– Смысл с ним, дураком, цапаться? – поморщился Буденный. – В одну из бригад тяжелых танков нынче с инспекцией ездили, а там…

Старый кавалерист махнул рукой. Именно в силу своего кавалерийского прошлого он-то как раз и осознавал – один из немногих высших командиров РККА, и как бы не лучше даже немца Гудериана, – какую роль займут танки в будущих войнах XX-го века. Т-26, Т-28 и Т-35 он в этом будущем не видел.

– Ничего, Семен Михалыч, – улыбнулся Кулик, извлекая из сейфа коньяк и пару стопок. – В будущем году БТ-7М серийно запускаем, да и ветераны Испании два прототипа сейчас обкатывают: А-20 с сорокапяткой и А-32 с семидесяти шести миллиметровой Л-10. Советская инженерная мысль на месте не стоит.

Он наполнил ароматным напитком пару стопок, и подвинул одну из них Буденному.

– И ГАУ за этим пристально наблюдает, а где может – там и помогает, ты уж мне поверь. Выпей-ка вот лучше, для сосудов и от нервов полезно.

Маршал и командарм 1-го ранга стукнулись краями стаканчиков.

Негодник Йоган умудрился устроить все так, что Карла посадили между ним и Аделинде, отчего юноша смутился окончательно. В те краткие несколько мгновений, что Арндт представлял Геббельса своей кузине, он ужасно растерялся и не знал что сказать – спасением стал призыв доньи Анны проходить в столовую.

Теперь же Арндт напропалую болтал с кузиной, постоянно пытаясь втянуть однокашника в беседу, однако тот отделывался только невнятными замечаниями. Незаметно наблюдавшая за этим донья Анна легонько улыбнулась, и, склонившись к сидевшей по соседству мачехе Аделинде, негромко шепнула:

– Поговори сегодня с падчерицей, Юльхен. Дурой она будет, если упустит этого парня.

– О чем ты? – фрау Клара-Юлия Арндт недоуменно воззрилась на хозяйку дома.

– Тише, – та глазами указала на Геббельса. – Кажется, однокашник моего сына рядом с Аделинде скоро и вовсе сомлеет.

– Хм… – задумчиво отозвалась ее гостья, все так же неслышно для окружающих. – Мальчик прехорошенький. Ты думаешь?

– Хорош собой, далеко неглуп – можешь спросить у Хайнца или Фреди, у них после беседы с ним глаза горели, словно фары авто. К тому же будущий морской офицер, а это многое значит. Погляди, Боргу всего два месяца назад исполнилось тридцать восемь, а он уже капитан цур Зее. К тому же, если сын не приукрашивал в своих письмах, мальчик отличный спортсмен. Впрочем, сейчас услышишь сама.

Донья Анна повернулась в сторону молодых людей:

– Карлито, сын писал о твоих невообразимых достижениях в спорте. Ты не расскажешь мне поподробнее об этом?

На лицах у некоторых присутствующих дам отразилось легкое недоумение – фрау Арндт явно оказывала протекцию молодому человеку.

– Да, вроде, никаких таких достижений у меня нет… – ошарашено произнес Карл.

– Ну да, конечно! – фыркнул Йоган. – Я всего один раз в жизни видел, чтоб у Мёдора челюсть отвисла. Это когда ты первый раз показал, что на брусьях и турнике можно вытворять. А кто в матче против второго экипажа три из четырех мячей в ворота забил, я, что ли?

«А вот это мы не продумали, – печально подумал Ансельм Борг, внимательно прислушиваясь к разговору. – Ничто не стоит на месте, спорт тоже, а моторные навыки блокировать гипнозом невозможно. Разве что устроить паралич».

– Ну, ты еще расскажи как замечательно я плаваю, – буркнул Карл. – В бассейнах под открытым небом.

– Непотопляемый рейхсминистр. – Йоган хрюкнул. – И расскажу.

– О чем вы, молодые люди? – Клара-Юлия Арндт изобразила недоумение.

Вот тут присутствующим в столовой матронам стало понятно, что не донья Анна провоцирует охоту на молодого человека, защищая сына от преждевременной женитьбы, а что охота эта уже началась. Известно о юноше было до обидного мало, но если уж сверхосторожная троюродная тетка Йогана проявила интерес… По крайней мере Альбину, старшую из падчериц, она выдала замуж так, что все присутствующие от зависти сгрызли себе локти до самых лопаток.

– Тетя Юлия, да Карл же у нас самая натуральная знаменитость. Помните, в газетах писали, что парень выжил, проведя в зимнем море целый час? Так вот, это про него.

– Далеко пойдете, юноша, – флегматично подлил масла в огонь Борг. Причем сделал он это вполне намеренно.

– До бухты Эккендорф, не дальше, – еле слышно пробормотал Карл.

– О чем ты? – округлила глаза Аделинде.

– Нишкни, – шепнул Йоган. – Я тебе потом расскажу, без родителей.

– Кстати, про спорт, – подала голос ринувшаяся на перехват майорша Виоланта фон Ив. – В центре города, на днях, открыли новый каток. Мы как раз завтра собирались посетить – Анна, милочка, не желаете покататься вместе с нами?

– Боюсь, я просто отвратительно держусь на коньках, – улыбнулась донья Анна.

– А ты, Карл? – спросила Аделинде. – Хорошо умеешь кататься?

– Э… А я не помню. У меня амнезия.

– Что вы говорите, молодой человек? – подал голос пожилой профессор медицины Якоб Юлос. – Это последствие переохлаждения? Занятно, крайне занятно. Я бы с удовольствием вас понаблюдал – такое встречается отнюдь не каждый день.

Судя по взглядам присутствующих девиц, акции Карла, при известии о его амнезии, выросли еще на пару пунктов. Это же так романтично, когда твой воздыхатель ни черта не помнит. Это так загадочно…

Судно двигалось по тропическим водам самым малым ходом.

– Бывали когда-нибудь в южном полушарии, герр Ран? – задумчиво спросил Альфред Ритшер, склонившись над картой и производя какие-то вычисления.

– Нет, герр капитан. Все больше Франция, Испания… Думал, отправят в Тибет, а послали в Антарктиду.

– Тибет? – столь же задумчиво спросил полярник. – Сбор информации и составление карт для Японской Императорской Армии?

– Кто-то в экспедиции и этим, наверное, будет заниматься. – Отто вытер лоб носовым платком. – Фууууу, жара… Нет, я из другого подразделения. Ищем забытые знания нордической расы, или хотя бы ключи к ним. «Наследие предков», может слыхали?

– Да, краем уха, – Альфред кивнул, погруженный в свои мысли. – А в Антарктиде что искать собираетесь? Записи древних пингвинов?

– Зря вы так, герр капитан, – обиделся Ран. – Искать мы будем Туле. Прародину. Вы же помните, что писал вам Гиммлер?

– Помню, – Ритшер снова кивнул и взглянул на хронометр. – Однако, вы правы, жарко, да и традиции надо соблюдать…

Полярник перевел рычаг хода на «Все стоп».

– О какой традиции идет речь, герр Ритшер? – удивился Ран.

– Экватор…

– Что?

– Сейчас поймете, – Альфред подмигнул двум матросам поздоровее. – Макать штурмбанфюрера, ребята!

Несколькими секундами спустя ничего не понимающий Ран, в компании еще пары человек, впервые пересекающих экватор, отправился за борт.

– Древние знания, древние традиции… – Ритшер поковырял в ухе. – Эта тоже древняя.

– Копуша, долго ты там? Мы на сеанс опаздываем!

– Нет, вы только поглядите на него, – сказал Йоган, появляясь на лестнице. – О, Небеса, давно ли этот вьюнош краснел и мялся, лишь узревши Альке? Мою кузину…

– …С коей познакомил его один хитрейший негодяй, – подхватил Карл. – Не выйдет из нас ни Гомера, ни Шекспира, дружище, незачем язык ломать.

– Вот так вот и разбивают мечты о литературном призвании жестокосердные герои-любовники, – хмыкнул Арндт.

– Скажешь тоже… – пробормотал Геббельс. – Герой-любовник…

– А то – нет? – расхохотался Йоган.

Идея с посещением катка, высказанная за обедом, была обществом поддержана, хотя и несколько своеобразно. Отцы и матери семейств решили, в большинстве своем, что это забава молодежная, так что Карл, Йоган, остальные присутствующие юноши и девушки получили общественное задание: завтра же посетить каток, и, если выясниться, что Геббельс на коньках кататься не умеет, дружными усилиями его этому научить. Сопровождалось это указание заинтересованными взглядами девушек, слегка ревнивыми – парней, и постной физиономией Йогана, с трудом удерживающегося от ехидной улыбки и таких же комментариев по поводу происходящего. На следующий день выяснилось, что на льду Карл держится более чем уверенно, а когда он вошел в раж, и исполнил «тройной тулуп»… Девушки визжали.