— Почему же? — Александр улыбнулся. Его зубы хищно оскалились. — В горы Гиндукуша я прибыл подполковником, а ушел оттуда генералом, причем живым!

— Осторожнее, Саша! — вмешался отец. Но, как многие отцы, он выглядел беспомощным перед взрослым сыном.

Небольшая группа занятых оживленной беседой гостей вошла в галерею. Среди них Натали углядела знакомое лицо. Не этот ли человек маячил в дверях «Астории», когда его подручные «трясли» администратора?

— Не ссорься с ним, — предупредил сына отец.

— С этим дерьмом? На фига он мне нужен! Я представлю ему Наталью Невски как пойманную нами американскую шпионку, проникшую в Кремль, чтобы… Давайте быстро вместе придумаем, для чего вы сюда проникли?

Александр шутил, но его шутки не нравились Натали.

Знакомясь, мужчина назвал себя:

— Валерий Кириченко.

Его рука была костлявой и ледяной, как рука смерти.

— Мы встречались с вашим мужем. Скорблю о вашей потере, госпожа Невски. Но я, кажется, помешал вашей беседе.

— Мы обсуждали афганскую проблему. Если вам интересно, присоединяйтесь… — с вызовом предложил Александр.

— Мне не интересно. Проблема закрыта, войска выведены, — холодно отпарировал Кириченко.

— А если кто-нибудь думает иначе? И помнит о пролитой в горах крови? Разве не любопытно послушать другие мнения? Не через микрофон или замочную скважину, а напрямую? — Молодой генерал явно поддразнивал Кириченко.

— Я этим не занимаюсь… Нужную информацию мне кладут на стол.

Словесный поединок между военным и сотрудником КГБ разгорался на глазах у Натали.

— Если мы будем сами втаптывать себя в грязь и предавать ценности, за которые пролили кровь, нас ждет новая революция.

— Новая революция уже свершилась. Ее возглавил генсек Горбачев, — спокойно заметил Кириченко. — Я служу этой революции и про другую революцию пока не слышал.

— Три четверти населения страны не работает, а торгует…

— Значит, им это выгодно. Человек имеет право выбрать то, что его устраивает. Я обязан охранять права человека. — Тайная полиция заботится о правах человека! — громко рассмеялся молодой генерал.

Натали догадалась, что он успел выпить достаточно, чтобы вести себя так храбро с сотрудником всемогущего ведомства.

— Обойдемся без иронии, товарищ генерал-майор, — оборвал его смех Кириченко. — Среди нас присутствует гостья из Америки. Ей, вероятно, захочется узнать, в чем причина наших разногласий. Постараюсь коротко объяснить. И товарищ Горбачев, и я, ваш покорный слуга, замечательно жили при прежнем режиме. И могли жить так еще много-много лет. Но мы разрушили старый порядок, потому что он уже мешал развитию страны.

— И что получили взамен? Всероссийскую барахолку. Вы не учли, с кем имеете дело. Без твердой руки у нас, русских, все пойдет наперекосяк. Начинается всеобщий грабеж и мордобой.

— Вы мечтаете о царе? С царями покончено еще в семнадцатом. Были рецидивы тоталитаризма, но мы продолжаем дело, начатое Лениным.

— Вы хотите вернуть нас в капитализм!

Кириченко обратился к Натали, выдавив из себя некое подобие улыбки:

— Видите, госпожа Невски, что творится в стране. Если уж в Кремле идут такие споры, о чем же говорят люди на кухнях в своих тесных квартирах? Горбачев начал великое дело. Перестройка и гласность — это только первые шаги на пути к подлинной революции.

— А вы спросили у русского мужика, нужны ли ему компьютеры и пепси-кола?

— Мужик, пока не грянет гром, не перекрестится, — ухмыльнулся Кириченко. — Иногда хороший пинок в зад дает быстрый результат.

— От хорошего пинка в зад может полететь и вся ваша перестройка!

Старый маршал Лапшин широко раскинул руки и обнял обоих спорящих — и сына, и Кириченко. Он сильно стукнул их лбами и развел в стороны.

— Старый конь хочет выпить, но ему скучно пить одному. Неужто молодняк не составит ему компанию?

Он поднял вверх бокал с шампанским. Младший Лапшин и Кириченко выслушали маршальский тост «За прекрасных дам!» и звонко чокнулись бокалами. Александр выпил шампанское как воду, Кириченко пил нервными, мелкими глотками. Поставив пустой бокал на поднос, он тотчас же извинился перед Натали и покинул общество. Старый маршал, бросив на сына укоризненный взгляд, последовал за ним.

— Господин Кириченко не обиделся? — осторожно осведомилась Натали.

— Мне нет дела до его чувств, если, конечно, они у него есть. Он хоть и худ, но кожа у него толстая, — заявил младший Лапшин.

— А вы не боитесь так открыто выражать свои взгляды в его присутствии?

— Почему я должен его бояться?

— Кажется, он из КГБ?

— Вы догадливы. Он там большая шишка. И, кроме того, он еще член ЦК из нового пополнения и метит попасть в Политбюро. Он сделал себе карьеру на борьбе с высокопоставленным ворьем. В наши дни это верный путь наверх. Я не ворую, не беру взяток. Мне нечего бояться таких типов, как Кириченко.

Натали удивилась. Если Кириченко принадлежит к верхушке КГБ, почему он оказался в «Астории» и следил за допросом какого-то ничтожного администратора? Или он явился поглядеть на вновь прибывшую гостью — вдову Уоллеса Невски?

Натали заметила, что генерал внимательно и откровенно разглядывает ее. Она поспешила вновь завести беседу:

— Ваш отец, мне показалось, был против вашей ссоры с Кириченко.

— Наши родители воспитывались в другое время. Они привыкли говорить и действовать с оглядкой. Все отцы пекутся о своих чадах, думая, что мы еще не выросли из коротких штанишек. Таков удел отцов.

— Но, если Кириченко здорово раздразнить, он может и укусить.

— Вы не знаете Кириченко! Он не дает волю своим чувствам. Он не позволит себе мстить из личных побуждений. По-своему он благороден. Он ищейка. Его нюх направлен только на поимку воров и мошенников. Вот если б я воровал, то мне тогда не жить! Он бы загрыз меня мгновенно. Но я чист. Мне незачем зариться на чужое добро. Я и так имею все.

— Все? — недоверчиво спросила Натали.

— Все, что пожелаю. Хотите убедиться сами?

— Как?

— Я приглашаю вас на ужин.

— Здесь, в Кремле?

— Я покажу вам место, где кормят получше.

— К сожалению, я пришла сюда не одна, — проявила осторожность Натали.

— Скажите, кто он, и я отошлю его служить в гарнизон в Забайкалье.

Усмешка младшего Лапшина напоминала ей улыбку Грега Стюарта. За ней крылось многое, неизвестное ей.

— До него не дотянется даже ваша могучая рука. Он сотрудник нашего посольства…

— Тогда я отошлю его в Никарагуа. Шепну Кириченко, что он снабжает валютой фарцовщиков, и его вышлют из страны.

— Я поняла, что вы человек с большими возможностями, но мой соотечественник не заслуживает такой жалкой участи. Я переговорю с ним.

— Даю вам десять минут. Жду вас у выхода.

Генерал Лапшин был или пьян до чертиков, или за ним стояла грозная и неведомая Натали сила.

Натали прошлась по залу, где гости уже отведывали закуски. Она увидела Финни. Он только что позволил себе расслабиться, выпить рюмку и сунуть в рот что-то вкусное. Его лицо при этом утратило каменное выражение.

— Как дела, внучка?

— Я приглашена на ужин. Не здесь.

Финни, казалось, был этим весьма доволен.

— Встретимся за завтраком, в восемь. У вас в гостинице. Мне нужен подробный рапорт. Генерал Лапшин нас интересует.

— Я не сказала вам, что меня пригласил Лапшин!

— Незачем так громко произносить эту фамилию, внучка! Не привлекайте к нему излишнее внимание. Счастливого плавания!

— Зачем он вам? Он просто подвыпивший хвастун.

— «Слуга царю, отец солдатам…» Русские обожают вождей, на которых нет ни пятнышка, но есть жесткость и показная храбрость. Он честен, потому что для него другие ухватили жирный кусок пирога. Теперь он может демонстрировать свою бескорыстность.

— Он не опасен?

— Я тоже был бы для вас опасен, если б Каролин не ждала меня дома!

— О боже! Я становлюсь предметом охоты! — с притворным кокетством воскликнула Натали.