У Мэгги перехватило дыхание. Попятившись, она прижалась к стене. Джош не походил ни на пьяного, ни на влюбленного и уж точно не был в игривом настроении. Скорее выглядел так, словно собирался прикончить ее или по крайней мере поколотить.
Что ж. Любые сомнительные связи обязательно этим кончаются. Но как он оказался здесь, ведь библиотека закрыта! Должно быть, дожидался ее, и это означает, что в подвальных залах библиотеки нет никого, кроме них Двоих…
О Господи, плохи ее дела! Хуже некуда!
— Привет, — мягко начал он, проведя пальцем по татуировке со словом «мать», вероятно, той самой, которую умудрился вспомнить после единственной ночи в его постели. — Маленькая Эм. По-моему, ты кое-что мне задолжала.
— Я отдам деньги, — прошептала Мэгги, когда он подступил так близко, что их носы почти соприкоснулись. — Они у меня в рюкзаке; я не потратила ни цента… сейчас отдам…
Он крепко держал ее. Мэгги вздрогнула и едва сдержала крик.
Несчастье. Совсем как в стихотворении. Вот она, беда.
Мэгги принялась извиваться, пытаясь вырваться, убежать, но он оказался сильнее и продолжал шептать ей ужасные вещи:
— Что ты здесь делаешь? Тебе у нас не место! Втируша! Как ты пробралась сюда?!
— Я отдам тебе деньги. Только отпусти, — пробормотала Мэгги, но он еще крепче прижал ее к ледяной гранитной стене. И продолжал говорить… нет, не говорить, а бросать ей в лицо оскорбления. Голос так и не повысился, но тон из наставительного стал обвиняющим.
— Может, стоило бы заставить тебя загладить вину другим способом? — спросил он, обшаривая глазами ее тело. Кожа Мэгги загорелась под его взглядом, словно ошпаренная кислотой. — Не помню точно, что произошло той ночью, но, кажется, мы не успели закончить начатое. И мы здесь одни, так что теперь можно и закончить.
Мэгги застонала и принялась извиваться с удвоенной силой.
— Отпусти меня, — повторила она.
— С чего бы это? — ухмыльнулся Джош. Его обычно бледное лицо раскраснелось, светлые волосы свесились на лоб, а изо рта летели брызги слюны. — Ты попалась. На этот раз попалась. Я обыскал твой рюкзак. Три студенческих билета. Очень мило. Мои кредитные карточки, конечно, и куча наличных. Откуда бы? И сколько еще парней ты обчистила? Живешь прямо здесь? Понимаешь, что будет, если я позову охрану лагеря? Или копов?
Мэгги отвернула голову и тихо заплакала. Не смогла удержаться. Каким-то образом его слова, прикосновения рук, сковавших ее запястья, были еще хуже, унизительнее, чем вольности парней, лапавших ее тогда ночью на автостоянке. Позор, стыд… и слова, хлещущие ее как ураганный ветер, обжигавшие лицо. Все это было так несправедливо! В чем ее преступление? Что она взяла? Немного еды, которой здесь было полным-полно! Книги, владельцы которых были либо слишком богатыми, либо слишком ленивыми или глупыми, чтобы заботиться о том, где их оставляют. Кое-какую одежду из коробок с потерянными или забытыми вещами? Несколько раз заняла пустые места в задних рядах аудиторий, где профессора и без того собирались читать лекции.
Наконец Мэгги вскинула подбородок и широко раскрыла глаза.
— Ладно, — бросила она. — Хватит!
И вынудила себя улыбнуться. Распустить волосы и разметать по плечам.
— Ты выиграл. Я сделаю все, что захочешь.
Она призвала на помощь все свое обаяние, всю сексапильность, которую держала в узде на протяжении этого семестра, и одарила мерзавца улыбкой, такой же влекущей и зазывной, как карамельный завиток на рожке с ванильным мороженым.
— Хочешь попробовать? — спросила она, слыша дрожь в собственном голосе и молясь, чтобы Джош этого не заметил. Чтобы видел только ее тело.
Тот инстинктивно вытер руки о джинсы, и Мэгги с облегчением вздохнула. Значит, получилось!
Вцепившись в лямку рюкзака, она размахнулась и ударила его по лицу. Парень пошатнулся. Она изо всех сил лягнула его в коленку. Джош охнул, согнулся, и Мэгги ринулась прочь.
Слетела с лестницы, протолкнулась в тяжелые стеклянные двери, не обращая внимания на вопли сигнализации за спиной, схватив рюкзак за порванную лямку. В голове не было ни единой мысли, но неги двигались, а в крови пел адреналин. На улице стояла роскошная весенняя ночь. Студенты в шортах и футболках гуляли по тротуарам, сидели под плакучими ивами, перекликались в раскрытые окна. Мэгги чувствовала себя то ли голой, то ли заклейменной, словно невидимая рука повесила на нее табличку: «МНЕ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО».
Она бежала все быстрее и быстрее, морщась от боли в боку, — за границу кампуса, на тротуар, к автобусной станции на Нассау-стрит.
— Пожалуйста, Господи, пожалуйста, Господи, пожалуйста, Господи, — взмолилась она, завидев автобус. Прыгнула на ступеньку, выхватила из кармана горсть мелочи, сунула в автомат, плюхнулась на сиденье и обхватила руками рюкзак. Сердце не унималось.
Нужно добраться до Коринны. Добраться до Коринны и придумать, как уговорить ее, чтобы впустила, хотя сейчас середина ночи, а она должна была прийти только утром.
Мэгги откинулась на спинку, закрыла глаза и поняла, что попала в переплет — такой же, как до появления здесь. Необходимо было найти выход. Как раньше.
Она выудила из кармана сотовый, прерывисто вздохнула и набрала номер сестры. Сейчас поздно. Роуз наверняка дома. Она знает, что делать.
Только вот Роуз дома не оказалось.
— Привет, вы позвонили Роуз Феллер из фирмы «Роуз. Забота о домашних животных», — сказал автоответчик голосом ее сестры.
Что?!
— Пожалуйста, сообщите свое имя, номер телефона, кличку вашего любимца, услугу, которая вам необходима, и я перезвоню вам.
Не тот номер. Наверняка не тот.
Мэгги еще раз набрала телефон сестры и получила тот же ответ, только на этот раз после гудка она открыла рот.
— Роуз, я…
Я — что? Снова в беде? И прошу, чтобы ты меня выручила? Опять?
Мэгги захлопнула крышечку мобильного и зажмурилась. Она сама что-нибудь придумает.
— Мэгги? — растерянно спросила стоящая в дверях Коринна. — Который час? Что вы здесь делаете?
— Сейчас ночь. Видите ли… я… она судорожно втянула в себя воздух.
— Я хотела спросить, нельзя ли остаться у вас на несколько дней. Я заплачу за квартиру, буду бесплатно убирать…
Коринна придержала дверь бедром.
— Что случилось?
Мэгги замялась, не зная, что ответить. Сказать, что поссорилась с соседкой по комнате? Говорила ли она Коринне о соседях? Сейчас и не вспомнить. А если этот ужасный тип проследил, куда она поехала? Если он узнал, что она ночевала в библиотеке, возможно, пронюхал и о Коринне.
— Мэгги? — переспросила Коринна, наморщив лоб. На ней не было обычных темных очков, голубые глаза бегали как испуганные рыбки.
— Случилось кое-что, — тихо сказала Мэгги.
— Это мы уже установили, — кивнула Коринна и, впустив Мэгги, направилась на кухню, легко касаясь стены кончиками пальцев.
Мэгги уселась за стол, а Коринна включила газ, поставила чайник и, сняв с полки две кружки, бросила в них чайные пакетики.
— Может, объяснишь подробнее?
— Это очень трудно, — прошептала Мэгги, повесив голову.
— Наркотики? — резко спросила Коринна, и Мэгги от неожиданности рассмеялась.
— Нет. Не наркотики. Просто мне нужно лечь на дно дней на пять…
Ляпнув это, она сообразила, что говорит как закоренелая преступница, но это было первое, что пришло ей в голову. «Лечь на дно…»
— У меня что-то вроде стресса, — поправилась она. — А здесь так спокойно.
Очевидно, она произнесла волшебные слова, потому что Коринна просияла и, насыпав сахара в чай, поднесла чашку к губам.
— Тяжело дается сессия, верно? — сочувственно спросила она. — Помню, как сама готовилась к экзаменам. В общежитиях вечный шум, в библиотеке полно народу. Не волнуйтесь. Можете располагаться в любой комнате на третьем этаже, там везде чисто, верно?
— Верно, — кивнула Мэгги.
Она отхлебнула чаю, стараясь успокоиться и унять стук сердца. План. Ей нужен план. Она поживет здесь немного. Купит себе кое-что: в рюкзаке только смена одежды и немного белья. Остальное в библиотеке, и ей туда не попасть. А потом — куда потом? Назад к отцу и Роуз? Примут ли ее они? И хочет ли она возвращаться?
