Несколько минут Эллиот М. пытался вести непринужденную беседу, но потом, вопреки собственному желанию, Элис К. не выдержала. Она просто взорвалась:

— Не притворяйся, что ничего не происходит! Я видела тебя в ресторане «У Пита» с той... той блондинкой...

Она замолчала. Эллиот М. смотрел на нее. Сердце Элис К. сильно колотилось, руки тряслись, и, хотя она понимала, что предательский тон ее выдает, а права его обвинять она не имеет, уже было слишком поздно переключать скорости, успокаиваться и вести рациональный разговор. Она продолжала, все больше распаляясь.

Элис К. произнесла длинную тираду (тактическая ошибка номер три). Она снова требовала, чтобы ей объяснили, что происходит. И утверждала, что «не понимает» его поведения.

— Две недели назад у нас все было хорошо, а потом ты вдруг объявил, что желаешь встречаться с другими женщинами и что наши отношения полны проблем, и даже не дал возможности во всем разобраться.

Произнося эту речь, Элис К. знала, что переписывает историю в свою пользу. Она отдавала себе отчет в том, что две недели назад у них не было «все хорошо». В глубине души она сознавала, что пытается переложить собственную вину на Эллиота М. и сделать его ответственным за все проблемы. Хотя именно Элис К. испортила с ним отношения, не ценила его и спала с мистером Опасным.

Но она не могла остановиться. И продолжала: — И потом я вижу тебя в ресторане «У Пита» с блондинкой, пытаюсь дозвониться по твоему номеру в полпервого ночи, но никто не отвечает. Что, по-твоему, я должна чувствовать? Лежа сейчас в постели и безуспешно стараясь уснуть, Элис К. вспоминает, что, выкрикивая тогда все это, она рассчитывала на нелюбовь Эллиота М. к конфликтам. Надеялась, что, если у нее будет достаточно сердитый и обиженный вид, он смягчится, бросится к ней и сделает так, что у них снова будет все хорошо.

Это была тактическая ошибка номер четыре.

Эллиот М. не шевелился, а в его глазах была боль. Когда Элис К. наконец замолчала, он покачал головой.

— Хватит, Элис К. Я не собираюсь участвовать в перебранке.

Он объяснил, что она не имеет права спрашивать об особе, с которой он был в ресторане. Напомнил, что откровенно сообщил о планируемых встречах с другими женщинами. И добавил:

— Как ты себя ведешь? Мне такого не нужно.

А потом заявил, что, по его мнению, ей лучше уйти:

— Я не желаю разговаривать с тобой, пока ты в таком состоянии, Элис К.

С этими словами развернулся и вышел из комнаты.

Элис К. была потрясена. И унижена. «Мне такого не нужно». Слова звучали так жестоко.

Элис К. не двигалась с места. Она не знала, что делать вообще и как поступить сейчас: побежать за ним? Попытаться спокойно поговорить? Извиниться? Ее сердце по-прежнему сильно колотилось. Она была слишком растеряна, чтобы рассуждать. В итоге, чувствуя, что ей не удастся сейчас сменить тон, она просто развернулась и вышла, хлопнув дверью. Села в машину и помчалась домой.

Было девять часов, когда Элис К. оказалась у себя. Она бросилась к телефону и позвонила Рут Е. Телефон не отвечал. Она походила по квартире. Спросила себя, не позвонить ли Эллиоту М., но признала, что это уж — тактическая ошибка исторического масштаба.

Она еще немного побродила. Налила себе большой бокал вина и села на диван.

Элис К. чувствовала себя ужасно виноватой и глупой. И сознавала, что Эллиот М. был абсолютно прав: ему не нужна вся эта злоба, он ее не заслуживал. И она уважала его за такую реакцию, но как обидно, что нельзя вернуться на несколько часов назад и исправить ситуацию, вместо того чтобы все испортить!

Элис К. налила себе еще один бокал вина. И еще один. Несколько раз пыталась дозвониться до Рут Е. По-прежнему никто не отвечал. «Где ее носит, черт возьми?» — подумала она.

Элис К. была зла на Рут Е. — за то, что ее не было дома, и на Эллиота М. — за то, что не остановил ее, прежде чем она потеряла над собой контроль, и на себя — за все, что совершила. А в результате — напилась и пришла в лихорадочно-агрессивное состояние.

Через час она сидела на диване, сжимая кулаки. «Пошел он, этот Эллиот М., — думала она, — черт с ним». Вспомнила его слова: «Я не желаю разговаривать с тобой, пока ты в таком состоянии, Элис К.». Подумаешь, какое высокомерие! Она заставила себя вспомнить, что ей в Эллиоте М. не нравилось. Ей было с ним скучно, ей казалось, что она задыхается, и именно по этой причине она заинтересовалась мистером Опасным. «Не ему, а мне это не нужно, — подумала Элис К. — Пошел он!..»

И около полуночи Элис К. схватила свое пальто, ключи от машины, направилась к двери и захлопнула ее за собой.

«Это безумие», — предупредила она себя, но не остановилась.

Элис К. добралась до бара, в котором часто играла группа мистера Опасного.

Заехала на парковку и проверила в зеркале заднего вида, как лежат ее волосы.

И когда Элис К. уже едва не распахнула дверцу, чтобы выйти из машины, она увидела нечто столь ужасающее и поразительное, что ее сердце на секунду застыло.

Как раз в это время мистер Опасный вышел из бара и направился к своему джипу.

Он обнимал женщину, и не какую-то незнакомку, а Рут Е.

Элис К. лежит в постели и сгорает от нетерпения.

Дело в том, что она опять провела добрую половину вечера за любимым занятием, смахивающим на пытку: чтением женских журналов.

С тех пор как она обнаружила себя на страницах «Гламура», Элис К. упорно старалась не заглядывать в журналы. «Даже близко к ним не подходи, — сказала она себе, стоя в очереди в супермаркете. — Не смей весь вечер их перелистывать. Не мучай себя образами женщин с лучшими, чем у тебя, ногами, грудью, кожей и волосами. Это вредно для самооценки. Плохо, плохо, плохо, не смей».

Но кое-что произошло. (Элис К. подозревает, что все дело в крикливом заголовке на обложке одного из изданий — «Пенисы знаменитостей — кто их измерил?».) В итоге она накупила целую кипу журналов и теперь лежит в постели, сгорая от нетерпения.

Дело в том, что Элис К. из тех женщин, которые не разбираются в рекомендованной косметической гамме. Она не умеет носить шляпы и пользоваться карандашом для губ. За все эти годы она так и не выяснила, какой она тип: «лето», «весна» или «прохладный вечер в конце октября», поэтому ее «круизы» по модным магазинам дают плачевные результаты. Для нее премудрости моды — темный лес. А в журналах — пухлые губы и безупречно подведенные глаза. Элис К. понимает, что многие из этих образов созданы искусственно, но она сознает и кое-что еще: у некоторых женщин в этом мире есть врожденное чувство стиля, они с детства понимают, что им идет, а что нет. Но Элис К. не принадлежит к их числу.

Вопрос стиля всегда был проблемой для Элис К., она шла по трудному пути, отмеченному множеством ошибок в вопросах моды. Неудачные стрижки. Бесконечные ошибки при заказах по почте. Пугающие эксперименты с одеждой (не упоминайте слово «саронг» в присутствии Элис К. — ей придется выйти из комнаты). Элис К. знает, что только за последние пять лет она потратила 9500 долларов на косметику, но ей удалось усвоить лишь одно: она оказалась втянутой в страшно дорогостоящий процесс намерений и ошибок когда покупаешь примерно сорок тысяч различных оттенков губной помады, прежде чем находишь идеальный цвет, который компания собирается снять с производства.

Элис К. часто не имеет представления, как на самом деле выглядит. В буквальном смысле слова.

— Не представляю, как я выгляжу, — говорит она Рут Е., стоя перед зеркалом в магазине одежды. — Я не знаю, что мне идет, а что нет.

Ее все время преследует подозрение, что она не знает своего настоящего образа и что невозможно определить ее внешность несколькими характерными штрихами. Рут Е. одевается в этническом стиле. Бет К. — вся в землистых и натуральных тонах. А Элис К.? Она сама часто этого не знает.