— Честно признаться, не очень хорошо, — ответил Джефф. — Я сбит с толку…

— Я тоже.

— Хотя бы это нас объединяет. Мы можем помочь друг другу?

— Вероятно. Если поговорим в тихом месте. В вашем огромном доме, вероятно, такое найдется?

— Разумеется!

Она, следуя по пятам за Джервисом, пронзила толпу гостей, словно раскаленная игла, сопровождаемая любопытными взглядами тех, кто еще был трезв, поднялась по нескольким лестницам разных архитектурных стилей и размеров и очутилась в кабинете, который, как птичье гнездо нависал над залом для приемов. Сквозь затемненные стекла можно было наблюдать за публикой, оставаясь невидимым.

Натали заняла место на диване, обитом старой черной кожей, Джервис сел в кресло у письменного стола, а Грег примостился на подоконнике. Стены были сплошь увешаны вымпелами и почетными дипломами различных религиозных, благотворительных и политических организаций. Особую гордость хозяина, вероятно, представляла коллекция бейсбольных шапочек всех команд, какие только есть в США. Под каждой красовался ярлык с автографами игроков.

— С чего начнем? — спросил Джервис.

— Вы хорошо знали моего мужа?

— Мы были друзьями.

— Не морочьте мне голову, мистер Джервис! Если в наших разговорах и упоминалось ваше имя, что было очень редко, то называл он вас кровососом.

— Я польщен! — улыбнулся Джервис. — Но слова — это только слова… сотрясение воздуха. Уоллес был прагматик. Это нас объединяло. Подтверди, Грег!

Грег молча кивнул, не отрывая взгляда от танцующих внизу «ковбоев» и их дам. Пальцы его отбивали ритм, на красивом лице — маска полного равнодушия к беседе Натали и Джеффа.

— Мы частенько сражались в теннис. Он говорил, что его жена побивает его по всем статьям. Я ожидал увидеть мускулистую теннисистку, а вы оказались… очень женственной.

Натали проигнорировала комплимент.

— Как вы познакомились?

— Нас познакомил президент… дай бог памяти… в восемьдесят первом году… Не улыбайтесь так иронически, Натали… Я герой Вьетнама, Уоллес герой мировой войны. Президент свел двух героев для беседы «на кухне» — так русские называют откровенные разговоры.

— Я выросла в семье, которая верой и правдой служила президенту США.

— Бог благословил вас! — с плохо скрытой насмешкой произнес Джефф. — Но у Бога много дел так же, как у президента. Бог, как и президент, не нашел времени проинформировать вдову Уоллеса…

— Никто из нас никогда не впутывался в операции «плаща и кинжала»! Никто не вляпывался в дерьмо!

— Так ли, Грег? — Джефф вдруг заставил Грега вздрогнуть.

Но Грег промолчал.

— Медаль Уоллеса за секретные услуги хранится у меня. Я могу ее вам вручить, но думаю, что еще не настало время. Я как слон, проживший много лет. Меня выпускают на прогулку, но следят, чтобы я не раструбил то, что видел за долгие прожитые годы.

— Слова… Слова… Я цитирую вас. Я устала от слов… Вы знаете про секретный телефон Уоллеса?

— Мы его убрали. Если это причинило вам ущерб, мы возместим издержки.

— Женщина звонила по этому телефону. Она не знала, что Уоллес убит!

— Это нас не касается. Если поврежден газон на вашей лужайке, мы готовы восстановить все в прежнем виде. Если б не ваш кузен Грег, я бы вообще не стал разговаривать с вами.

Грег приподнялся, словно шар, надуваемый теплым воздухом, и тут же опустился на прежнее место.

— «Блат» — вы знаете такое русское слово? «По блату» я согласился принять вас и буду откровенным до конца. Вашего мужа президент вытолкал в шею два года назад.

— Почему?

— Потому, что началась гласность и перестройка. Уоллес говорил, что это обман, блеф, но президент придерживался другого мнения.

— А вы какого мнения придерживались?

— У меня не бывает своего мнения!

— Тогда я хочу знать, за что был убит мой муж?

— Я вам советую — не переходите черту… Дальше начинается опасная зона.

Натали с надеждой посмотрела на Грега, но тот демонстративно «выключился» из разговора. Джервис перехватил ее взгляд.

— Грег чувствует, что провинился, поэтому прячет глаза, — безжалостно заявил он.

— Грег? — удивилась Натали.

— Он поддерживал бредовые идеи Уоллеса.

— Какие идеи?

— Уоллес вбил себе в голову, что в России зреет какой-то заговор. Что перестройка — это лишь ловушка для Запада. С этими идеями он с помощью Грега вышел на президента. Президент не поверил. Он отказался слушать Уоллеса и запретил ему вмешиваться не в свое дело. Уоллес решил самостоятельно искать доказательства. Он пугал президента будущей гражданской войной в России, где в ход пойдут уже не пулеметные тачанки, а ядерные ракеты. Он помешался на Армагеддоне. Грег, по-моему, тоже. Я грешным делом поддался на его уговоры и кое-что потратил на поиски его «доказательств».

Джервис не был похож на человека, способного одолжить ближнему хоть один цент без залога.

— В результате Уоллес потерял «Колдунью»! — сделала вывод Натали.

Джервис рассмеялся.

— У твоей кузины, Грег, деловой ум! Она все схватывает на лету.

— Уоллес нашел доказательства?

— Их нет и быть не может.

— Тогда за что он убит? Полиция зашла в тупик…

— Мы тоже.

— Вы? — усомнилась Натали.

— Поверьте мне, за эти дни мы перелопатили весь земной шар. Мы задали вопросы всем, кто мог дать ответ. Никто ничего не знает. Ни ЦРУ, ни британская разведка, ни КГБ… Нуль, пустота…

Натали вспомнила Любу — ее страх, ее взметнувшиеся от ветра волосы, ее поспешное бегство.

— Есть один приемлемый вариант — он им надоел…

— Кому?

— Русским. Десятки лет он, как челнок, летал туда-сюда, покупал меха и очаровывал всех своей улыбкой. Они убрали его на всякий случай.

— Вы выдали его?

— Натали! — наконец вмешался в разговор Грег. Он выглядел испуганным.

— Ты боишься, что я перейду черту? Мне плевать. Кто-то хотел занять его место, воспользоваться его связями и репутацией…

— Вы очень проницательны, миссис Невски… — с ледяным спокойствием произнес Джервис.

— Я угадала?

Джервис пожал плечами.

— Ваша версия вполне логична. Только виновников ваших несчастий ищите не здесь. Нам не нужен ваш «Котильон».

— Я могу расценить это как намек?

— Как угодно. Многие желают вас утопить, чтобы самим высунуть голову из воды. Неприглядная картинка, но что поделаешь? Уоллес имел много друзей, а друзья познаются в беде.

— Стив Вайнтрауб один из таких «друзей». «Котильон» для них как кость в горле.

— Слышал о нем, но никогда не встречался… Я отцеживаю своих знакомых через несколько фильтров.

— Но используете осадок, ковыряетесь в нем?

Грег решился вставить свое слово:

— Не глупи, Натали! Джефф единственный, кто может тебя спасти.

— Замолчи, Грег!

Она вдруг увидела себя замерзающей в холодной ночи у угасшего костра, и два волка, Джефф и Грег, подкрадываются к ней… А ей нечем вновь разжечь отпугивающий их огонь.

— Не верится, что уже два месяца как его нет с нами, — шумно вздохнула Диана.

«Два месяца, неделя и три дня», — мысленно уточнила Натали, но не стала поправлять ослепительную Диану Дарби.

Диана только что вошла в теплое помещение, и снежинки бушевавшей на улице вьюги таяли на ее лице и щекотали кожу. У Натали же тяжелые пласты снега лежали на душе, и ничто не могло их растопить.

— Дьявольски невесело я справила Рождество! — жаловалась Диана. — Уоллес был у меня все время в памяти. Кончилось тем, что мой сосед по кровати ушел без подарка.

Натали изобразила сочувствие.

— А Новый год! Он вообще улетучился из памяти. Как ты справила Новый год?

— Легла спать и проспала до десяти утра.

— К черту все эти праздники! Хочется работать, работать… — Диана тряхнула своей золотой гривой, и в комнате взметнулся порыв ветра.