— Она допытывалась, что привез мне Уоллес. Вы тоже задали подобный вопрос! Говорите, что вы искали в моем доме?

Марго ответила со всей серьезностью:

— Точно не знаю, но что-то достаточно малых размеров, чтобы спрятать от любых зорких глаз на границе, и достаточно важное, чтобы решиться на убийство.

— Что же это может быть?

— Зная методы Уоллеса, я бы предположила, что это магнитофонная запись. Личное послание к кому-то.

— В его диктофоне осталась пустая кассета. Полиция прослушала ее несколько раз.

— Вряд ли он стал бы провозить ее на себе.

— Теперь я поняла. Это вы учинили разгром в нашей городской квартире.

— Что?

— Вы там тоже что-то искали.

Марго вскочила с кровати. Сломанные ребра заставили ее вскрикнуть от боли. Превозмогая боль, она достала из шкафа дорожный костюм из грубого твида.

— Помогите мне одеться!

— Что с вами?

— Я не была в вашей квартире! — Она стиснула зубы. Каждое резкое движение причиняло ей страдание, но она держалась мужественно. — Поймите! Охота началась, и не я одна иду по следу. Черт побери! Какую дьявольскую штуку притащил он из России?

— Вам надо лежать. Вы ранены.

— Лучше быть раненой, чем мертвой.

Натали смотрела на свое отражение в темном стекле. Большую часть ночи она провела вот так, стоя у окна в своем доме в Коннектикуте. Постепенно отражение начало таять. За окном занимался бледный рассвет. Туман полз по саду, клубился над каскадом прудов, окутывал призрачным покровом деревья, ограду и каменный амбар, где она нашла свидетельства потаенной жизни Уоллеса.

В то воскресенье он попросил ее отвезти его в аэропорт. Он не предупредил ее о своей поездке в Россию, и сборы прошли в спешке. По дороге они говорили о делах, обсуждали планы «Котильона» на зимний сезон. Только теперь она вспомнила, как он взглянул на нее при прощании. Как будто он хотел запечатлеть ее облик в своей памяти на случай, если они никогда больше не увидятся.

Натали не поделилась этим воспоминанием с Марго Клейн, но старая женщина, казалось, читала ее мысли. Она подошла к Натали, тихо положила руку ей на плечо, повела к столу. Там уже дымился в чашках приготовленный ею чай, такой горячий, что Натали обожгла пальцы, взявшись за чашку.

— Извините, я не предупредила. Не сердитесь на меня.

Натали молча покачала головой и сделала попытку улыбнуться. Марго настояла на том, чтобы они вдвоем тщательно обыскали дом, и Натали была даже в какой-то степени рада ее присутствию. Сведения, сообщенные ей бывшей женой Уоллеса, окончательно выбили ее из колеи, но шок стал ослабевать. Натали уже почти примирилась с открывшейся ей истиной. Как только они оказались в машине после бегства из госпиталя, Марго проглотила лошадиную дозу валиума, чтобы как-то утихомирить боль, и погрузилась в сон. Натали пришлось чуть ли не на руках тащить ее в спальню для гостей, разжигать огонь, чтобы согреться самой… Теперь Марго, выспавшаяся и бодрая, была готова к работе. Она успела завести дружбу с рыжим сеттером. Пес, покусавший ее прошлой ночью, теперь доверчиво положил голову ей на колени.

— Не пора ли начать поиски? — торопила она Натали.

— Я не верю, что Уоллес занимался контрабандой.

— А чем, по-вашему, он занимался?

Марго обрела уверенность в себе и разговаривала с Натали снисходительно и с чувством некоторого превосходства пожилой женщины над наивной испуганной девчонкой.

— Поверьте моему опыту, КГБ и ГРУ убивают только из страха… Они идут на «мокрое» дело, только когда у них самих поджилки трясутся. Или когда они приперты к стенке… Решиться напасть на известного человека на глазах у двухсот свидетелей — такое они редко себе позволяют. Значит, они в отчаянном положении…

— Но чем перед ними провинился Уоллес? Вы сами сказали: он лишь собирал информацию.

— Очевидно, она для них опасна. И с каждой минутой становится опаснее. Ему они заткнули рот, но этого оказалось недостаточно. Где-то он спрятал мину. Раз они ее ищут — значит, она есть! Они не успокоятся, пока не найдут и не обезвредят взрывной механизм. А время идет, часы тикают… И нервишки у них на пределе.

Натали вздрогнула. Марго очень красочно описала ситуацию.

— Но ведь чистый случай, что та женщнина скрылась!

— Не думаю. Операция была подготовлена отлично. А если б ее схватили, то она убила бы себя. И будьте уверены, она была не одна в толпе. Если б ее рука дрогнула, другой агент убрал бы ее немедленно. И так по цепочке… Тех, кто может говорить, в живых не оставляют.

Натали обхватила голову руками.

— Господи! Мне не верится, что весь этот кошмар имеет отношение к Уоллесу, к моему мужу…

— Не забывайте, Натали, что он был и моим мужем.

— Он не ваш! Он мой!

— Без истерики, Натали. Согласимся на том, что он наш общий супруг. Только в разные периоды своей бурной жизни.

— Молчите!

— Разве я не права?

— С меня хватит! — взорвалась Натали. — Меня не касаются ваши шпионские дела. У меня свой бизнес. Садитесь на свою метлу и выметайтесь из моего дома… Впрочем, я довезу вас до автобусной остановки.

— Я так просто не уйду! Вам придется выкидывать меня силой, — заявила Марго.

— Зачем же силой? Я плачу налоги на содержание полиции. Там вы и расскажете свою историю.

Натали подошла к телефону. Марго вела себя на редкость хладнокровно.

— Сорок лет, — сказала Марго, — ваш и мой муж плел свою сеть… На прошлой неделе он поймал в нее добычу, за которую поплатился жизнью. Должно быть, это что-то очень важное…

— Для вас — может быть, но не для меня!

— Возможно, для всего мира!

— Мне нет дела до всего мира.

— Вы совсем не похожи на него, Натали! Уоллес думал не только о себе…

— Но он не посвящал меня в свои секреты! Значит, не желал, чтобы я знала… Может быть, он считал меня недостойной его доверия.

— Он оберегал вас.

— Так почему же после его смерти вы хотите втянуть меня в эти дела? И почему я должна верить вашим нелепым россказням?

Марго открыла свою сумочку и запустила туда руку. Сначала на свет божий появился револьвер. Натали в ужасе отпрянула, решив, что старушка вздумала расправиться с ней — убрать лишнего свидетеля. Но Марго, выложив револьвер на стол, продолжала поиски в недрах своей сумки. Наконец она откуда-то из-под подкладки извлекла конверт и швырнула его Натали. Конверт спланировал через всю кухню и опустился на пол.

— Подними и прочти, несносная девчонка! — приказала Марго. — Потом скажешь мне, что тебе написал в письме Уоллес.

Натали с удивлением разглядывала конверт.

— Оно адресовано вам.

— Там внутри письмо для тебя. Я его, разумеется, не вскрывала.

Натали узнала почерк Уоллеса. «Для Н.» — было начертано на внутреннем конверте. Марго услужливо протянула ей кухонный нож.

— Смелей, девочка! Только не порежься. Смотрю, у тебя дрожат пальчики.

Натали вскрыла конверт, достала крохотный листок бумаги. Буквы прыгали у нее перед глазами, но почерк, несомненно, был Уоллеса.

«Все, что она тебе сказала, — правда! Я во многом виноват перед ней, но она не подводила меня ни разу. Как тебе поступить, решай сама. Я люблю тебя».

Подписи не было.

Сколько всего сразу навалилось на Натали! Их общие проблемы с «Котильоном» и еще тайны Уоллеса… То непонятное, что стоило ему жизни…

— Сожги письмо, — потребовала Марго.

Натали наклонилась к камину. Огонь коснулся бумаги. Она вспыхнула. Клочки пепла мгновенно утянуло в трубу.

— Почему вы не показали мне его сразу? — спросила Натали.

— Хотела разглядеть тебя получше, узнать, кто ты такая. Уоллес мог в тебе ошибаться. Он был падок до молоденьких и часто попадал впросак.

— Мне не нравится, как вы о нем говорите…

— Правда не всегда приятна. Она режет слух.

— Так я прошла вашу проверку?

— Не совсем, но что поделаешь! Что он тебе написал?

— То, что вы все знаете и расскажете мне.