Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Поезд вот-вот тронется, и она позабудет Ривера-а-не-мистера-Ривера из Челсийского колледжа искусства и дизайна, который совершенно ее не знал.

Тоби крепко спал, попутчик тоже заснул — его приятное лицо с двойным подбородком стало безмятежным. Элизабет достала из сумки письмо Карен, которое получила утром, но не успела прочесть.

Мюнхен

Милая сестричка!

Только что пришло твое письмо с кучей новостей. У тебя, похоже, замечательная новая работа, я так за тебя рада, милая. Судя по тому, что ты рассказываешь, Тоби — ничего себе человечек, и вокруг столько удивительных людей, я тебе почти завидую.

Я хотела написать раньше, но трудно собраться. Вот мои Важные Новости: я выхожу замуж! Нет-нет, только не падай в обморок, я знаю, я говорила, что никогда замуж не выйду, а если да, то уж точно не скоро, но я поняла, что люблю Артура, как только впервые его увидела. Со мной никогда такого не бывало, и в глубине души, всей душой я понимаю, что этого человека я буду любить до конца жизни. Свадьба в ноябре, и мама Ландау помогает мне выбрать платье. Мне его шьют на заказ.

Ты спрашиваешь, здорова ли я, — так вот, я практически здорова. На прошлой неделе мне вызывали милого доктора Хартога — он друг семьи, знает Артура с рождения. У меня распухли лодыжки, и я очень уставала, но сейчас уже лучше, а доктор Хартог сказал, что мне надо больше отдыхать. Ты будешь сердиться, ты же мне это годами твердила. Да, я знаю. Я ужасно глупая, но я дала слово доктору Хартогу, так что ты теперь должна быть мной довольна хоть чуть-чуть.

Мне сейчас пора бежать, поэтому пока все. Я так счастлива — описать не могу. Элизабет, милая, теперь я понимаю, что никогда никого не любила, хоть и думала, что люблю. Когда встретишь того самого человека, ты это тоже почувствуешь.

Твоя
Карен.

Элизабет смотрит в окно на поля и деревья. Письмо совершенно не трогает. А что она должна чувствовать к мужу Карен? Будто не письмо сестры, а рассказ в книжке прочитала.

В один прекрасный день, час или даже секунду они, сами того не подозревая, пошли каждая своей дорогой. Теперь между ними тысячи миль, а то, что делало их сестрами, исчезает. Больше нет ни мистера и миссис Оливер, ни папы с мамой, ни груш, поспевающих под кроватью в кэтфордском доме.

Элизабет пытается воскресить в памяти лицо Карен, которое прежде знала лучше, чем свое, но видит его лишь мельком — улыбку и блеск белокурых волос, а потом Карен гасит свет. Никогда в жизни они не говорили, что любят друг друга. Чувство к сестре — часть Элизабет, поэтому она вспоминает о нем не чаще, чем о своих плоти и крови.

Нерв, который их связывает, звенит то близостью, то яростью. Карен тянет сестру неизвестно куда, как своенравный воздушный змей, а сама ненавидит, когда ее держат на привязи. Элизабет не желает быть «хорошей», ей хочется развлекаться и думать только о себе, но это позволено лишь Карен. Элизабет готова драться с любым, кто обидит сестру, хотя сама порой мечтает ей всыпать.

От Карен она прячет все и ничего на свете, ведь та не терпит притворства и фальши. Иногда Элизабет скучает по Карен так, что сердце болит.

Элизабет видит в окне свое отражение, и отражение это почти улыбается. В душе волнение, смутное, непонятное, похожее на реку по весне. Время не всевластно — это очень здорово, хоть и странно. Муж сестры ничего для Элизабет не значит, но она счастлива потому; что счастлива Карен.

Тоби проснулся в Пэддок-Вуде. Элизабет дала ему бутерброд, и они вместе полистали книжку. Потом случилась неприятность: Тоби уронил книжку и разбудил соседа по купе. Элизабет извинилась, но вежливый попутчик сам извинился за то, что задремал.

Во время пересадки он нес сумку и вместе с ними ждал на платформе другой поезд. Добрых пятнадцать минут поддерживал светскую беседу, сумев не задать ни единого вопроса и не обронить ни слова о себе.В кои веки Элизабет почувствовала себя слабой и беззащитной. Джентльмен был высокий, широкоплечий и пах хорошими сигарами. Остаток пути он читал газету.

Когда поезд пошел медленнее, Элизабет встала, не без труда открыла окно и прижалась щекой к стеклу, чтобы увидеть всю платформу.

Рейчел повзрослела: в этом году им обеим исполнялось девятнадцать. Девушки обнялись.

— Представляешь, у Карен завелся муж! — объявила Элизабет. — Ну, почти.

— Да ты что?! — Рейчел взяла ее под руку. — Выкладывай!

По пути со станции они прошли мимо недавнего попутчика. Джентльмен собирал бумаги, которые вылетели из портфеля, упавшего в крапиву. Сверток из «Хамлиз» лежал на седле старого велосипеда. Элизабет подумала, что у такого мужчины должна быть машина.

Вера Росс встретила Мэндера у двери.

— Вернулись!

— Здравствуйте, Вера! — ответил Джордж, давно привыкший к ее резкости.

— Мы с вашей матушкой как обычно, веселились, в игры играли. Не хочу пугать, но вчера часов в пять вечера, у нее случился приступ. Сейчас она наверху, в своей комнате забаррикадировалась. Да вы с ног валитесь!

— Я поднимусь к ней. — Джордж поставил портфель на пол.

— Я слышала шаги, так что с вашей матушкой все в порядке. — Вера решительно загородила Джорджу дорогу. — Мистер Мэндер, я приготовила вам бутерброды, но сейчас должна уйти. У нас дома гости.

— Простите, что доставил вам столько хлопот.

— Да вы взгляните на себя! Лондон все соки из людей выжимает, уж я-то знаю не понаслышке. Сейчас заварю вам чай и побегу.

Мэндер постучал в дверь маминой комнаты. Заскрежетал ключ, и Агнес выглянула в коридор.

— А где Росс? — спросила она. Агнес нарядилась в шелковое вечернее платье, желтоватое, как ее кожа, и нацепила кучу брошек. На голове она, по своему обыкновению, соорудила низкий пучок, на сей раз украсив его испанским гребнем и вуалью. — Джордж, ты поговоришь с ней? Я отослала ее в комнату для слуг.

— Да, да, конечно. — Джордж устал объяснять, что Вера не кентская служанка без имени и собственного дома. — Вера сделала мне бутерброды. Ты не хочешь перекусить?

Агнес ненадолго скрылась в комнате и вышла в пуховой накидке на плечах.

— Кто такая Вера?

После обеда, когда Вера Росс ушла, Джордж вручил маме «Вояж по Шотландии». Сколько раз они сыграли, он сказать не мог — со счета сбился. Джордж устал, но стук кубика по столу и настойчивость Агнес разгоняли сон. Стоило задремать, и мама колотила по столу шейкером. Блестя глазами от восторга, Агнес возила игрушечную машинку по картонным дорогам Шотландии, выбирая маршрут в зависимости от числа на кубике.

15

Лидия не видела Элизабет целых два года, а сейчас девушка приедет в отпуск вместе со своим подопечным, семилетним американцем Тобиасом Шрёдером.

Вера заявила, что лестница ей нипочем, и согласилась спать на чердаке Рейчел. Лидия временно перебиралась в комнату Веры, потому что в ее собственной комнате хватало места для раскладушки и там решили поселить Рейчел и Элизабет. Мальчика устроят рядом, в кладовой, чтобы Элизабет слышала, если он вдруг проснется среди ночи.

У Лидии даже сил прибавилось от приятных хлопот — нужно было и продукты купить, и больше еды приготовить, и постельное белье сменить. За работой ей всегда нравилось размышлять: когда руки заняты, мысли приходят хорошие. Лидия расправила простыню, натянула на матрас и подоткнула углы. Она думала об Элизабет и ее первом приезде на Нит-стрит.

Лидии казалось, что порой в любой девочке видна женщина, совсем как яркие блики в оперении скворца или огонь внутри опала. Не по годам взрослый кивок, взмах руки, понимающий или раздраженный взгляд — и вот она, женщина, ждущая своего часа.

Потом этот час настает, и девочка теряет непосредственность, которая жила в ней, пока она не знала ни о жизненных невзгодах, ни о собственной привлекательности. Молодая женщина подобна гремучей смеси радость, печаль и сомнения смешаны в ней и сдобрены тщеславием.

32
{"b":"149645","o":1}