Опять же, как не выпить за намечающиеся у комбата, с огромным облегчением сдавшего командование мехбригадой, недельные курсы в Академии Генштаба? Никак не можно – но, строго в меру. Перефразируя известную пословицу – будет отпуск, будет пьянка. Пока же товарищи командиры позволили себе совсем не много. Так, усталость снять.

Впрочем, веселиться советский человек умеет и с минимумом необходимого. Сейчас, например, поблескивающий новенькой «Красной звездой» на гимнастерке Хальсен отобрал у политрука гармонь, и пел совершенно дурным голосом, мастерски при этом пользуя инструмент:

– Максим Саныч! – рявкнул лишенный «лиры» комиссар, земляк Хальсена, кстати, Арсений Вилко. – Не насилуй мои уши, спой что-то приличное!

Вилко был коренным саратовчанином, и подколы из более мелких населенных пунктов области его слегка задевали.

– Как это такой пароход на вашей стороне может тонуть? – требовательно вопросил батальонный комиссар. – У вас и пристаней-то приличных нет, да и фарватера!

– Потому и тонет, – резонно ответил старлей. – И вообще, без бокала – нет вокала.

Комиссар протянул Максиму кружку со спиртом.

– На. Будем пить и веселиться как дети.

– Товарищи, прошу не ссориться! – потребовал Бохайский. – Через час сортировочная станция, каждому будет по два непотопших корабля с ними самыми. Максим Александрович, а ты на этом инструменте «Все хорошо, прекрасная маркиза…» можешь?

– Легко! – ответил Хальсен чуть удивленно, и пробежал пальцами по клавишам.

– Так, Арсений Тарасович, помнишь, напел ты мне как-то песенку про бои на Хасане? – командир батальона хитро поглядел на Вилко.

– Ах вот ты к чему, Егор Михалыч, мелодию заказал! – хохотнул комиссар. – Товарищи, представьте следующую ситуацию: после боев у озера Хасан к господину Киада пришли на доклад маршал Кикацу, генерал Куцаки, лейтенант Пикапу и полковник Пупаки.

Вилко дал Хальсену отмашку, играй мол, и запел хорошо поставленным баритоном.

Выступление Вилко было принято оглушительным хохотом красных командиров, одобрительным свистом и аплодисментами.

Потом было еще много музыки и много песен под перестук колес, лиричных и патриотических, веселых и грустных. Батальон ехал домой.

– Я внимательнейшим образом изучил ваши доклады, товарищ Штерн, – произнес Сталин, и раскурил трубку. Все время, покуда проходил этот процесс (а, при желании, подкуривать трубку можно больше минуты – был бы огонь) командарм сидел как на иголках. – И я полагаю ваши виводы совершенно обоснованными и верными.

Вождь сделал несколько затяжек, задумчиво наблюдая за дымом, тянущимся от сгорающего табака, и продолжил:

– Есть мнение, что именно такие товарищи должны испытать новейшие танки штурма. Или как это правильно называется, товарищ Штерн? Я, простите, не танкист.

Президент Желтулиу Дорнелис Ваграс задумчиво просматривал документы. Полученное им сегодня предложение недвусмысленно указывало – скоро быть большой войне. Скоро. Потому что долго скрывать факт наличия базы подводных лодок (сколь угодно секретной) на территории его страны будет невозможно. А от предоставления базы, до прямого участия в войне – один шаг. И ладно если б Гитлер собрался воевать с Францией. Англия – это гораздо хуже. Англия – владычица морей, но и это можно было бы пережить. А вот если с США? Нет, оно конечно, где Германия, а где Штаты – с чего б им воевать? Ну а вдруг? Против этой мощи Бразилии не устоять. Хотя и предложение немцев было более чем заманчиво. Инвестиции в экономику, строительство заводов и фабрик, кредиты на развитие – денежные и товарные, новенький обрез-линкор, в конце концов. И Бог с ним, что советские объедки – не потянул СССР два новых корабля. Желтулиу прикрыл глаза и явственно представил на рейде столицы красавец-линкор под бразильским флагом, и с надписью на борту – нет, не «Лютцов». Линейный крейсер «Президент Ваграс» – звучит-то как! Да и ту рухлядь, что зовется бразильским флотом, давно пора уже менять, потому что чинить там уже нечего… Заманчивое, ах какое заманчивое предложение.