1909. Декабрь Мисс Лиль Котик милый, деточка! встань скорей на цыпочки, Алогубы-цветики жарко протяни… В грязной репутации хорошенько выпачкай Имя светозарное гения в тени… Ласковая девонька! крошечная грешница! Ты еще пикантнее от людских помой! Верю: ты измучилась… Надо онездешниться, Надо быть улыбчатой, тихой и немой. Все мои товарищи (как зовешь нечаянно Ты моих поклонников и моих врагов…) Как-то усмехаются и глядят отчаянно На ночную бабочку выше облаков. Разве верят скептики, что ночную бабочку Любит сострадательно молодой орел? Честная бесчестница! белая арабочка! Брызгай грязью чистою в славный ореол!.. 1911
Коктебель Подходят ночи в сомбреро синих, Созвездья взоров поют звезде, Поют в пещерах, поют в пустынях, Поют на морс, поют везде. Остынет отзвук денного гуда, — И вьюгу звуков вскрутит закат… Подходят ночи — зачем? откуда? — К моей избушке на горный скат. Как много чувства в их взмахах теплых! Как много тайны в их ласк волшбе! Весь ум — в извивах, все сердце — в воплях. Мечта поэта! пою тебе… 1909 Алтайский гимн О, океана золотая, — Крещенский солнечный восход! Скользит, как вздох Эола, тая По скатогориям Алтая Победоносный лыжеход. Снега, снега, — как беломорье… Восход бестепел. Вдоль полян Метет предутренник с нагорья Пушисто-снежное узорье, А ветер светел и ледян. Осветозарь мои веленья, Мои желанья и пути, Ты, созидающий оленя, Как бодрость упоенной лени, Дающий десять для пяти! Гуди, ледяное безводье! Пылай короною. Январь! Крепи, бурят, свои поводья, А Ты, Эмблема Плодородья, Мои пути осветозарь! 1910 Агасферу морей Вижу, капитан «Скитальца-моряка», Вечный странник, Вижу, как твоя направлена рука На «Titanic»… Знаю, капитан немого корабля, Мститель-призрак, Знаю, что со дня, как выгнала земля, Буре близок… Верю, капитан «Голландца-Летуна», Враг боязни, Верю, для тебя пустить корабль до дна — Страстный праздник… Злобный хохот твой грохочет в глубине Окаянно: Все теперь — твое, лежащее на дне Океана… Рыбам отдаешь — зачем трофей тебе?! — Все — для пищи… Руку, капитан, товарищ по судьбе, Мой дружище! 1912. Апрель На летуне Король на плахе. Королевство — Уже республика: и принц Бежит, сестры спасая детство, В одну из моревых провинц. И там, в улыбности привета, У острых шхер, у сонных дюн, Их ждут — и палуба корвета, И комфортабельный летун, Вперед! — осолнечен пропеллер, Стрекочет, ветрит и трещит. Моторолет крылит на север, Где ощетинен бора щит. Скорбит принцесса. В алой ленте Лукавит солнце, как Пилат. Злодея мыслит в президенте Беглец из мраморных палат. И, очарованный полетом, Дарит пилоту комплимент, Не зная, что его пилотом — Никто иной, как президент! 1912 Газэлла Мой мозг словами: «Ты больной!» — сжимаешь ты, И хлыст упругий и стальной сжимаешь ты. Я хохочу тебе в лицо, я хохочу, — И, в гневе, хлыст своей рукой сжимаешь ты. Над головой моей взнесла свистящий хлыст, — Ударить хочешь, но с тоской сжимаешь ты. «Живи, люби, пиши, как все! и будешь — мой…» Меня в объятьях, — и с мольбой, — сжимаешь ты. Немею в бешенстве — затем, чтоб не убить! Мне сердце мукой огневой сжимаешь ты. Веймарн 1912. Август Рондели («О Мирре грезит Вандэлин…») О Мирре грезит Вандэлин, О Вандэлине грезит Мирра. Она властительница мира, И он — вселенной властелин. Люблю я в замке меж долин Внимать душою, полной мира, Как Миррой грезит Вандэлин, Как Вандэлином грезит Мирра, Под стрекотанье мандолин Дрожит моя больная лира, Что Мирры нет, что в мире сиро И что — всегда, всегда один — Грустит о Мирре Вандэлин. 1911 Врубелю Так тихо-долго шла жизнь на убыль В душе, исканьем обворованной… Так странно тихо растаял Врубель, Так безнадежно очарованный… Ему фиалки струили дымки Лица трагически-безликого… Душа впитала все невидимки, Дрожа в преддверии великого… Но дерзновенье слепило кисти, А кисть дразнила дерзновенное… Он тихо таял, — он золотистей Пылал душою вдохновенною… Цветов побольше на крышку гроба; В гробу — венчанье!.. Отныне оба — Мечта и кисть — в немой гармонии, Как лейтмотив больной симфонии. |