Актриса была облачена в нечто похожее на костюм для восхождения на Эверест. Мужские часы «ролекс» из золота украшали ее тонкую руку. Она глянула на них:

— Что там у тебя, Натали? Выкладывай побыстрее!

Эта очень серьезная встреча была кульминацией и завершением долгих переговоров между агентами обеих сторон. За это время выяснилось многое — и дурное и хорошее. Например, закулисная активность и предательство Лауры Дрейк, хотя кто же в джунглях бизнеса не грызет глотку лучшему приятелю? Но появилась надежда, что Диана Дарби заглотнет червячка, насаженного на крючок.

День выдался нелегким. С утра телефон разрывался от звонков. У Натали заболела шея. Она слишком долго держала прижатой к уху телефонную трубку. Их общий с Уоллесом стол был завален деловыми бумагами. Она поспешно доставала их из ящиков. Она даже не успела повесить свой драгоценный жакет в шкаф, как позвонил в панике владелец нью-йоркского салона. Он сказал, что вынужден закрыть свой салон. Канадские поставщики требовали немедленной оплаты чека, который, оказывается, был не обеспечен банковским счетом… Джоан перехватила трубку и как могла утихомирила его. Несколько часов продолжалась эта телефонная свистопляска.

— Как у тебя еще хватает сил жить на этом свете без Уоллеса? — грустным голосом спросила Диана.

— Работа меня спасает так же, как и тебя!

Диана расхохоталась. Смех ее вспыхнул и тут же погас, как маленькая лужица бензина на автозаправке, куда упала неосторожно оброненная непогасшая спичка.

— Эй! — Она издала звук, которым ковбои подзывают стадо. — Мы что, играем в покер? Незачем со мной темнить!

— Открываю карты! Уоллес мне завещал твой талант.

Диана была озадачена.

— Какой талант?

— Актрисы. Ты сможешь сыграть роль прапрапрабабушки всех нас, спрыгнувшей на американский берег с «Мейфлауэра»? Пуританской красавицы, родившей восемнадцать детей? И спасающейся от холодного ветра…

— Накидкой, проданной «Котильоном»? — подхватила Диана.

— Да! — Натали была полна вдохновения. — Ты девушка, которая ступила на неизведанную землю и повела за собой своих робких спутников! Я хочу видеть тебя героиней рекламного сериала, а не только моделью…

Диана вздохнула.

— Да! Уж я-то потрудилась на «Котильон» достаточно. Я как лошадь таскала на себе ваши попоны. И скакала по манежу перед публикой.

— Ты в любой одежде была хороша. Но за одеждой зритель часто не успевал разглядеть твои глаза. Не мог услышать твой голос.

— Теперь вы хотите забраться мне в душу?

— Ты актриса, Диана! Что захочешь, то и откроешь зрителю.

— Давай, давай… — За иронией Диана не могла скрыть своей заинтересованности.

— Лаура прислала черновые наброски! — Натали выложила на стол красивую папку. Все было сделано изящно и по высшему качеству — тонкими штрихами тушью в четырех цветах. Если бы Диана догадывалась, сколько нервной энергии потратила Натали, чтобы Лаура Дрейк и ее прославленное рекламное агентство выполнили этот заказ «Котильона»!

— Здесь продумали все вплоть до шрифта титров. «Котильон» — старожил среди фирм, торгующих мехами, и это надо подчеркнуть. Уоллес выкупил его торговую марку много лет назад на одном аукционе, где распродавалось имущество мелких банкротов.

— К чему мне лезть в историю? — поморщилась Диана. — Для зрителей я еще молодая жирная дичь, а не старая костлявая утка.

— Я хочу завлечь покупателей, которые гордятся своим происхождением от первых пуританских переселенцев. Тех, что сошли с «Мейфлауэра», — терпеливо объяснила Натали.

— Вроде тебя! — ухмыльнулась Диана.

— Нет, мы шотландские пресвитериане. Мои предки приплыли на другом корабле. Я прочту тебе твой текст — рассказ правнучки о своей прабабушке.

— Минутку! — решительным жестом руки Диана попыталась прервать Натали. — У вас есть дублерши на роли моих прабабушек? Или мне придется шамкать беззубым ртом и трясти седыми космами?

Натали проигнорировала ее реплику.

— Бабушка имела свое личное место в зале нью-йоркской биржи, — читала Натали. — У нее было чутье койота из прерий… Она продала все акции накануне «великого краха», а деньги вложила в меховой бизнес. Мягкие, пушные деньги — они вечны!

Диана слушала с непроницаемым видом. Она давно уяснила, что загадочная полуулыбка египетского сфинкса придает ее хорошенькому личику должную значительность. Натали продолжила чтение после паузы:

— И тут неожиданный поворот… Мы как бы заглядываем в будущее и видим внучку в окружении компьютеров в современном офисе. Внучка говорит в камеру: «Деловая смекалка передается по наследству. Оружие деловой женщины — не только острый ум и быстрая реакция, это и женское обаяние. Меха «Котильона» придают женщине уверенность в своем очаровании и смелость… Не всякий мужчина отважится пройти неизведанным путем…» И опять мы видим бабушку. На собачьих упряжках она пробивается к полюсу, как командор Пири. Ее спутники замерзают по дороге, один за другим превращаясь в ледяные статуи. Но ее согревает горячее сердце…

— И мех «Котильона»! — догадалась Диана.

— И заключительная часть: Диана Дарби в меховом манто того фасона, который носила Элеонора Рузвельт, разбивает бутылку шампанского о стальной борт спускаемого на воду авианосца. «Большому кораблю — большое плавание!» Текст: «Место в Конгрессе — это не предел твоих возможностей. "Котильон" желает тебе попутного ветра!»

— Что ж, вы с пользой потратили время. — Диана тут же поставила точку в разговоре. — Я прокручу это в своих жалких мозгах и дам ответ в ближайший уик-энд.

— Как насчет ленча в субботу? — спросила Натали. — Я заказала столик в «Русской чайной».

— Там собираются все меховщики. Ты хитра! Хочешь, чтобы нас увидели вместе?

— Что в этом плохого?

— Согласна, если там кормят по-прежнему…

Молчание воцарилось в обеденном зале «Русской чайной», когда Натали появилась там. Звяканье вилок и ножей стихло, деловые беседы прервались на полуслове. Старенький метрдотель проводил Натали к столику в центре зала. Диана громко приветствовала ее…

— Вот это салют! Сотня старикашек-меховщиков подавилась пищей при виде тебя. А кто те двое в углу, что продолжают болтать?

— Они из Народного Китая, — шепнул старик.

— Да простит им их покойный Мао! — Диана нарочито громко рассмеялась.

— Рад снова видеть вас здесь, миссис Невски, — тихо сказал метрдотель, дружески коснувшись руки Натали, и тут же обратился к Диане: — Ваш великий пост кончился?

— Как вы угадали? Я хочу нажраться!

— Почему же вы так долго не посещали нас?

— Обиделась. Вы не поместили на стене мое фото, которое я вам послала.

— Его похитили.

— Я бы прислала вам замену…

— Слишком большой соблазн для ваших поклонников. Я не хотел вас беспокоить… Ваши фото — это такая ценность…

— Я щедра, — заявила Диана.

— Мы не желаем привлекать сюда нежелательные элементы с улицы.

— Может быть, вы правы! — великодушно согласилась Диана.

— Вам показать меню, леди?

— Мы не умеем читать, зато вы сможете прочитать наши мысли. Я, например, голодна.

— Я понял, мисс Диана. — Старик с достоинством удалился.

— Как тебе живется, Натали?

— Продаю, — жестко ответила Натали. — Опустошаю склады, чтобы не завелась моль…

— Есть на кого опереться?

«Как умна эта «глупая» Диана! Как она умеет ударить по больному месту!» — подумала Натали.

— Я полагаюсь на Джоан.

— Что ж, она твой верный индеец! И больше никого?

— И Лео Моргулис… «Ты что, хочешь отправить меня на отдых? То-гхо-пишься, Нат!» — Натали смешно пародировала еврейский акцент Моргулиса.

— Этих людей тебе завещал Уоллес, — серьезно сказала Диана.

— А ты считаешь, что я сама не умею продавать? — вспылила Натали. — Я знаю, Уоллес смог бы продать Бруклинский мост партнерам по теннису… Я берусь всучить его акционерам… И еще выстроятся очереди покупателей.