Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Отношение сестры Лореты к замужеству – что быть связанной узами брака с разлагающимся трупом сродни мученической смерти – впервые было озвучено испанским писателем Педро Галиндо в его работе «Превосходство непорочности и девственности» (1861).

Но голодание и девственность не были прямым и кратчайшим путем к святости и причислению к лику святых. Неспособность к действительному подражанию страданиям Христа могла привести к тому, что мистика разоблачили бы и обвинили в притворстве. К тем, кто придерживался строгого поста, но сохранял при этом цветущий вид, относились с подозрением: быть может, их кормит сам дьявол? Или это фамилиар [186]или инкуб [187]обеспечивает им дьявольские средства к существованию? Кое-кого из тех, кто голодал, даже обвинили в попытке совершить самоубийство. Кроме того, против предполагаемых мистиков свидетельствовали и приступы умственного расстройства, и тенденция наживать себе врагов и отчуждать от себя друзей.

Некоторые самозваные святые отвергали подобные обвинения, утверждая, что их самих преследуют демоны. Веронику Джулиани одолевали страдающие метеоризмом демоны, которые били ее по голове, превращали ее комнату в мусорную свалку и при этом шипели, как змеи. Говорили даже, что эти демоны были способны принимать облик Вероники, так что она одновременно могла находиться в нескольких местах.

Стивен Халицер в своей замечательной книге «Между экзальтацией и позором» (2002) рассматривает причины взлета и падения испанских женщин-мистиков. Во времена инквизиции женщину, подобную сестре Лорете, ждал бы нелегкий выбор: ей или позволили бы принять мученическую смерть от самоистязания, или объявили бы фальшивой святой. Любопытно, но более двух третей женщин в Испании, признанных святыми, происходили из благородных или богатых семейств. Женщин из низшего сословия или нищих, скорее всего, обвинили бы в самозванстве.

Перу в начале XIX века

Тупак Амару погиб именно той смертью, которая описана в романе. А вот его бунт против колониального правления был далеко не так прост и примитивен, как представлялось сестре Лорете. Хотя повстанцы утверждали, будто выступают от имени всех, кто не был чистокровным испанцем, благородные инки Куско, например, с которыми испанцы обращались с относительным уважением, не поддержали его устремлений освободить все Анды. Тем временем сам Тупак Амару II уверял, что король Испании оказал ему поддержку в организации восстания.

Тупак Амару II назвал себя в честь предка-инка, обезглавленного в 1572 году. На самом деле он происходил из относительно процветающей семьи, принадлежащей к среднему классу, и вовсе не был крестьянином, как презрительно фыркала сестра Лорета. В своих письмах и декларациях он призывал к отмене несправедливой системы налогообложения и смещению продажного и некомпетентного перуанского правительства, но никогда не выдвинул ни единой националистической идеи и не провозглашал борьбу за независимость. Восстание, кстати, не закончилось с его смертью, а продолжалось еще несколько лет.

Насаждая католицизм в Перу, испанцы целенаправленно уничтожали и унижали веру инков и идолов-мумий, которым те поклонялись. Испанцы изо всех сил старались сломать старые традиции и обычаи, часто подвергая мумии унижению на глазах у зрителей, делая их тем самым неподобающими объектами для поклонения.

К концу шестнадцатого века благодаря их усилиям уцелевших мумий можно было пересчитать по пальцам. А тех, что еще оставались, индейцы научились хорошенько прятать.

В Куско, бывшей столице империи инков, до сих пор сохранились многочисленные реликвии и архитектурные памятники инков. Многие колониальные здания – светские и духовные в равной мере – действительно покоятся на монументах языческих сооружений инков.

В то время ежегодно около восьмидесяти кораблей отплывали из Перу в Испанию и Старый Свет, и часть их груза обязательно составляла кора хинного дерева. Серебро со знаменитых рудников Потоси направлялось в Европу из порта Буэнос-Айреса. Но само путешествие из Старого Света в Новый зачастую было сопряжено с нешуточными опасностями. Для своих путевых заметок я использовала отчеты современников. Французская феминистка Флора Тристан (1803–1844) отправилась в Аре-кипу из Бордо через Прайю, Вальпараисо и Ислей. Неподражаемая Флора не была бы Флорой, если бы не столкнулась с драматическими неприятностями и несчастьями на пути к своей цели, которые придают живость и очарование ее воспоминаниям. Итого, путешествие, которое должно было продлиться восемьдесят дней, заняло у нее целых 133: задержка была вызвана штормами и прочими досадными помехами. К тому же Ислей оказался закрыт из-за эпидемии брюшного тифа. Современный порт расположился в близлежащем Матарани. Оттуда путешественники следуют маршрутом Флоры (и Мингуилло) уже до самой Арекипы.

Новый Свет манил к себе европейцев своими многочисленными диковинками. Чарльз Бранд в своем «Журнале странствий в Перу» (1828) с изумлением описывает женщин в Каллао, ездивших верхом по-мужски с серебряными шпорами и куривших сигары. Одноглазые вуали и облегающие тесные юбки вызвали у него такое отвращение, что он утверждал, будто женщины, облаченные в последние, похожи на ходячих мумий. Реакция Мингуилло, я уверена, была бы совсем другой.

Численность рабов, в частности негров, была в Перу очень большой. Согласно переписи, проведенной в 1812 году по приказу вице-короля, их насчитывалось целых 89000 человек. Это были главным образом потомки в третьем или четвертом поколении тех, кто был похищен на побережье Африки и перевезен в Северную и Южную Америки. Слово sambo(или zambó)использовалось в XVIII веке в Перу применительно ко всем чистокровным или смешанным потомкам выходцев из Африки. Различали множество оттенков sambo:от negro(чернокожих) до pardo [188]и moreno. [189]Лима располагала самым большим населением sambo,но и в Арекипе рабов всех цветов и оттенков кожи было предостаточно.

Разумеется, в женских монастырях проживали исключительно рабыни.

Горы

В конце XVIII века в Европе вошли в моду горы и горные гряды. Романтические натуры испытывали особый трепет, созерцая мрачные и угрюмые скалистые пики, увенчанные снежными и ледовыми шапками.

А до того времени горы считались порождениями неподобающего языческого прошлого. В путевых заметках содержатся упоминания о путешественниках, которые нарочно задергивали занавески на окнах карет, дабы не оскорблять свой взор созерцанием первобытных высокогорий. Нижеследующий отрывок из Песни III «Паломничества Чайльд Гарольда» как нельзя более точно отражает тогдашние представления:

…Вот громады Альп,
Природы грандиозные соборы;
Гигантский пик – как в небе снежный скальп;
И, как на трон, воссев на эти горы,
Блистает Вечность, устрашая взоры.
Там край лавин, их громовой исход,
Там для души бескрайные просторы,
И там земля штурмует небосвод.
А что же человек? Чего он, жалкий, ждет? [190]

В Перу горы для инков были священными, и в этом качестве они не стали местом для праздного туризма. От них было невозможно спрятаться, и они определяли стиль жизни, причем не только в смысле окружающей природы. Черные шляпы в форме гор, столь презираемые Мингуилло, до сих пор пользуются популярностью среди перуанцев, которые называют их collahuas.Более плоские головные уборы с широкими полями именуются cabanas.Формы гор, наводящие на определенного рода мысли в древние времена имитировались перуанцами в очень необычной разновидности работы с телом человека. С помощью камней плотно прижатых к вискам полоской материи, они вытягивали черепа отдельных людей, начиная с самого детства, придавая им продолговатую форму, напоминающую горную вершину.

вернуться

186

Фамилиар, он же имп – волшебный дух, служивший ведьмам, колдуна и другим практикующим магию.

вернуться

187

Инкуб– демон в мужском обличье, вступающий в половые сношения со спящими женщинами.

вернуться

188

Бурый (исп.)

вернуться

189

Темно-коричневый (исп.).

вернуться

190

Перевод В. Левика.

123
{"b":"148615","o":1}