Элис частенько видела Чэда, поскольку Эвелин почти два месяца безвыездно жила на ранчо. Элис, Рурк и Сара беспрестанно мотались сюда из Хьюстона, очень часто оставались ночевать, иногда даже несколько ночей кряду.

Обычно Сара привозила с собой весь персонал, хотя Элис и не знала зачем. Брайен Нили — ладно, по крайней мере он хороший парень и не совал нос в чужие дела, как эта маленькая нахальная язва Дженнифер. Элис терпеть ее не могла. Ни ее, ни ее отродье. Слава Богу, они обосновались в домике для гостей, подумала она, наблюдая за рукой Чэда, гладившего быка по шее.

Загорелая рука двигалась по шкуре, и Элис вдруг ощутила укол ревности — никогда, ни разу Чэд не прикоснулся к ней с такой нежностью.

— Да, дела плохи, Чэд, — Уайли покачал головой, водянистые старческие глаза замерли на быке. — Совсем никуда не годятся дела.

Чэд пропустил мимо ушей слова старика и пристально взглянул на ветеринара.

— Ну? Он выкарабкается?

Гигантское животное, будто отвечая на вопрос, заурчало, по его шкуре пробежала дрожь. Потом раздался хрип, бык со свистом выдохнул, внутри гиганта снова что-то забулькало, и по спине Элис от ужаса пробежал холодок. Глаза животного вылезли из орбит, когда он напрягся, безуспешно пытаясь встать. Наконец бык в последний раз выдохнул и в последний раз его огромные бока поднялись и опали. Он затих.

Доктор Коэн послушал быка, вздохнул, снял с шеи стетоскоп и покачал головой.

— Очень жаль, Чэд, но я бессилен.

Чэд угрюмо смотрел на мертвое животное. Элис понимала: эта потеря — ужасный удар и с финансовой точки зрения, и с эмоциональной. Ей хотелось подойти к Чэду, обнять его, прижать к себе, успокоить. Но при посторонних она не осмелилась. Элис знала — Чэду не понравились бы такие нежности.

Когда ветеринар ушел, Уайли снял потрепанный стетсон и принялся крутить его в узловатых руках. Потом сплюнул табак под ноги, в сено, и взглянул на окаменевшего Чэда.

— Да, сэр, хуже не бывает. Это уж точно. Чего делать-то будем, босс?

Чэд вскочил и вылетел из стойла, даже не посмотрев в сторону Элис.

— Скажи Чарли и Арту, пускай похоронят его, — резко бросил он через плечо, широкими шагами устремляясь к выходу.

Уайли слишком долго работал на ранчо Кэтчемов, чтобы обращать внимание на выходки Чэда. Он направился следом, пытаясь поспеть за хозяином на своих кривых ногах. А за ними — Элис.

— Ну что ж, держись, парень. Я вообще-то другое имел в виду — что мы будем делать без Уинстона? Как ты собираешься вести хозяйство без быка?

Чэд резко остановился и повернулся к старику.

— Как? Я собираюсь купить нового. Есть одно очень хорошее животное в округе Террант. Тоже призер. Его-то я и намерен купить.