— Нет, мы не рассказывали ему об этом.

Баверсток снял очки и положил их на стол.

— Займитесь этим, пожалуйста, дорогая леди, и дайте мне знать, когда я смогу встретиться с вашим сыном и сообщить ему о наследстве.

— Благодарю вас, — тихо произнесла Бекки, чувствуя, что ей трудно выразить словами то, что у нее творилось в душе.

— И наконец, — заключил Баверсток, — я должен также сказать вам, что сэр Раймонд восхищался вашим мужем и его делами, в которых вы являетесь ему большой помощницей. Он был такого высокого мнения о вас, что даже рекомендовал нашей фирме в случае, если Трумперы будет преобразовывать свою компанию в акционерную, что по его предположениям было весьма вероятным, приобрести в ней значительную долю акций. Он верил, что такое предприятие не может не процветать и помещенный в нее капитал окупится сторицей.

— Так вот почему фирма «Хамброс» приобрела у нас десять процентов акций, — заметила Бекки. — Теперь все стало ясно.

— Именно по этой причине, — улыбнулся Баверсток с едва заметным удовлетворением. — Опекунский совет направил заявку на приобретение ваших акций через «Хамброс» для того, чтобы ваш муж не мог догадаться, кто в действительности является держателем такого крупного пакета акций на стороне.

На самом деле вложенная сумма была значительно меньше полученного в тот год дохода. Однако из тендерных документов явствовало, что сэр Чарлз намерен сохранить за собой пятьдесят один процент акций, и мы поэтому решили, что он будет чувствовать себя уверенней, когда узнает, что в его косвенном распоряжении находится еще десять процентов акций на случай возникновения непредвиденных ситуаций в будущем. Надеюсь, вы понимаете, что мы действовали в ваших интересах. Сэр Раймонд хотел, чтобы я довел до вас все эти факты, когда сочту нужным, но не раньше, чем вашему сыну исполнится тридцать лет, как я уже говорил.

— Вы проявили о нас столько заботы, что я даже не знаю, как вас благодарить, мистер Баверсток, — сказала Бекки. — Уверена, что Чарли захочет лично выразить вам свою признательность.

— Вы очень добры, леди Трумпер. Позвольте добавить также, что эта встреча доставила мне подлинное удовольствие. Подобно сэру Раймонду, я все эти годы с большим удовлетворением следил за успехами вас всех троих и очень рад тому, что вношу свой скромный вклад в будущее вашей компании.

Исполнив свой долг, Баверсток встал из-за стола и молча проводил Бекки до выхода из здания. «Неужели адвокат разговаривает только во время официальных бесед», — подумала Бекки по пути к выходу.

— Вуду ждать от вас указаний, дорогая леди, о том, когда мне связаться с вашим сыном.

В конце недели после визита Бекки к Баверстоку она и Чарли отправились в Кембридж, чтобы встретиться с Дэниелом. Чарли настоял на том, что откладывать больше нельзя, и в тот же вечер предупредил Дэниела по телефону, что они собираются приехать в Тринити и сообщить ему что-то важное. На что Дэниел ответил: «Хорошо, потому что мне тоже надо сообщить вам кое-что важное».

По дороге в Кембридж Бекки с Чарли отрепетировали, что и как они скажут, но так и не избавились от мысли о том, что, как бы они ни старались объяснить то, что случилось в прошлом, реакция Дэниела будет непредсказуемой.

— Интересно, простит ли он нас когда-нибудь? — сказала Бекки. — Нам надо было сделать это много лет назад.

— Но мы не сделали.

— И теперь получается, что мы решились на это только тогда, когда появилась возможность извлечь для себя финансовую выгоду.

— А в конечном итоге и для него. В конце концов, он унаследует десять процентов акций компании, не говоря уже о всем имуществе Хардкаслов. Посмотрим, как он воспримет новость, и в зависимости от этого будем строить свое поведение.

Миновав Риксмансуорт и выбравшись на автостраду, Чарли увеличил скорость. После некоторого молчания он предложил:

— Давай еще раз пройдемся по нашему плану. Ты начнешь с рассказа о том, как впервые встретила Гая…

— Возможно, он уже знает об этом, — предположила Бекки.

— Тогда бы он уже наверняка спросил…

— Необязательно. В прошлом он всегда был таким скрытным, особенно когда дело касалось нас.

Репетиция продолжалась до тех пор, пока они не добрались до окраины города. Чарли медленно проехал по Бэкс мимо Королевского колледжа, из которого на дорогу высыпала кучка студентов, и наконец свернул на Тринити-лейн. Остановившись в новом городке, они с Бекки прошли через двор ко входу «Ц» и по видавшей виды каменной лестнице поднялись к двери с надписью «Доктор Дэниел Трумпер». Бекки всегда улыбалась при мысли о том, что узнала о присвоении сыну степени доктора только тогда, когда кто-то назвал его доктором Трумпером в ее присутствии.

Чарли взял ее за руку:

— Не волнуйся, Бекки, — сказал он. — Все будет в порядке, вот увидишь. — И, сжав ее ладонь в своей, постучал в дверь.

— Входите, — раздался громкий голос, который мог принадлежать только Дэниэлу. В следующий момент он распахнул тяжелую дубовую дверь и оказался на пороге. Обняв мать, Дэниел пригласил их в свой маленький неприбранный кабинет, где на столе уже был приготовлен чай.

Чарли и Бекки сели в большие потрепанные кожаные кресла, принадлежавшие колледжу. Эти кресла, которыми, по всей видимости, пользовались все шесть последних обитателей комнаты, напомнили Бекки о том кресле, которое она когда-то выкатила из дома Чарли на Уайтчапел-роуд и продала за шиллинг.

Дэниел налил им по чашке чая и принялся поджаривать лепешку на открытом огне. На какое-то время в комнате наступила тишина, и Бекки с удивлением подумала, как ее сын мог найти такой модный кашемировый свитер.

— Хорошо доехали? — спросил наконец Дэниел.

— Неплохо, — ответил Чарли.

— А как ходит ваша новая машина?

— Прекрасно.

— А компания Трумперов?

— Могло быть хуже.

— Ты что-то не очень разговорчивый, пап, не так ли? Тебе надо подать заявление на недавно освободившееся место преподавателя английского.

— Извини, Дэниел, это потому, что в данный момент на него свалилось очень много проблем, и не самой легкой является та, о которой мы должны поговорить с тобой.

— Как нельзя кстати, — сказал Дэниел, переворачивая лепешку.

— Что так? — спросил Чарли.

— Потому что я предупреждал вас, что я тоже должен обсудить с вами кое-что важное. Так кто начнет первым?

— Давай послушаем твою новость, — поспешила Бекки.

— Нет, я думаю, что будет лучше, если мы начнем первыми, — вмешался Чарли.

— Меня устраивает это, — Дэниел бросил поджаренную лепешку на тарелку матери. — Масло, джем мед, — показал он на три маленькие блюдца, стоявшие перед ней на столе.

— Спасибо, дорогой, — поблагодарила его Бекки.

— Тогда приступай, отец. А то напряжение становится невыносимым для меня. — Он перевернул вторую лепешку.

— Ну что же, моя новость касается дела, о котором нам следовало рассказать тебе много лет назад, и мы бы так и поступили, если бы только…

— Лепешку, пап?

— Спасибо, — сказал Чарли, не обращая внимания на дымящееся угощение, подброшенное Дэниелом на его тарелку… — обстоятельства и целая цепь событий не помешали нам в этом.

Дэниел подцепил третью лепешку на конец своей длинной вилки.

— Ешь, мама, — предложил он. — Иначе она у тебя остынет. А вскоре будет готова еще одна.

— Я совсем даже не голодна, — призналась Бекки.

— Так вот, как я говорил, — продолжил Чарли, — возникла проблема, касающаяся большого наследства, которое ты в конечном итоге…

Раздался стук в дверь. Бекки подняла полный отчаяния взгляд на Чарли, надеясь, что это всего лишь какое-нибудь дело, с которым можно быстро покончить. Не хватало только, чтобы это был кто-нибудь из студентов с их бесконечными проблемами. Дэниел оторвался от очага и подошел к двери.

— Входи, дорогая, — услышали они, и Чарли встал при появлении гостьи.

— Мы очень рады видеть вас, Кэти, — сказал он. — Я понятия не имел, что вы сегодня будете в Кембридже.