— Добрая девушка, девушка милая, — Лилия грустно вздохнула в ответ: Чем облегчу я, бессильная, хилая, Сердце твое, моя девушка милая? Кажется, мне твой понятен секрет: Первое чувство сроднилось с могилою?… Правда ли, девушка, девушка милая? — Лилия грустно вздохнула в ответ. 8 — Ты отгадала, — с печальной улыбкою Та отвечала, головку склоня: Чувство мое оказалось ошибкою, Ты отгадала, — с печальной улыбкою Молвила девушка, грусть ощутив, Молча следя за играющей рыбкою; Ты отгадала! — с щемящей улыбкою Дева сказала, головку склонив. 9 Лилия скорбно вздохнула, растрогана Этим признанием, этой тоской. — Знаешь?… сорви меня, дева, для локона, — Лилия тихо шепнула, растрогана: Буду лелеять твой локон златой. — Ей для дыханья давала свой сок она, Всю отдавала себя ей, растрогана Робким признанием, страстной тоской. 10 …И сорвала ее дева задумчиво, Бледной прекрасной рукой сорвала… И угасала осмысленно, вдумчиво Лилия, снятая с стебля задумчиво. Снова раздались удары весла И Ненюфар запечалился влюбчивый… Лилию бедную дева задумчиво Бледной печальной рукой сорвала. 11 Белая Лилия, чистая Лилия Больше не красила сумрачный пруд И не дрожала восторгом идиллии: Белая Лилия — мертвая лилия!.. Пруд спит по-прежнему… Разве, вспугнут Сон иногда лебединые крылия… Белая Лилия, светлая Лилия Больше не красила сумрачный пруд. Светосон
Отдайте вечность на мгновенье, Когда в нем вечности покой!.. На дне морском — страна Забвенья, В ней повелитель — Водяной. На дне морском живут наяды, Сирены с душами медуз; Их очи — грезовые яды, Улыбки их — улыбки муз. Когда смеется солнце в небе, Король воды, как тайна, тих: Ведь он не думает о хлебе Ни для себя, ни для других! Когда ж, прельстясь лазурной сталью, Приляжет в море, как в гамак, С такой застенчивой печалью И раскрасневшись, точно мак, Светило дня, — в свою обитель Впустив молочный сонный пар, Замыслит донный повелитель Оледенить небесный жар: Лишь Водяной поднимет коготь, Залентят нимфы хоровод И так лукаво станут трогать И щекотать просонок вод, И волны, прячась от щекотки, Сквозь сон лениво заворчат И, обозлясь, подбросят лодки, Стремя рули в грозовый чад. Рассвирепеет мощно море, Как разозленный хищный зверь… Поди, утешь морское горе, Поди, уйми его теперь! Как осудившие потомки Ошибки светлые отцов, — Начнет щепить оно в обломки Суда случайные пловцов. Оно взовьет из волн воронку, Загрохотав, теряя блеск, Стремясь за облаком вдогонку — Под гул, и гам, и шум, и треск. А солнце, дремлющее сладко На дне взбунтованных пучин, Уйдет — но как? его загадка! — Раскутав плен зеленый тин. Оно уйдет, уйдет неслышно И незаметно, точно год… Пока пылает буря пышно, Оно таинственно уйдет… Когда ж палитрою востока Сверкнет взволнованная сталь, Светило дня — душа пророка! — Опять поднимется в эмаль. Одной небрежною улыбкой Оно смирит волнистый гнев, — И Водяной, смущен ошибкой, Вздохнет, бессильно побледнев… Спешите все в строку забвенья Вы, изнуренные тоской! Отдайте вечность за мгновенье, Когда в нем вечности покой!.. Инэс (фантастическая поэма) О, пойми— о, пойми, — о, пойми: В целом свете всегда я одна Мирра Лохвицкая 1 Давался блистательный бал королем, Певучим владыкой Парнаса. Сплывались галеры, кивая рулем К пробитью закатного часа. 2 В них плыли поэты, заслугой умов Достигшие доступа в царство, Где молнии блещут под хохот громов И блещут притом без коварства. 3 Шел час, когда солнце вернулось домой В свои золотые чертоги, И сумрак спустился над миром немой В усеянной звездами тоге. 4 Свистели оркестры фарфоровых труб, Пел хор перламутровых скрипок; И тот, кто недавно несчастный был труп, Воскрес в воскресенье улыбок… |
