В воздухе звенели веселые голоса: поклонники аэробики в воде энергично плескались под истертую запись «Распутной Сью». Всю прошлую неделю, начиная с того дня, когда Элла пыталась рассказать Мэгги о матери, та приходила домой, бежала в спальню, переодевалась в купальник и шорты и отправлялась сюда.

— Я иду в бассейн, — коротко роняла она и при этом ни разу не позвала с собой Эллу. И та прекрасно понимала, к чему это ведет. Еще немного, и Мэгги переедет в снятую квартиру или к одному из новых друзей, к какой-нибудь милой старушке, способной предложить ей все то же, что и она, Элла. Так Мэгги заменит бабушку, не воскрешая при этом подробности неприятной семейной истории. О, как же все несправедливо! Она так долго ждала, так отчаянно надеялась — и все лишь затем, чтобы увидеть, как Мэгги ускользает от нее!

— Что мне делать? — прошептала Элла. Вместо ответа миссис Лефковиц подала свой скутер назад и на полной скорости помчалась ко входу в бассейн.

— Подождите! — вскричала Элла. — Куда вы?

Но миссис Лефковиц не обернулась, не остановилась и не ответила. Элла беспомощно уставилась на Льюиса.

— Я пойду… — начал он.

— Нам лучше… — начала она.

Чувствуя, как бьется в висках пульс, Элла поспешила за миссис Лефковиц, которая на всех парах летела к Мэгги. Похоже, она и не собиралась снижать скорость.

— Эй! — негодующе воскликнул какой-то старик, когда миссис Лефковиц сбила столик, на котором он разложил карты. Но та, не обращая внимания, подкатила к шезлонгу Мэгги. Та подняла очки и с недоумением уставилась на нее. Элла и Льюис, тяжело дыша, спешили следом, и перед глазами Эллы на какой-то безумный момент вдруг пронеслись кадры из десятков дешевых вестернов, где хорошие парни оказываются лицом к лицу с врагом — всегда на обезлюдевшей улице или посреди пустого загона. Не хватало только перекати-поля, пронесшегося мимо машины миссис Лефковиц. Даже поклонники аэробики перестали плескаться и тихо стояли на мелкой стороне, глядя на них. С морщинистых загорелых рук капала вода, но старички не расходились, ожидая, что будет дальше.

Мэгги смотрела на миссис Лефковиц, а ее новые знакомые пялились на Эллу и Льюиса. Элла старательно изучала потрескавшийся бетон под ногами, жалея, что у нее нет ковбойской шляпы, а еще лучше сценария. Кто она? Плохой или хороший парень? Герой, примчавшийся, чтобы выручить девушку из беды, или злодей, задумавший уложить ее на железнодорожные рельсы?

Герой, решила она, когда миссис Лефковиц подвинула скутер на шесть дюймов вперед, задев шезлонг Мэгги и напомнив Элле щенка, тычущегося носом в закрытую дверь.

— Мэгги, дорогая, — решительно сказала миссис Лефковиц, — мне срочно нужна твоя помощь.

Мэгги вскинула брови, а один из стариков свирепо уставился на миссис Лефковиц.

— Она устала, — грубо рявкнул он, сжимая обеими руками трость, — У нее был тяжелый день. И она как раз собиралась рассказать, как едва не получила работу на MTV.

Но миссис Лефковиц не дрогнула.

— Так я подожду. Рассказывай.

— Что тебе нужно? — обратилась Мэгги к Элле через голову миссис Лефковиц.

Неизвестно откуда взявшиеся запретные слова просились на язык, угрожали вырваться на волю.

Хочу, чтобы ты меня любила. Чтобы перестала убегать…

— Я… — выдавила Элла.

— Она занята, — перебил коренастый бочкообразный коротышка, загораживая собой шезлонг.

— Вы бабушка Мэгги? — спросила женщина в розовой шапочке. — О, как вы, должно быть, ею гордитесь! Такая красивая, такая самостоятельная девушка… так многого добилась!

Мэгги опустила голову. Старик с тростью что-то угрожающе пробурчал, когда Льюис спокойно придвинул поближе два шезлонга и жестом предложил Элле сесть.

— MTV? — спросила миссис Лефковиц, кивая так, словно сама основала канал. — Значит, собиралась участвовать в одном из игровых шоу?

— Работать виджеем, — поправила Мэгги.

— Как Карсон Дэли, — кивнула миссис Лефковиц, скрестив руки на обвисшем животе и глядя поверх огромных очков. — Вот уж красота так красота.

Обе группы, недружелюбно переглядываясь, окружили шезлонг Мэгги. Элла, Льюис и миссис Лефковиц расселись по одну сторону, новые приятели Мэгги — по другую. Девушка обвела глазами всю компанию, едва заметно пожала плечами и вынула блокнот. Элла чуть расслабилась. Хотя происходившее трудно было считать шагом вперед, все же Мэгги не удрала и не попросила их убраться.

— Вас ведь зовут Джек, верно? — спросил Льюис у старика с тростью.

Тот утвердительно хмыкнул. Болтливая особа принялась расспрашивать миссис Лефковиц о ее электроколяске. Старики возобновили карточную партию. Элла закрыла глаза, размеренно дыша. И надеясь.

Мэгги тоже закрыла глаза, пытаясь сообразить, что делать, как исправить положение, хотя внутренний голос протестовал, твердя, что это не ее обязанность. Да вот только никто во Флориде не знал, что она обязана делать, а что — нет. Никто не был знаком с Роуз, а ведь только она всегда умела поступать правильно, тогда как Мэгги всегда нуждалась в помощи, в спасении, в поддержке. Теперь у нее появились работа, жилье и люди, которым она небезразлична. Значит, настало время исправить содеянное, начав с той, кого она ранила больнее всего, — с Роуз.

Мэгги зажмурилась еще крепче, вдруг испугавшись. Где-то в уголке сознания гнездилась мысль о необходимости вскочить, выбежать из ворот, прыгнуть за руль машины Льюиса и уехать туда, где ее никто не знал. Не знал, кто она, что натворила и откуда явилась. Но однажды она уже сбежала в Принстон, а потом пришлось спасаться здесь. Больше сбегать она не хотела.

Купальники тем временем стали потихоньку расходиться. Элла неловко откашлялась.

— Бьюсь об заклад, тебе не хватает общества сверстников, — заметила она. — Трудно сознавать, что ты здесь единственная из молодежи.

— Я в порядке, — отрезала Мэгги.

— Она в порядке, — проворчат Джек. Мэгги открыла глаза и развернула блокнот. «Дорогая Роуз», — вывела она. Элла заглянула в блокнот и быстро отвела глаза. Но Дора, не отличавшаяся особым тактом, вмиг насторожилась.

— Кто такая Роуз?

— Моя сестра.

— У вас есть сестра? Какая она? — оживился Джек, откладывая карты. Герман последовал его примеру. — У нее есть сестра!

— Она адвокат в Филадельфии, — пояснила Элла, но тут же, прикусив язык, умоляюще посмотрела на внучку. Та, проигнорировав ее, захлопнула блокнот, встала, уселась на бортик бассейна и принялась болтать ногами в воде.

— Она замужем? — спросила Дора.

— Какие дела ведет? — включился Джек. — Случайно, не составляет завещания?

— Собирается приехать? — перебил приятеля Герман. — Похожа на вас, Мэгги? У нее тоже тату?

— Она не замужем, — сообщила Мэгги. — Зато у нее есть бойфренд.

«Во всяком случае, был, пока не встряла я и не нагадила ей».

Тряхнув головой, она тупо уставилась в хлорированные глубины бассейна.

— Расскажите о сестре побольше, — не унималась Дора.

— Она любит пирсинг? — поинтересовался Герман. Мэгги улыбнулась и покачала головой:

— Роуз совсем на меня не похожа. Разве что самую чуточку. У нас глаза и волосы одного цвета, но она крупнее меня. И никаких тату. Она очень консервативна. Все время скручивает волосы в узел.

— Как ты, — вставила Элла.

Мэгги хотела запротестовать, но вспомнив, что сегодня тоже заколола волосы, промолчала. Бросилась в воду, легла на спину и поплыла.

— Роуз может быть очень смешной, — добавила она из воды.

Элла поспешила к бортику бассейна. Остальные приятели Мэгги тоже плюхнулись в воду, сражаясь за самое выгодное место рядом с ней.

— Ужасно забавно… Девочками нам пришлось жить в одной комнате. Там стояли две кровати, с тумбочкой между ними, и она часто читала лежа, а я любила перепрыгивать через нее. Роуз старалась не обращать внимания, а я скакала взад-вперед и приговаривала: «Проворная бурая лисичка прыгает через ленивую собаку».

— Значит, ты была проворной лисичкой, — заключила Элла.