— Иди ты к черту!

Джеф удалился.

Он взял у Келвина теннисную ракетку и мячи, отъехал от дома и направился в «Рекет-клаб».

В это межсезонье в клубе царило затишье. Игра шла только на двух из пяти передних кортов. Он прошел по узкой дорожке, которая вела к бассейну и ресторану со столиками под открытым небом. Джеф увидел знакомые лица — менеджера из компании «Фокс», с которым он встречался во время переговоров в гильдии, молодого актера, поглощавшего ленч за маленьким столиком с девушкой, выглядевшей, как актриса. Заметив Джефа, молодой человек вскочил, бросился к нему, протянул руку:

— Привет, Джеф!

Джефферсон не любил фамильярных малознакомых ему коллег еще больше, чем назойливых, развязных поклонников. Молодой человек явно хотел произвести впечатление на свою подругу.

— Скотт Берджесс, — назвал себя актер. — Я играл с вами в «Змеиной реке».

Джеф снялся в этом фильме четыре или пять лет назад.

Представившись, актер выдал свою неуверенность. Он, очевидно, сомневался в том, что его знают.

Однако Джеф, улыбнувшись, протянул руку. Если малыш хочет поразить свою девушку, жену или шлюху, подумал актер, что ж, ради бога.

— Перекусите с нами?

— Спасибо, я только что съел ленч.

— Кофе? — с надеждой спросил Берджесс.

Джеф решил вознаградить его настойчивость.

— Кофе выпью.

— Отлично!

Молодой человек повел его к столику.

— Дорогая, это Джеф Джефферсон!

Затем он добавил, как бы извиняясь:

— Это Шарлен.

Оказалось, что Шарлен — не жена и даже не девушка Скотта. Они познакомились лишь вчера в клубе. Она была не актрисой, а дочерью богатого чикагского еврея.

Она обладала развитой речью; Джеф удивился ее познаниям в области кино, пока не выяснилось, что ее семья владела большой сетью кинотеатров на Среднем Западе. Шарлен воспитывалась на фильмах. Ее первые детские воспоминания были связаны с домашними просмотрами. Она видела все фильмы Джефа; она смотрела их с семилетнего возраста. Этот факт не обрадовал Джефа. Но она хотела подчеркнуть этим свое восхищение, а не разницу в возрасте.

Когда она встала из-за стола, Джеф понял, что она почти не уступает ему в росте. Она обладала роскошной фигурой; Джефа сильнее всего поразили не ее рост и длинные черные волосы, а искреннее, открытое выражение лица. У Шарлен были большие фиолетовые глаза с пронизывающим взглядом. Они словно заявляли о том, что у нее нет секретов. Говоря с Джефом, она не прятала их и не пялилась на него, что часто бывает при беседе обычного человека со звездой. Она смотрела ему в глаза. Джеф ощутил наличие у него половых органов. Там появилось покалывание. Откровенный взгляд Шарлен только усилил его интерес к ней. Джефа лишь обеспокоило то, что он оказался способным реагировать так на девушку, которой было года двадцать два — двадцать три.

— Вы не хотите сыграть смешанными парами, Джеф? — предложил Скотт Берджесс.

Если бы девушка не произвела на Джефа столь сильное впечатление, он бы отказался, сославшись на заранее назначенную встречу с другим партнером. Вместо этого он сказал:

— Я жду человека. Давайте поиграем, пока его нет.

Таким образом он подготовил путь к бегству, если игра окажется слишком скучной.

Теннисное платье отлично сидело на Шарлен. Из-под ее короткого подола виднелись красивые бедра. У девушки были длинные загорелые ноги и округлые ягодицы. Только груди Шарлен заставили его решить, что она не может быть первоклассной теннисисткой — он замечал, что женщины с большим бюстом редко становятся отличными игроками. Может быть, потому, что полные груди мешают свободе движений.

Поэтому Джеф не ожидал от Шарлен многого, когда они выходили на корт. Скотт отправился искать другую девушку, Джеф начал разминаться с Шарлен. Он накинул ей легкий мяч под правую руку и удивился, когда она ответила резким ударом в левую часть корта. Джеф едва отбил мяч, невольно укоротив и подрезав его так, что ей пришлось выбежать вперед. Она передвигалась большими легкими шагами, хотя обычно женщины в спешке семенят.

Это кое-что говорило о ней. Она имела хорошую теннисную подготовку и опыт. Обладала выдержкой. И хотела сразу показать ему, что умеет играть, что с ней не надо нянчиться, как с большинством женщин, играющих в теннис.

Вскоре они стали обмениваться стабильными ударами, не стараясь усложнять ситуацию для партнера, но постепенно увеличивая темп и резкость. После дюжины отбитых ударов Джеф направил мяч в левый угол, и Шарлен не успела дотянуться до него. Она пропустила мяч и крикнула без огорчения и зависти: «Хороший удар!»

Когда Берджесс появился с четвертым партнером, Джеф пожалел об этом. Девушка оказалась хорошенькой светловолосой звездочкой в исключительно элегантном теннисном платье. Ее эффектно уложенные волосы были украшены лентами. Джеф тотчас понял, что она — неважный игрок и будет весь день пытаться вступить с ним в контакт ради своей карьеры.

Чтобы уравнять силы сторон, Джеф выбрал себе в партнерши блондинку. Она, похоже, обрадовалась и сказала:

— Предупреждаю вас — я мало играла в этом сезоне. Была слишком занята.

Джеф улыбнулся.

— Не беспокойтесь. Мне нужна нагрузка.

Они начали играть. Почти тотчас стало ясно, что блондинка, имя которой Джеф не запомнил, мало играла не только в этом сезоне, но и в остальных тоже. И оказалось, что Шарлен играет лучше Берджесса. По безмолвному соглашению игра свелась к дуэли между Джефом и высокой девушкой из Чикаго. Джеф получал все большее удовольствие. Тайбрейк закончился при счете семь-пять, хотя Джеф мог выиграть при счете шесть-четыре. Блондинка испытала облегчение, когда сет завершился. Она улыбнулась и стала многословно извиняться. Джеф заверил ее, что она играла весьма неплохо и что им следует как-нибудь сыграть еще раз в таком же составе.

Когда звездочка покинула корт, уводя с собой Берджесса, Джеф повернулся к Шарлен:

— Выпьем?

— Конечно, — не скрывая радости, ответила девушка, — но не в баре.

Джеф удивился, и она добавила:

— В моем коттедже.

Он пошел с ней по красной бетонной дорожке, справа и слева от которой тянулись газоны, подстриженные так тщательно, что они казались искусственными. Воздух был насыщен запахами апельсиновых и грейпфрутовых деревьев, которые росли возле кортов.

Щурясь из-за яркого солнца, уже собиравшегося скрыться за покрытой снегом вершиной Сан-Джасинто, Шарлен сказала:

— Мне не нравится этот бар. Каждый мужчина считает тебя шлюхой или звездочкой. И, следовательно, доступной. Готовой на все.

Похоже, она сказала это, чтобы у него не возникло иллюзии по поводу приглашения в коттедж, подумал Джеф.

— Когда я готова на все, я не демонстрирую это публике, — добавила она.

Они пошли дальше молча. Бунгало Шарлен оказалось самым последним в ряду. Патио смотрело прямо на вершину Сан-Джасинто. Там стояли два залитых солнечными лучами кресла. Шарлен жестом предложила Джефу сесть в одно из них и спросила:

— Что вы пьете?

— Виски есть?

— Конечно. Как?

— Со льдом, содовой и лимонным соком.

Она скрылась за стеклянной дверью, бесшумно сдвигавшейся в сторону. Джеф опустился в кресло лицом к солнцу, закрыл глаза. Жара была такой сильной, что кожа горела. Внезапно Шарлен приблизилась к нему с двумя бокалами. Она дала Джефу виски с содовой, а себе оставила бокал с прозрачным напитком — вероятно, с водой и тоником.

Она удивила его неожиданным вопросом:

— Это правда?

— Что?

Он посмотрел на нее.

Она отвела взгляд в сторону.

— Вы действительно избили ее после присуждения премий?

— Нет, конечно!

— Я так и думала.

Казалось, она обрадовалась.

— Здесь много говорили на следующий день о том, что вы якобы напились и избили ее от зависти. Какой-то глупый негодяй даже сказал, что вы пытались изнасиловать ее.

— Вы этому не поверили?

— Нет, — сказала она. — Хотя, если бы это действительно произошло, я бы поняла вас.