Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Кларк уложил Джанет на кушетку, которую поставили в гримерной, чтобы он мог отдыхать между сценами. Снял свой костюм и лег рядом с Джанет. Но когда он попытался проникнуть в нее, кушетка опасно закачалась. Он сполз с нее на пол и усадил Джанет сверху. Обхватил руками ее ягодицы. Его твердый пульсирующий член вошел в Джанет, причинив ей боль наслаждения. Она плотно сжала член Кларка самой горячей и влажной частью своего тела. Начала медленно двигаться.

Вскоре она заставила Кларка входить в нее глубже, с большей силой. Он отвечал на ее страсть, пока в дверь не постучали. Кларк раздраженно крикнул:

— Поставьте чертов кофе и уйдите!

Она почувствовала, что его эрекция может исчезнуть. Такая неудача могла погубить Кларка. Зная это, она напрягла мышцы, удерживая его внутри себя, и снова начала двигаться. Она почувствовала, что его член опять отвердел. Наконец Кларк прижал ее к себе с такой силой, что она испугалась. Отчаянным усилием вынудила его выплеснуть из себя жидкость. Джанет не испытала оргазм, но сделала вид, будто кончила. Она обрадовалась успешному завершению акта, очередной победе Кларка, тому, что теперь она могла освободиться, лечь рядом с ним.

Через несколько минут она встала, вымылась, как могла, возле маленькой ржавой раковины с краном, из которого текла ледяная вода. Ее бедра от холода покрылись мурашками.

Пока Джанет одевалась, Кларк накинул на себя старый истрепанный халат, приносивший ему удачу, лег на кушетку и закрыл глаза. Казалось, что он дремлет. Внезапно он сел и сказал:

— Доктор — сукин сын! Он не будет ставить «Короля, королеву, пешку»! После сегодняшнего вечера он придумает какую-нибудь отговорку. Негодяй! Подлый негодяй!

— Пожалуйста, дорогой! — взмолилась Джанет. — Не волнуйся перед спектаклем. Ты погубишь свою игру.

— Кому есть до этого дело! Никому! Никому, кроме тебя, Джанни! Дорогая, ты выйдешь за меня замуж?

— Пожалуйста, Кларк, не сейчас. Мы обсудим это позже.

— Ты — единственный человек, которому я могу доверять. Единственный, не лгавший мне в ходе этой чертовой затеи!

Она подошла к нему, коснулась его лица, нежно поцеловала в щеку. И задумалась. Кто предал его сильнее всего? Доктор? Или она сама? Мы поженимся, настаивал он. Чтобы заставить его снова надеть костюм, она обещала Кларку выйти за него замуж. Позже, если понадобится, она найдет путь к отступлению.

— Пять минут до эфира, мистер Форд. Пять минут! — объявил помощник режиссера.

Она отправила Кларка на сцену, поцеловав его, и осталась, чтобы привести в порядок гримерную. Вытерла пол, свернула полотенце и бросила его в корзину для мусора, стоявшую в углу. Она надеялась, что там его не найдут, а если найдут, то не догадаются, почему оно попало туда.

Джанет подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу. Она едва стояла на ногах. Торопливо попудрившись, она направилась к двери. Из динамика донесся голос режиссера:

— Всем приготовиться! Шестьдесят секунд до эфира. Вы будете великолепны! Я вами восхищен.

Динамик смолк. Джанни вошла в аппаратную в тот момент, когда режиссер сказал своему техническому помощнику:

— О'кей! Эфир! Камера один!

На мониторе вспыхнули титры: «Алюмко» представляет «Бродвейский театр звезд»!» Доктор произнес эти слова и добавил: «Каждую субботу «Алюмко» с гордостью приносит в ваш дом лучшие бродвейские постановки, величайших звезд, самые знаменитые американские пьесы. Сегодня…»

Он начал петь дифирамбы Кларку Форду, которому предстояло впервые появиться на телеэкране в американском шедевре под названием «Додсворт». Увидев в первой сцене улыбающегося, обаятельного, счастливого Форда, Джанет поняла, что он превратился в Додсворта и не представит проблемы до конца спектакля. Он хорошо двигался. Казалось, он охотно соблюдал требования к точности перемещений по сцене, которые отвергал во время репетиций.

Он играл так хорошо, что она даже не стала ободрять его в перерывах. Она боялась разволновать Кларка.

Несчастье случилось в третьем, последнем акте. Форд шагал вниз по ступеням декорации, изображавшей итальянскую улицу. Он искал Эдит Кортрайт — вдову, к которой Додсворт испытывал сильное влечение. Герой пьесы уже избавился от своей эгоистичной жены Фран. На предпоследней ступени Форд зацепился туфлей за плохо забитый гвоздь. Актер говорил об этом гвозде режиссеру, который отдал указание своему помощнику. Тот, в свою очередь, предупредил декоратора, передавшего информацию одному из плотников. Рабочий обещал забить гвоздь после перерыва, но так и не сделал этого.

Кларк Форд неожиданно споткнулся и был вынужден опереться рукой о декорации, изображавшие стену дома. Холст прогнулся несильно, но телезрители смогли это заметить.

В аппаратной все вскочили со своих мест — Доктор, Спенсер Гоулд, Фредди Фейг, режиссер, технические работники.

Карл Брюстер и спонсор замерли в задней комнате. Брюстер боялся посмотреть на спонсора.

Но сильнее всех запаниковала Джанни. Она знала — случилось именно то, чего боялся Форд. Он предстал в смешном виде перед миллионами телезрителей.

Однако благодаря чуду Форд не упал. Мгновенно собравшись, он воспользовался своим опытом, ловкостью, инстинктом самосохранения, спасающим всех хороших актеров. Обретя равновесие, он зашагал по ступеням дальше к тому месту, где Эдит Кортрайт срезала цветы, не зная о возвращении Додсворта.

— Эдит! — позвал он.

Она повернулась. Они бросились в объятия друг другу. Она улыбалась и плакала одновременно, поняв, что остаток жизни они проведут вместе. По сценарию у Форда не было слов в этой сцене, но сейчас он улыбнулся и невозмутимо произнес:

— Если мне предстоит провести здесь остаток моей жизни, я должен буду починить эти старые ступени.

Его находчивость спасла положение. В аппаратной все с облегчением засмеялись. Молодой режиссер восхищенно произнес:

— Сукин сын! Вот молодец! На профессионала всегда можно положиться!

В комнате для клиентов президент «Алюмко» улыбнулся своими тонкими губами и произнес:

— Блестяще! Какая находчивость! Карл, вы поступили правильно, настояв на участии Кларка Форда!

Карл Брюстер почувствовал, что он может не беспокоиться о счете «Алюмко» в течение ближайших трех лет. Доктор, услышавший слова президента, впервые понял, что всеми хлопотами, связанными с привлечением Кларка Форда, он обязан не спонсору, а Карлу Брюстеру. Доктор не забудет этого.

Но сейчас следовало отпраздновать успех. Все направились в гримерную Форда, чтобы поздравить его с великолепной игрой. Дверь оказалась запертой. Ключ повернулся в замке, лишь когда Джанни, растолкав всех, подошла к двери и тихо произнесла:

— Это я, дорогой.

Дверь открылась лишь настолько, чтобы Джанни смогла пройти в гримерную.

Доктор объяснил спонсору:

— Конечно, вы понимаете, что такая игра порождает огромное напряжение.

Кларк Форд сидел в гримерной на стуле. По телу актера катились капли пота. Джанни молчала. Она знала, что в такие минуты слова восхищения вызывают у Форда настороженность.

Она обрызгала тело актера туалетной водой и принялась массировать его. Вскоре напряжение Форда спало. Джанни повернулась к двери, чтобы снять с вешалки смокинг, в котором Форду предстояло отправиться в «21».

— Я это не надену!

Он протянул руку к своим старым брюкам, в которых он репетировал.

— В них нельзя идти на прием, дорогой.

— Я не пойду туда! — отрезал Форд.

— Дорогой, все эти люди испытают огромное разочарование. Без тебя прием не получится.

— Будто меня это волнует! — сказал Форд, с вызовом надевая старые брюки и пропахшую потом рубашку. Он принялся застегивать пуговицы. Джанни продолжала упрашивать актера.

— На чьей ты стороне? — внезапно спросил он. — На моей или Доктора? С ним ты тоже спишь?

— Кларк, дорогой, за дверью находятся люди. И ты отлично знаешь, что я не сплю с ним. Я еще раз прошу тебя — сходи ради меня на прием.

Ее глаза наполнились слезами.

48
{"b":"155356","o":1}